Алексей Егоренков - Земля точка небо
— Нет, я сказала, я хочу ее! — хмурая девочка внезапно поднялась из-за стеклянной глыбы и топнула ногой.
— Анжелика…
— Я хочу, — повторила Анжелика тоном капризного ребенка. — Я хочу, хочу, ХОЧУ ЕЕ! Она взобралась на стул и вдруг оказалась прямо на столе, развернувшись на каблуках навстречу помощнику директора. Тот укатился назад вместе с креслом. Стальные шпильки взвизгнули по стеклу. «Некрасиво смотрится на девушках брючный костюм», — подумала Лиза.
— Я сказала, ХОЧУ! — острым носком черной туфли Анжелика пнула белоснежные листы в лицо помощнику, который вяло прикрылся манжетами. — Слушай, мне надоели модельные курвы, у которых с ушей прет эта вся эрудиция! И вообще, меня достало сидеть тут каждый день, понятно?
— Лиза, — несчастный помощник нагнулся, чтобы глянуть на Лизу откуда-то из-под колена бешеной Анжелики. — Лиза, пока что извините нас, пожалуйста, как только мы придем к окончательному решению, мы сразу наберем вас.
— Хорошо, — Лиза кивнула и чуть растерялась, когда искала выход.
Позади нее снова бушевала Анжелика, а бедный помощник мямлил что-то про бюджет и уровень.
21 апреля 2003 года
— Крупная должность, — Максим потер ногти о манжету. — Предложили сразу. Оставалось только подписать.
— И ты решился? — спросила Лиза. Они сидели в гостиной, неторопливо прикуривая сигарету от сигареты. Лиза всегда много курила после ванны, а Максу просто нравилось быть рядом. На Лизе был махровый халат, и какие у нее были ноги! Какие запястья! Какие волосы! «Господи», — ужаснулся Максим, — «сколько времени я выдержу с ней в одной квартире, прежде чем изнасилую?» Но, конечно, он не смог бы — его терзала вовсе не похоть. Жаркий озноб, продиравший Макса, рождался где-то в легких и таял в области желудка, не опускаясь ниже. Проще говоря, его мучила влюбленность — не желание владеть, а жажда быть обладаемым. Но какие у нее были волосы. «Этот оттенок», — думал Максим. Как будто пепельно-серые, но против света — скорее русые, а под вечер — даже слегка рыжеватые, как медь. Лиза снова о чем-то спросила.
— А? — встрепенулся Макс.
— Ты сразу решился? Стать продюсером?
— А… да… конечно. Может, включить свет? — он приподнялся с дивана.
— Не надо, зачем?
— Ладно… а ты что же? — Максим вытащил из пачки новую сигарету и прикурил, оставив первую тлеть на краю пепельницы. — Кстати, завтра прибывают оставшиеся вещи.
— Хорошо. Что я? Не знаю. Сказали, позвонят. Макс разочарованно махнул рукой. Он встал, аккуратно выбрался из пиджака и взялся за узел галстука.
— Так говорят, когда звонить не собираются, — сказал он, прикусив сигарету. Но они позвонили раньше, чем Максим докурил, и даже прежде, чем он снял галстук. Лиза раскрыла трещавший мобильник и сунула его под сырые волосы.
— Да. Да. Спасибо. Хорошо, — она сложила трубку. Макс ожидал, что она заговорит, но Лиза только покачала головой, недоверчиво мусоля антенну.
— Что? — спросил Максим. — Что слышно?
— Не знаю, стоит ли этому верить, — ответила Лиза. — Звонил этот Члеянц, помощник… Макс неторопливо повертел сигаретой.
— Сколько дают? Сколько?
— Пятьсот.
— В месяц?
— В день.
— Что?!
— Пятьсот долларов за день на съемках, — недовольно повторила она, возвращая телефон на столик. Ей не понравилось выражение на лице Максима. Он наверняка приписал успех себе от начала (Макс находит телестудию) и до самого конца (Макс уговаривает Лизу перебраться в Москву). Хотя было весьма сомнительно, что он мог бы сам высидеть перед камерой ровно пять минут, рассуждая о половых органах. И хватит пялиться на мои ноги! Телефон снова зажужжал, осветив полумрак темно-синими сполохами.
И снова звонил Члеянц, нелепый помощник директора.
— Лиза, вы знаете, я погорячился, оказывается, — сообщил он радостно. — Представляете, начали сводить бюджет — и ну совсем никак вам не выходит пятьсот условных единиц.
— М-м, — Лиза была расстроена, но едва удивилась. Судя по лицу Макса, он всё понял и расстроился куда больше. Помощник директора, бормотавший в трубке, предложил Лизе вообразить, какая трудная получается ситуация. Он сказал, что вертел смету так и эдак, но без результата.
— Жаль, — сказала Лиза, яростно отмахиваясь от Максима, который строил нечеловеческие гримасы и старался показать ей, как вести себя в разговоре.
— Триста пятьдесят. Это максимум, что мы можем пообещать, — сказал помощник. Лиза была приятно удивлена. Она успела мысленно расстаться и с деньгами, и с мечтами о работе — но, видно, поторопилась. Три с половиной сотни в день? Тоже неплохо. Вообще-то, даже с ума сойти, если вспомнить прежнюю зарплату.
— Что он сказал? — потребовал Макс, когда Лиза сложила трубку.
— Немного снизили.
— До какой суммы?
— Триста пятьдесят.
— Триста пятьдесят! — Максим сделал большие глаза. — Это же почти вдвое!
— И всё равно неплохо, — возразила Лиза, доставая новую сигарету.
— И совсем даже не вдвое.
— Лизка, — сказал Макс. — Извини, но… Он достал пачку, щелкнул зажигалкой, прикурил Лизе, а потом себе.
— Но ты просто не умеешь говорить с работодателями.
— Всё я умею. И вообще, какое тебе дело, прости. Максим выдохнул через фильтр.
— Да тебя ведь жаль. Дала бы трубку мне, я бы сам поговорил.
— Ой, перестань, — сказала Лиза. — Нормальные это деньги. Он сорвался было идти в сторону прихожей, но вернулся и сел на диван. Они курили молча. Лиза смотрела в окно. В домах по ту сторону Ленинградского загорались первые окна.
— Интересно, куда делся наш журналист, — сказал Макс. Лиза вдруг поняла, что задремала, и сигарета вот-вот упадет на диван. Она вздрогнула и поежилась, торопливо приходя в чувство.
— М… что за… журналист?
— Некто по имени Дмитрий.
— А, — сказала Лиза и коротко зевнула, прикрываясь рукой.
— Я бы сказал, что он задержался в редакции, но, во-первых, вряд ли его туда взяли, а во-вторых, не случилось ли с ним… Он замолчал. Не стоило рассуждать об этом при Лизке, тем более на Диме были дорогие туфли, которые Максим рассчитывал получить назад.
— Может, он просто идет пешком, — сказала Лиза.
— Что значит «пешком»?
— Он любит гулять. Так мы с ним и начали общаться, мы оба любим побродить.
— Но… до центра сколько? Двадцать километров? Тридцать?
— О, — сказала Лиза, чувствуя легкую гордость. — Для нас это пустяк. Макс раздраженно откинулся на спинку дивана, едва не осыпав себя пеплом. Новые туфли. Туфли за две сотни — год назад это был и серьезные деньги. «Всё, никаких, никаких больше подарков. И не забыть его долю в аренде жилья». Ж-ж-ж-ж, — насмешливо отозвался телефон Лизы.
— Давай я отвечу! Дай его мне!
— Подожди ты! — отмахнулась Лиза. — Я даже не знаю, кто звонит. Она открыла трубку. На экране светился тот же номер, и Лиза, секунду помедлив, отдала телефон Максиму.
— Алло, — сказал Макс, неловко взяв непривычную женскую «раскладушку». — Добрый вечер. Да, я э-э… представляю интересы Елизаветы… Лиза не сдержалась и фыркнула. Она хотела тихо попросить Макса никогда в жизни не звать ее этим именем, но он уже отвернулся, прикрыв ладонью свободное ухо. Помощник директора совсем не удивился такой замене. По крайней мере, следующие две минуты проговорил он, а Максим только издавал неопределенные звуки.
— Э… да… стоп! Да, я все понимаю, — прорвался наконец Макс. — Теперь послушайте меня… Он заговорил, и Лиза даже восхитилась. Максим ловко и плавно выложил перед Члеянцем целый веер соображений, по которым его клиент — опять Елизавета, сколько можно! — заслуживает максимального внимания. Макс перечислял факты, которые сам только что выдумал — и они казались такими достоверными, что Лиза едва не загордилась. По его словам она была и опытным психологом (еще бы!), и телеведущей (стаж одна неделя!), и способной актрисой, и, между нами, годилась даже в модельный бизнес (тут Лиза слегка покраснела). Максим приводил какие-то цифры, и они невероятным образом выстраивались в колонки. И запросто говорил о телевидении. Надо было признать — она никогда бы не смогла так хорошо подать себя. Но едва он сделал торжественную паузу, как в трубке снова забормотали.
— Да, э… но… — и снова Макс ушел в оборону, бессильно слушая помощника директора. «Битва титанов», — подумала Лиза.
— Э… одну минуту, — Максим повернулся к ней и хотел что-то сказать, но в телефоне не умолкали. — Да! Ну… да, я согласен.
Разумеется. Хорошо, спасибо. И он сложил трубку.
— Ну что? — спросила Лиза. Макс поворочал во рту языком.
— Дело обстоит так, — сказал он. — Их можно понять. У них накладки с бюджетом. Новая концепция, новая ведущая, а съемочное время, фактически, то же самое. Но я настоял, чтобы в будущем ты могла рассчитывать на прибавку. Лиза поправила халат и взяла из пепельницы свой окурок.
