KnigaRead.com/

Микко Римминен - С носом

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Микко Римминен, "С носом" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Божественный пирог, — сказала я, и снова началась беседа, из носа вроде перестало капать. Ничего в ней такого не было, вполне себе обычная, тихая, неспешная и сама собой текущая беседа. Ну хорошо если понравилось. Конечно понравилось. Свои ягоды с дачи. А где у вас дача? В Карьялохья, Там красиво, А то! Холмистая местность, немного, плодородная, ездить бы туда почаще, А что мешает? Семья, Ну да, Дети конечно в первую очередь подростки им там скучно, У них тут друзья и все такое, Но ведь и дома одних не оставишь, Молодежная среда теперь такая опасная, Да уж, Все эти выстрелы пожары и вообще, Просто ужас, Я не хотела напугать, Нет ничего мы здесь в курсе, Нет-нет все равно, Да ничего, Ну хорошо, Просто именно из-за всех этих ужасов и приходится сидеть дома, А это тяжело, Да пожалуй, Мне тоже иногда кажется что в мире сейчас все наперекосяк.

Так в разговор ворвалась настолько большая тема, что было просто необходимо немного помолчать, послушать пощелкивание часов, приглушенное попыхивание духовки и журчание в трубах, какое-то время это были единственные звуки на кухне, а может, даже и в целом доме. Но разговор на этом не иссяк, а снова потихоньку стал набирать силу в перерывах между отхлебыванием кофе и поеданием пирога, осторожно переходя к более легким темам, кратким репликам о том о сем, о кухне, доме, дворе, газоне, подшерсток которого опять ворошила жуткая дворничья машина. И вдруг снова пошли дальше, глубже, но без натуги, как-то очень по-хорошему, словно сестры, удивляясь странному нагромождению жизненных проблем; я рассказала немного о своем сыне — что все равно беспокоюсь, хотя давно уже стоит на ногах, а может, беспокоюсь как раз поэтому, и Ирья, конечно, была такого же мнения или почти такого же, как она сказала, и над этим опять посмеялись тепло и по-доброму. И я даже не знаю, с чего мы вдруг разговорились о семейной жизни, перешли к этой теме одновременно, Ирья вздохнула и посмотрела во двор, а потом сказала как-то совершенно безжизненно, что ее мужа отправили в бессрочный отпуск, внезапно, и это, конечно, была ужасная новость, и она казалась еще ужаснее, рассказанная вот так спокойно и сухо, меня охватило беспокойство, я не удержалась и спросила, как они будут справляться со всем этим, Ирья ответила, что, конечно, справятся. Ты уверена, Ну, на улицу нас никто не выгоняет, Уверена, Да-да, ну что ты, не стоит беспокоиться, Ну ладно, Меня, скорее, беспокоит, что мужик сидит целыми днями дома и злится, Мужчины такие, Да уж, Просто захотелось помочь, Я понимаю, Хотя, конечно, мы еще не очень хорошо знакомы, но все равно жалко, Что ты, это же хорошо, когда есть те, кому не безразлично, Нет, не безразлично, И это приятно, собственно, только этим и живем, Разумеется, мы же все-таки люди, Вот этим-то и живем, Я с тобой полностью согласна, Ну вот, теперь уже ты отвечаешь на мои вопросы, И правда, но я все равно согласна.

На этот раз не смеялись, но улыбнулись всепонимающей и чуть снисходительной улыбкой, к которой примешивалась щепотка грусти.

Ирья подлила кофе, хотя я сказала, что меня скоро начнет трясти от кофеина. Снова вернулись к кофейному разговору, я в очередной раз похвалила кофе, он и вправду был хорош, насыщенный и будто немного запретный, Ирья сказала, что в нем половина обычной обжарки, а половина французской, «Паризьен». А потом мне стало не по себе, когда она вдруг бросила серый и какой-то стальной взгляд прямо на меня и даже куда-то в глубь меня и сказала с таким напором, что меня пот прошиб:

— Ирма. Тебя ведь зовут Ирма?

Трусливое дрожание собственного голоса я услышала прежде, чем оно успело вырваться у меня изо рта.

— Да, — пролепетала я в ответ, но как-то мелко и округло, как ребенок, который решил признаться в шалости, которая кажется ему страшным проступком. И сразу же стала ждать чего-то ужасного, оно вот-вот случится, меня охватил панический страх быть пойманной на месте преступления, хотя за что меня, собственно, могли поймать, оставалось неясным, но все равно было страшно, что все вот так закончится, этот день, этот кофе, пирог, приятное ничегонеделанье. И я ждала, вся окаменев, ждала, что Ирья сейчас скажет что-то ужасное или, что еще хуже, о чем-нибудь спросит.

— Вид у тебя — просто кошмар, — сказала она наконец.

Прошло какое-то время, прежде чем я поняла, что уже можно перевести дух. А потом, когда мы уже дружно смеялись, между нами как будто открылись все возможные каналы. И хотя в глазах все еще стояла какая-то муть, я видела, что Ирья смеется не меньше меня, при этом ей удалось проводить меня в ванную, где я наконец встретилась с собственным лицом, источающим слезы и кровь, оно совсем не было смешным, но продолжало безумно смеяться даже один на один с зеркалом.

Пришлось там стоять долго. Нос выглядел настолько ужасно, что смотреть на него было невозможно, не то что думать о нем. Я умылась, припудрила все, что осталось, намазала ярко губы и вернулась в кухню. Ирья сидела за столом и вертела в руках телефон. Подняв голову и увидев меня, она поджала губы — непонятно, что она хотела этим выразить, — но ее глаза улыбались.

— Ну вот, теперь ты уже гораздо больше похожа на человека, — сказала она. — Разглядеть бы его еще только за этим носом.

Я села за стол и сказала «ха-ха» так театрально-холодно, как только могла. Она стала извиняться и говорить, что, наверное, это было бестактностью с ее стороны, я вспыхнула и фыркнула, она замолчала, и тогда я стала объяснять, что меня тоже весьма позабавили эти смазанные черты лица. Похоже, вышло не очень убедительно. Когда обязательная программа была исполнена, я согласилась еще на одну чашку кофе, и мы снова принялись с удовольствием болтать о том о сем, после чего от без меры выпитого кофе меня вдруг всю затрясло и повело.

— С тобой все в порядке? — спросила Ирья. Я поведала ей, что в последнее время меня об этом спрашивают с завидной регулярностью, и она снова заулыбалась, как-то грустно, и принялась вслух размышлять о том, что, возможно, мы просто стареем. Была во всем этом доля легкомыслия и кокетства, которым сразу же захотелось поддаться, ведь как хорошо было так сидеть, именно так, но я вдруг спохватилась и с беспокойством стала обследовать состояние своего носа, он вдруг вздыбился посреди лица, будто к нему прилипло какое-то животное. Но что тут поделаешь, внешнее уродство по-настоящему меня встревожило, ведь рано или поздно придется выйти на люди, и что они тогда подумают, люди, глядя на такое вот носатое страшилище, что я пьяница, или избил кто, или и то и другое вместе.

Но идти было надо, я понимала, не ночевать же тут, ради всего святого. Я начала приближаться к самому главному — так сказать, стала брать быка за рога, и сочинять что-то про подарок, про приз, якобы в прошлый раз я о нем забыла рассказать, ой-ой, что же с ним теперь, он, наверное, разбился на кусочки, прости, прости за неуклюжесть, со мной давно уже не случалось ничего подобного. Такой оплошности на работе. И вот, причитая, я стала потихоньку пробираться в коридор, где Ирья наконец прервала мое нытье, пробормотав что-то вроде: «Ну, будет, будет тебе», достала пакет с полки для шляп и протянула его мне с каким-то очень загадочным видом, совершенно бесшумно, у меня в руках пакет тут же начал хрустеть и звенеть. Я сказала, что, похоже, подарок разбился и на днях я непременно занесу новый, их вообще много, этих призов, и на самом деле, может, это был не лучший из вариантов, подобран наспех, я бы, скорее, подарила каповые часы, еще одни вполне поместились бы там, на стене в кухне, но кто я такая, чтобы указывать сильным мира сего, какие должны быть подарки, я человек маленький, и, по крайней мере, в прошлый раз каповых часов в офисе я найти не смогла.

Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что болтаю лишнее, но мне никак не удавалось завершить свою речь, она все лилась. В конце концов Ирья прервала мое кудахтанье, положила руку мне на плечо и шепотом сказала:

— Эти часы нам достались от родителей мужа. Я эти часы терпеть не могу.

Мне стало одновременно и стыдно, и радостно от проявленного с ее стороны доверия. Да, собственно, больше ничего и не надо было, и я принялась натягивать на себя одежду. Под небольшим, низко висящим, роняющим стеклянные капли светильником в стиле модерн я облачилась в пальто и берет, снова став похожей на гриб, и пробралась к выходу. Уже взявшись за ручку входной двери, обернулась и поблагодарила от всего сердца, насколько сумела. Извини, хотелось добавить в конце, но отчего-то казалось, что нам обеим этот извинительный жанр уже наскучил.

Наконец я выбежала на улицу.

*

Во дворе напугала до полусмерти ребенка, по выражению его лица можно было решить, что он увидел сказочное чудовище. Стала лепетать ему: ничего страшного не случилось, все хорошо, все хорошо. Я и вправду надеялась, что все хорошо. И лишь потом заметила поблизости его мать, она сидела на скамейке и читала журнал «Мы — женщины». По какой-то необъяснимой причине я зашагала прямо к ней, копаясь в сумке, нашла там на дне бутылку йогурта и стала трясти ею перед лицом молодой рыжеволосой мамы.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*