Джози Ллойд - Давай вместе
Сегодня утром около десяти часов Маккаллен позвонила в дверь. На этот раз я был готов к встрече. Кэтрин Брэдшоу не маячила на автобусной остановке. Я не страдал косноязычием от недосыпания. Меня не мучило похмелье. Иными словами, никаких препятствий, осложняющих вторую попытку покорить Вершину Маккаллен.
Когда я открыл дверь, она поцеловала меня (в щеку) и даже обняла (по-дружески, не прижимаясь). Это ободряло. Страсти, конечно, нет и в помине, но все же первый Контакт. Кроме того, она в прекрасном расположении духа. Нет той угрюмости и нервозности, что были в прошлый раз. Быстренько выпили кофе, поболтали о вечеринке, куда они ходили с Кейт, посплетничали, посудачили — все так, словно мы знакомы сто лет. Потом прошли в мастерскую, где она без тени смущения разделась и легла на диван. Все шло хорошо, а днем, когда мы устроили перерыв и вышли в сад выпить чего-нибудь, стало еще лучше.
Солнце светило прямо в глаза, как мощный прожектор посреди ясного неба. Маккаллен, завернувшись в полотенце (мое), в темных очках «Рэй Бэн» (очки Мэтта) сидела рядом со мной на одной из трех деревянных скамеек в саду. Четыре пустые бутылки из-под пива лежали в желтеющей траве у ее босых ног. Круглая тень от зонтика с эмблемой пива «Будвайзер», торчащего посередине старого стола из паба, создавала легкую прохладу. Между нами стоял ящик со льдом и пивом. Я вытащил пару бутылок, открыл о край стола, одну передал Маккаллен, другую поднес ко рту, отпил.
Повернулся к ней, наблюдая, как она зажигает сигарету, смотрит вдаль. В первый раз я заметил на ее лице веснушки. Неудивительно, что я их раньше не видел, хотя столько времени изучал ее внешность в помещении. Вполне понятно, что мое внимание привлекали другие детали ее тела. Веснушки едва различимые, бледные. Не яркие и вульгарные, что вызывают желание взяться за ручку и соединить все точки, а такие легкие, что даже слабое дуновение ветра может унести их прочь, словно горсть рассыпанных конфетти. Она посмотрела на меня, и, чтобы скрыть свой пристальный взгляд, я опустил глаза, рассматривая тонкие волоски на своих ногах.
Вот он. Идеальный момент. Тихая безмятежность. Я. Она. Солнце. Пиво. Три года я не мог позволить себе отпуск за границей, но долгими зимними вечерами, в одиночестве, когда некого было прижать к себе, я мечтал о таком вот моменте. Вот эти самые краски, полутона, — они вытеснили давнюю грусть. И пусть не ее лицо я представлял себе рядом со мной на пляже, разница была незначительная.
— Ну, — сказал я, снова поворачиваясь к ней, — расскажи мне о твоем парне.
— Зачем?
— Просто любопытно.
Ответ, конечно, был далек от правды, так как вопрос я задал далеко не из простого любопытства.
Есть две точки зрения на то, как лучше завести с девушкой, которая тебе нравится, разговор о ее парне, — пассивная и активная. Пассивная сводится к тому, что чем меньше ты о нем говоришь, тем меньше она о нем думает. А когда перестает думать совсем, то у нее нет причин не думать о тебе. А если она начала думать о тебе — она твоя. Активная тактика — это когда ты сразу приступаешь к делу. Заводишь разговор о ее парне и вскоре уже точно знаешь, с чем тебе придется иметь дело. Мне такой подход нравится больше — экономит время.
Она улыбнулась. То ли поняла, что я закидываю удочку, и смутилась, то ли просто подумала о нем. Мне, конечно, приятнее думать, что причина первая…
— Не знаю, с чего начать.
— Можно с начала. Начало — хорошее место для того, чтобы начать рассказ. По крайней мере, так считала Мэри Поппинс.
И она мне рассказала, что его зовут Джо Тристан, но все называют его Джонс. Рассказала, как они познакомились в школе, когда ей было семнадцать лет. Что он красивый и поет в рок-группе. И вот в тот момент, когда меня уже начинало подташнивать от этой сладенькой истории и я мысленно проклинал себя, что не выбрал пассивную тактику, наш Люк Скайуокер вдруг преобразился в Дарта Вэйдера. Улыбка Маккаллен сменилась хмурой гримасой, и, приоткрыв занавес, она показала его темную сторону. Рассказала о его пристрастии к кокаину, на который у него едва хватало денег; о его паранойе; о том, как в период учебы в университете Глазго он следил за ней, настаивал на встрече каждые выходные; как он смешивал с грязью ее друзей и что у него снесет крышу, если он узнает, что она позирует мне.
Удивительно, как иногда плохое превращается в хорошее. Чем хуже она о нем говорила, тем лучше становилась моя перспектива. Этот парень мне уже почти нравился — так он мне помог.
И потом она сказала:
— Не знаю… иногда сама думаю, почему я до сих пор с ним.
Тут я подумал: Земля, Земля, проблема решена.
Но она продолжила:
— Глупости. Я не это имела в виду. Я его люблю. — Она недобро взглянула на бутылку пива и покачала головой: — Это все от пива и жары — как всегда. Забудь, что я сказала.
А я подумал: Земля — борту, внимание, у вас проблемы с двигателем.
Тогда я решил прибегнуть к крайним мерам и спросил:
— Думаешь, ты выйдешь за него?
Она пожала плечами. Понятно. Если бы такой вопрос задали мне, я бы тоже растерялся.
— Не знаю, может быть, но не сейчас.
— Почему?
Она задумалась на несколько секунд, а потом ответила:
— Рано еще, наверное.
— Он — твой первый парень? — В каком смысле?
— Первый парень, с которым у тебя серьезные и долгие отношения?
— Первый и единственный…
— Как так?
— Других просто не было. Должен признаться, я в шоке.
— Ты шутишь?
Она повернулась ко мне и посмотрела в глаза: — Нет.
— А тебе никогда… — Что?
— Ну, никогда не хотелось узнать, как все могло бы быть с другим парнем?
Она наклонилась вперед, затушила сигарету о землю.
— Иногда.
— Когда?
— Не знаю.
Я посмотрел на нее так, что и без слов стало ясно, о чем я думал.
— Вот как сейчас?
— Возможно.
Все. Она на крючке. Я улыбнулся, сощурил глаза и решил закрыть эту тему.
— Возможно — да или возможно — нет?
— Возможно, я не знаю. — Она взяла другую сигарету, выпустила колечко дыма. — А как у тебя? Девушка есть?
— Нет.
И так мы сидели, пристально глядя друг на друга, — она докуривала сигарету, а я допивал пиво. Маккаллен явно еще не приняла окончательного решения насчет меня, но она была рядом, и это меня возбуждало. И если не сейчас, то когда? Сегодня вечером? Да, точно. А если ничего не получится? Нет, этого я точно не переживу. Значит, так: ресторан, еще поболтаем, построим друг другу глазки, а потом она примет окончательное решение.
С этими мыслями я буквально пожирал ее глазами, жалея, что она обернута в полотенце. И тут я понял, что иногда можно быть волшебником и самому исполнять свои заветные желания.
— Пошли, — сказал я, — перекур окончен. Пора за работу.
Так мы и поступили. Пока Маккаллен укладывалась на диван, я прошел на кухню, позвонил и сказал, что не приду на вечеринку, куда мы собирались с Мэттом. Вместо этого я заказал столик на двоих в «Хот-Хаусе». Несмотря на свою проницательность, я и не предполагал, как долго мне придется обхаживать Маккаллен. Парой часов тут не обойтись, придется развернуть целую кампанию. Правда, понял я это позже — после того, как она отказалась пойти со мной поужинать:
— Мысль неплохая, но сегодня не получится. Джонс приезжает из Глазго завтра. Мне придется рано встать, чтобы встретить его на станции.
После этого она поцеловала меня на прощанье (снова в щеку) и ушла. Я смотрел, как она идет по улице, и тут до меня дошло: я ей понравился, но Джонс все же нравится ей больше. В этом вся загвоздка. И пока он нравится ей больше, чем я, шансов затащить ее в постель у меня нет. Так что придется затаиться и ждать.
Но я подожду.
Я буду наблюдать.
С биноклем.
Днем и ночью.
Без сна и отдыха.
Мне не впервой играть в такие игры.
* * *Чистосердечное признание No3:РабствоМесто действия: моя спальня, хата Мэтта.
Время действия: 3 часа утра 13 апреля 1997 года.
Мэтт всегда предостерегал меня от повторных встреч. Его теория вкратце выглядит так:
а) суть отношений «на одну ночь» в том, что они длятся одну ночь;
б) повторные встречи ведут к дружбе;
в) дружба угрожает холостяцкому статусу. После этого случая я решил всегда следовать его советам.
Я распластался на кровати в чем мать родила. Верхом на мне, тоже раздетая, сидит Хейзел Аткинсон. С Аткинсон я познакомился у Барри на новогодней вечеринке. Мы улизнули в ночь на первое января, забрались на второй этаж и уединились в одной из свободных комнат. Утром около семи часов я разыскал Мэтта и упросил его отвезти меня обратно в Лондон как можно скорее. Не то чтобы ночь не удалась. Все было здорово. Не могу сказать, что Аткинсон мне не понравилась, наоборот. Дело в том, что ночка у нас получилась странная.
