Олег Красин - Странники
– Короче, ты решил снова к ней подкатить?
– Да.
– Я так и знал, что ты не успокоишься, пока не затащишь в постель.
– Нет, это другое. Ты пока не понимаешь, но когда-нибудь поймешь.
Вновь усевшись в кресло, Юрий машинально взял в руки каталог морских яхт, все еще лежавший у него на столе. Он бездумно полистал страницы, а потом откинул его. Нет, сейчас ему не до яхт. Даже Иван этого не понимает. Его сердце, как ни трудно в это поверить, было наполнено любовью к Алене. Странное ощущение испытывал он. Словно тогда, в ночном баре "Екатерина" принял сильнодействующий наркотик, не экстази, а кокс или герыч и до сих пор не пришел в себя. Он не мог выкинуть Алену из головы, не мог перестать думать о ней.
Такое бывало только в романах. Он читал об этом и думал, и ничему не верил, пока сам не столкнулся. Вон Ванька, сидит, улыбается, его не колбасит от чувств. Перепихнется с новой подружкой Ксенией и забудет её. Как и он сам делал раньше. Жизнь коротка, а девок много. Надо успевать.
– Окей, буду звонить президенту банка – сказал Юрий, – попробую напроситься на встречу. Кстати, помнишь, я тебе говорил об аравийских инвесторах? Можно будет, пожалуй, несколько транзакций провести через его банчок. Так, что все останутся довольны. Как раз будет тема для беседы. А ты займись пока бумагами. Через две недели надо будет квартальный отчет сдавать. Мне будет некогда!
– Хорошо, Юрий Алексеевич! – Чайка поднялся с кресла и поправил дужку очков, немного сползшую на переносицу.
Он ответил вполне официально, как он привык делать, когда речь шла о работе. Все-таки, дружба дружбой, а служба службой. Иван всегда четко различал субординацию, не зарывался, не фамильярничал. За это его Самошин и держал. Парень был абсолютно управляем, никаких выкрутасов от него ждать не приходилось.
Управление ФСБ РФ по Нижегородской области, кабинет начальника отдела борьбы с терроризмом, 1 марта, 9.05
– Куда они подевались? Ума не приложу! – начальник отдела борьбы с терроризмом подполковник Царьков сокрушенно развел руками.
Он доложил Шумилову о проводимых розыскных мероприятиях, показал материалы дела, рассказал о мельчайших подробностях, известных ему самому и ставших теперь известными полковнику из Москвы. Таким образом, к концу рассказа Царькова оба они владели одинаковым объемом информации.
– Коллеги из ЭБ помогают? – спросил Шумилов, – я имею в виду связь с милицией, прокуратурой…
– Да, да. Полная поддержка. Начальник Управления поручил нам разбираться, – произнес Царьков с нажимом на слово "нам", – моему отделу, раз учения были по нашей линии. Прокуратура курирует это дело, хорошо помогает. А ведет дело сотрудник следственного отдела Управления.
– Хорошо, я понял – Шумилов поднялся, в раздумьях заходил по кабинету Царькова – значит, никто ничего не видел. А камеры слежения там есть?
– Только на въезде. Зафиксировали въезд "Газели", но выезда не было. Пассажиров при въезде совсем не видно. Я сам смотрел запись несколько раз. Охранники в будке тоже их не рассматривали. Сказали, что документы в порядке, а дальше они ими не интересовались. Может кофе, Николай Поликарпович?
– Давай! – согласился Шумилов, который прямо с поезда отправился в Управление и еще не завтракал. Он поставил свою сумку в углу кабинета Царькова, разделся, оставив свой утепленный черный плащ на рогатой вешалке.
Подполковник включил электрочайник, извлек из тумбочки две кружки, банку с кофе и коробку конфет. Вскоре чай закипел. Они принялись пить растворимый кофе, имевший приятный запах, но совершенно безвкусный.
– Значит, охрана ничего не видела, не слышала? – спросил Шумилов, отхлебывая из чашки кофейную жидкость, – подозрительно это. Не находишь, Андрей Викторович?
Небольшого роста плотный подполковник закрутил головой:
– Всякое может быть. К примеру, мог идти дождь со снегом и с сильным ветром. В непогоду, кто будет присматриваться? Оно им надо? Скорее выпустить чужую машину и в теплую будку.
– А что, снег действительно шел?
– Небольшой. На "Газели" налип.
– Мне надо туда выехать. На месте посмотреть. Сможешь устроить? – Шумилов отставил в сторону пустую кружку и поднялся, – а по пути закинете меня в гостиницу, чтобы я вещи оставил.
– Познакомиться с нашим начальством не хотите? – спросил Царьков, показывая пальцем наверх – о вашем приезде меня еще вчера предупредил заместитель начальника Управления.
– Успеется! Съезжу на место, посмотрю сам, что к чему, тогда и познакомимся.
Подняв трубку, Царьков позвонил дежурному по Управлению и справился о свободных машинах. За отделом БТ было закреплено целых две, но одна была в ремонте, а вторая на выезде.
– Слушай, Сидоренко, выручай! – сказал он в трубку, – у меня гость из Москвы, из центрального аппарата, надо срочно выехать в Малиновую Гряду. Да, да, на место… Есть машина? Отлично. Мы сейчас спустимся. Ну вот, машина есть – сказал Царьков уже Шумилову.
Они начали быстро одеваться и Шумилов, прихватив свою сумку, первым вышел из кабинета Царькова.
г. Нижний Новгород, водозаборная станция "Малиновая гряда" МП "Нижегородский водоканал", 1 марта, 11.23
Забросив вещи Шумилова в гостиницу "Центральную", для чего пришлось пересечь Оку через мост, они вернулись обратно, в нагорную часть города и поехали вдоль реки к водозаборной станции. Она была установлена километрах в двенадцати от центра. На противоположном берегу Оки находились цеха известного флагмана автомобилестроения советской эпохи завода "ГАЗ".
– Вообще места у нас красивые – по дороге к станции, немного окая как все местные жители, говорил Царьков – город стоит фактически там, где сливаются Волга и Ока. Не бывали в нашем Кремле?
– Нет.
– Оттуда хорошо видно. Сам Кремль построен как будто на горе, обзор прекрасный.
– Получается, город разделен Окой на две части? – спросил Шумилов, который раньше никогда не был в Нижнем.
– Да. На Нагорную и Заречную. Заречная часть – Сормово, Канавино раньше не были городом, вернее, это были отдельные городки. Потом их присоединили к Нижнему Новгороду.
– А почему малиновая гряда?
– Что? – не понял Царьков.
– Почему водозаборная станция называется "Малиновая гряда"?
– Не знаю. Наверное, потому что вдоль берега когда-то росла дикая малина – Царьков пожал плечами. Сейчас её нет. Одно название осталось.
Они ехали по настоящей зимней дороге – весна еще не вступила в свои права, а зима в этом году была на удивленье снежной. За городом дорога повторяла траекторию реки, все её небольшие извивы, но в целом была относительно ровной, только ограничивалась по краям небольшими снежными бордюрами. Сквозь рваные низкие облака иногда пробивалось солнце, играло бликами на стеклах черной "Волги".
– С левой стороны у нас ипподром – сказал Царьков, продолжая играть роль экскурсовода. – Отсюда, конечно, не видно, он за деревней Ольгино.
Посмотрев влево, Шумилов сквозь редко росший кустарник, увидел маленькие строения, домики, отстоявшие от дороги на приличном расстоянии. Видимо, это было Ольгино. Между кустарником и деревней раскинулось огромное снежное поле.
– Ну вот, и приехали! – между тем сказал Царьков, едва их машина остановилась перед воротами. Рядом находилось кирпичная будка, в которой сидели охранники. На ней красовалась надпись "МП Нижегородский водоканал".
Увидев чужую машину, один из охранников отворил дверь и вышел наружу. Это был небольшого роста, плотный мужичок в камуфляже. Следом за ним вышел такой же, одинаковый по комплекции и внешнему виду, словно они были братьями-близнецами.
– Смотри, какие мужички-боровички! – не удержавшись от улыбки, заметил Шумилов.
– Здесь все как на подбор – хмуро заметил Царьков, – только пьют, да жрут – ничего больше не видят.
Они выбрались из машины.
– Здорово, мужики! – сказал им Царьков.
Он подошел, поздоровался с каждым за руку. Охранники, по-видимому, его уже знали в лицо, поэтому никаких вопросов не задали.
– Добрый день! – сказал Шумилов и следом тоже поздоровался с ними.
– Вот, привез человека из Москвы, хочет все посмотреть сам – пояснил Царьков причину визита эфэсбешников.
– А чё, щас ворота откроем, пускай смотрит, если интересно – ответил охранник, вышедший к ним первым.
– Кто в тот день дежурил, не подскажете? – подошел Шумилов к ним поближе – мне надо с той сменой переговорить.
Охранник, который был самым первым, при рассмотрении вблизи оказался усатым, с жидкими рыжими усами над верхней губой и почти безбровым. Вернее брови у него были, но тоже рыжие и оттого почти незаметные.
– Да мы же и были с Лехой – ответил он – все время, с самого начала. Но ничего такого, ей богу! Правда, Леха? – обратился он к напарнику.
Тот, лязгая задвижкой от ворот, ответил:
