Сергей Минаев - Время героев: рассказы, эссе
В 80-х был такой популярный анекдот, когда утюгу снится сон, что он в ГУМе, все полки завалены «фирмой» и народу никого. А он покупает, покупает, покупает…
Сон стал реальностью. Вот только для самих утюгов в этой реальности места уже не было…
Tycoons[3] тоже плачут
Они встретились как всегда в четверг, у ресторана «Пикадилли» на Ленинском проспекте. Вышли из автомобилей, обнялись и сели в машину к Коржавину.
Анатолий Борисович Коржавин был весьма известной фигурой в нефтяном бизнесе России, и в свои сорок с небольшим лет сумел стать одним из основных игроков на этом рынке. Его друг Сергей Сергеевич Куропаткин являлся владельцем одного крупного оператора рынка сотовой связи. Два раза в месяц, по четвергам, они встречались поговорить за жизнь, за дела и просто выпить.
– Ну что, Сергеич, как жисть-то? – начал разговор Коржавин.
– Да ничо. Нормально. По Европе твой вопрос решил сегодня.
– А, ну здорово. Когда проплаты пойдут?
– Завтра и пойдут. Как говорится, куй железо…
– Ага. Хуй железный… точно.
– Что грустный такой?
– Да тут с утра пять топ-менеджеров уволил.
– С похмелья, что ли?
– Да нет. С трезвяка.
– А что случилось? Крысили?
– Понимаешь, тут такая буза приключилась. Они, обчитавшись книг по руководству предприятиями, создали, типа, группу. И там терли идею, что босс у них, старый мудак, своими архаичными методами рушит всю систему. А они – такие молодые-переспективные – могли бы сами все решать по бизнесу.
– Ну и хули, ну и пусть трут, главное, ты в курсе темы.
– Так-то оно так. Да они заигрались. Взяли и написали в головную контору, типа, старшим акционерам, что, мол, они хотят революцию в офисе учинить, ибо старый мудак (я то есть) всех затер, инициативу душит, прибыль крысит по офшорам. А вот они готовы сформировать коллегиальное управление предприятием, сделать либеральный, современный менеджмент и тэ дэ и тэ пэ. А самое смешное – написали, что я гомофоб и во всех вижу гомосексуалистов, гы-гы-гы. Ну, из-за того, что я иногда их пидарами называл. Но эту мульку они вписали, видимо, в расчете на западную толерантность. Там у них же, знаешь, пидары скоро будут детей рожать.
– Толь, не понял! В какую головную контору? Ебнулись они, что ли?
– Да они думали, что если у нас на бланках предприятия написано, что хедофис в Лондоне, то так оно и есть. А я, типа, тоже наймит, как и они, только званием повыше. Вот и решили тут революцию устроить путем сдачи меня в руки головных акционеров.
– Смешно. Тебе написали, чтобы ты себя уволил. Блядь, какие же тупорылые…
– Да уж. Обидно. Растишь их, зарплаты им повышаешь, а они в гаврошей играют. Пиздец история на самом деле. Повстанцы прибывают на шхуне в Лондон и свергают ненавистный режим диктатора Коржавина. Куба, ептыть! Самое веселое, что вожак этой группы на самом деле пидарасом оказался, как СБ выяснила. Фидель Кастро, еби его мать. Тож, наверное, сигары курил… Жопой, гы-гы-гы…
– Да, не хуево. У меня вот в прошлом году в центральном офисе тоже интересный случай приключился. Пришел, значит, к нам на работу парень, уж и не помню, в каком отделе работал и на какой должности состоял. Да и не приметил бы я его. Ты знаешь этих нынешних клерков. Костюмы одинаковые, галстуки одинаковые. Даже выражение лиц одинаковое. Мозгов нету, а амбиций дохуя. Но суть в том, что уж очень интересная с ним мулька вышла, как мне потом зам один рассказывал.
– Тоже по итогу пидарасом оказался?
– Да нет. Про его гомосексуальные наклонности я не слышал. Был он нормальным таким, ординарным парнем. Приехал в Москву из глубинки. Сменил пару мест, попал к нам. Веселый такой, знаешь, в любой компании шутку смешную расскажет, сам над ней посмеется громче всех, анекдотик там, хуетик какой-нибудь. У него кличка еще интересная была, Киллер.
– Чо, в натуре, людей валил раньше?
– Да ладно тебе! Мух в офисе газетой «Спорт-экспресс» ебашил влет. Ни одной не пропускал. Ну, кто-то и пизданул: ну ты, типа, киллер. Так и приклеилось. Так вот. Он компакт-диски доставал пиратские, на вечеринках компанейских всяких горбачевых-петросянов изображал. В общем, нормальный пацан, похож на устроителя КВН или капустников в сельском клубе. Лицо у него смешное было. Я с ним один раз за столом сидел, так он вроде ничего особенного не говорит, но ебла такие прикольные строит – уссаться.
– Ага. Драматургия лица называется.
– Во-во. С ним потом такая драматургия ебла приключилась – Бернард Шоу отдыхает. Короче говоря, стали за ним некие странности замечать – с одной стороны, доебывался до людей, а что сейчас модно носить, какие бренды, да какие часы, да в какие клубы ходить. Все так старательно запоминал. Ну вроде понятно, в крупной компании работаешь, да еще и из провинции, хочется быстрее адаптироваться в столице. Журналы всякие модные на столе имел, типа, в теме.
– Ну и хули, они все так себя ведут. И что особенного?
– А то, что, с другой стороны, этот самый Киллер, начал в курилке другим клеркам всякую хуетень радикальную в уши дуть. Тоже где-то услышал, вероятно, да и подсел на нее. Рассказывал про «корпоративное рабство», анархию, антиглобализм, «потребляй-работай-сдохни» и прочий бред. Рассказики всякие стал в Интернет писать про то, как нормальных пацанов угнетают капиталисты. Коллегам показывал. В общем, возомнил себя новым Виктором Ха-ра. Свободным литератором. Поэтом, еб твою мать, песенником.
– Ебануццо! Блядь, они думают, они все теперь охуенно продвинутые и смышленые борцы за свободу разума. Вот придурок, ну и что дальше?
– Дальше – больше. Начал на всех корпоративных пьянках орать, что у него самый длинный хуй в Москве. Всех баб этим достал.
– Ну это как раз типично. Замещение называется. Когда у человека лаве нет, он орет, что у него других талантов масса. Например, выше всех может на стену поссать.
– Ага. В общем и целом, начался у этого Киллера стойкий диссонанс в сознании. Вроде как левое полушарие ему говорит, что он корпоративный клерк и ему надо стать Биллом Гейтсом, а правое в тот же момент орет, что он Фидель Кастро, который должен сделать из отдельно взятого офиса остров Свободы.
Кризис начался, когда он попал в клуб «Че» на Никольской. С ним двое ребят наших были из отдела логистики. Они и рассказали. С него на входе стали деньги брать, за вход на концерт, ну тут ему планку-то и подвинуло. Отскакивает этот Киллер от охраны клубной, да как заорет: «Что ж это, еб твою мать, делается? У вас на эмблеме Че Гевара изображен, пламенный революционер, а вы, суки, бабки за вход берете? А как же истинные ценности равенства и свободы? А как же “Начни революцию с себя“»?
Ему охранники про аренду трещат, про гонорары музыкантам, зарплату сотрудников, типа, окупаться надо. А он ни в какую. Знай орет про несоответствие формы и содержания. Ну, они ему по репе настучали да и на улицу выгнали.
– Во пиздец-то… и каков финал?
– Финал прозаичный. Настигло его это самое несоответствие формы и содержания по самое не балуйся. Угодил этот Киллер в дурку. Сидит теперь в палате. Я ради приличия заезжал к нему месяц назад. Сидит в отдельной палате. У окна кровать. Вся правая стена плотно-плотно исписана всякими разными брендами: Gucci, Panerai, Armani, D&G, дохуя всяких разных. Я даже столько не знаю. У каждого бренда логотип пририсован. Пиздец, в общем. А на левой стене все те же самые бренды, только зачеркнутые красным карандашом и поверх всего надпись жирными буквами: Hasta La Victoria Siempre! И Че Гевара нарисован. С сигарой.
Вот так вот. Начал чувак революцию с себя. Интересно, понравилась ему такая революция?
– Да… – Коржавин глубоко затянулся. – Ты хоть денег врачам дал?
– Естественно. Сказал, чтобы не обижали, и «франклинами» подкрепил.
– Весело живете, Сергей Сергеич. Может, лакернем сверху эти истории?
– А нехуй делать. Куда поедем? По такому делу нужно ехать или в «Последнюю каплю» или в «Золотую Воблу».
– Давай в «Воблу», ближе.
– Окей.
Через пятнадцать минут кавалькада из двух «Mercedes» и двух машин сопровождения «Porsche Cayenne» остановилась у бара «Золотая Вобла», рядом с метро «Добрынинская». Коржавин и Куропаткин вышли из автомобилей, прошли в бар и сели за столик в углу. За столик рядом села охрана. У Коржавина зазвонил мобильный.
– Да. Да, привет, Настя. Откуда? Из «Сибнефти»? Скажи ему, я в «Джусто», пусть туда подъезжает. – Коржавин отключил сотовый.
– Тоже такую схему используешь? – засмеялся Куропаткин. – Я так же себя в такие дни веду. Говорю секретарше, чтобы те, кому нужен, в «Цеппелин» приезжали, а там специально обученный человечек говорит тем, кто меня ищет: в «Кабаре» отъехал. И так по кругу.
– Ага. Пошли все нахуй. Надо отдыхать иногда. Хочется нормально посидеть с другом, попиздеть. Ты, кстати, что под водку? Винегрет?
– Ага. Слушай, Толян, я знаешь что подумал?
– У? – вопросительно промычал Коржавин с набитым ртом.
