Людмила Петрушевская - Дикие животные сказки (сборник)
И тут любопытство сгубило бабочку Кузьму, он развязал посылку.
На третий день супружеской жизни бабочка Кузьма, однако, обратился к фельдшеру кондору Акопу, который поставил ему диагноз буквально следующий: «д-з вялотекущий вывих челюсти» или «привычный вывих челюсти», как кому больше нравится.
Челюсть у бабочки Кузьмы, реально, висела по третью пуговицу.
С этим диагнозом бабочка Кузьма долго жил у таракана Максимки в гостях, затем (много детей, кухня, помои) он перебрался к леопарду Эдуарду на окно (внешняя сторона) и смотрелся на себя как в зеркало, разинувши пасть в ожидании саморегуляции вывиха.
Ночами бабочка Кузьма бился о стекло окна Эдуарда, якобы просясь внутрь (особенно челюсть дребезжала), однако дальше дело не шло: Кузьма просто развивал грудобрюшные щетинки для поддержки вывиха.
Леопард уже привык и не открывал форточку всякий раз, заслышав барабанный бой бабочки Кузьмы.
Через неделю повеселевший Кузьма пошел к себе на старую квартиру, неся диагноз в ортодонтированных челюстях, на сей раз они сошлись.
Однако жена встретила его хорошо, компотом, сказала ему тихо «у нас будет бэби» и на ухо «хочется селедки атлантической», а потом «ты меня не бросишь ТАКУЮ» и в заключение «завтра иду в роддом, принесешь зефир и кефир» и после всего «к нам едет помогать моя мама, вы полюбите друг друга», а на прощанье «не хочешь ли ты сказать, что я лишняя в твоей жизни».
Бабочка Кузьма, однако, не поддался на уловки, предъявил диагноз и данные судмедэкспертизы (медведь милиционер младший лейтенант Володя постарался) и попросил гражданку Кузьму очистить помещение под угрозой передачи дела в суд.
Жена же, мадам Кузьма, быстро схватила со стола приготовленные заранее канистру керосина и спички, как вдруг на огонек зашел младший лейтенант милиционер Володя, и бабочка Кузьма утром проснулся у себя на квартире один среди сажи и благословил привычный вывих челюсти, доставшийся ему еще от топора паука Афанасия: чуть что, челюсть отвисает как посторонняя.
А гр-ка Софья Кузьма, урожденная Сонька Тарантул, по слухам, села на мотор и отъехала на родину.
Иностранки тоже бывают разные.
74. Дискотека
Карп дядя Сережа любил поговорить с молодежью о своих орденах, медалях и нагрудных знаках.
Но молодые, дети плотвы Клавы, в основном спрашивали у него, сколько стоит в зеленых та или иная медаль, а он отвечал, что а) не продает свою честь и б) только меняет на что-нибудь, и в) ему позарез нужен орден «Мать-героиня» высшей категории, от 20 детей и выше, редкая принадлежность.
Ребята плотвы Клавы, однако, были шустрые пацаны и как-то притаранили ему диск от колеса автомобиля неизвестной марки (дорогая вещь), но только в обмен на орден (они присмотрели себе «Дружбу народов», не слабо).
Карп дядя Сережа, волнуясь, продел голову в диск, как в воротник, засиял и тут же отстегнул детишкам орден (дружба народов, когда это было, всплакнул он, время-то летит, время!).
А сам, весь в слезах, поплыл в сверкающем диске, как ангел, но что-то не сработало, народ начал посмеиваться и крутить пальцем у виска, дядя Сережа не понимал юмора в чем дело.
Пришлось устроить стратегическую ревизию, стащить диск через жабры, и что обнаружилось?
Что карп дядя Сережа весь обвалялся в саже.
Поскольку обратная сторона видавшего виды диска оказалась мохнатой и черной, как сапожная щетка Зиночка до облысения. В результате жадный карп дядя Сережа вынужден был всю следующую неделю чиститься песком и мелким гравием, а диск он выкинул и больше на беседы с молодежью не покупался.
Дети же плотвы Клавы толкнули кинутый диск автомобилисту козлу Толику за двадцать пять зеленых (козел Толик нашелушил им с огорода зеленого горошку из стручков), и торжествующий Толик, как дурак, понес диск жене козе Марье, в результате к вечеру в доме была большая стирка, козлята сидели в тазах с черной мыльной водой, а диск был ловко запущен в козла Толика, который, хоть и находясь в саже по брови, от диска чудесным образом отмахнулся.
И что же опять-таки оказалось?
Что жук-солдат Андреич в сцеплении с женой Веркой, как всегда, нашли диск в чистом поле и устроили себе под этим сияющим (снаружи) куполом поселок гортипа Черный, дом молодежи с мужским стриптизом и рестораном «Каннибал», а также публичный дом, в котором имелось два входа: «Здесь будет город-сад» и «Здесь будет город-маз».
А на облысевшей под корень сапожной щетке Зиночке у них был туалет на тридцать очков в шахматном порядке, дверь оторвана.
Все как у людей.
75. Бесконечный финиш
Паук Афанасий решил в честь мухи Домны Ивановны сменить технологию, т. е. довести число дыр до минимума, т. е. плести кружева особой плотности типа фриволь.
Но мухе Домне Ивановне, известной скандалистке, такое дело не понравилось, когда скорость свободного полета сокращена и приходится то и дело отплевываться, снимать с бюста и усов что пристряло.
Кому нужен этот бесконечный финиш, рвешь грудью, рвешь эти якобы финишные ленточки, тем более что таких финишей паук Афанасий мечтал завести сколько захочется, квантум сатис (как выражалась аптекарь гадюка Аленка, насыпая в прошлый раз пауку Афанасию в его отхаркивающую микстуру порошок рвотного корня, с мудрой улыбкой при этом: в количестве сколько захочется).
Сказано-сделано, муха Домна Ивановна, хоть и мать и прабабушка, не стала звать детей, взяла проблему на грудь, прошла на бреющем маршруте, и всю фриволь как рукой сняло.
При этом отважная летчица еще и песню пела «За городом Горьким», имея в виду только начало строки, а именно букву «з», зззззз и т. д., и исполняя все на мотив ноты «до» басового ключа.
Паук Афанасий, как всегда, наблюдал за полетами из противотанковой щели, пока муха Д. не удалилась, сквернословя, вся в пуху, перьях и отрепьях.
«А ведь если ее одеть, — думал паук Афанасий, — во фриволите, в тюль, запеленать и посадить в угол как куколку, и обнять!»
И опять у него пошла вожжами горячая слюна, и он сплел себе арфу, хотя играть не умел.
И он под тра-ля-ля исполнил популярный народный танец «Зарекалась свинья».
76. Веселье
Когда жук-солдат Андреич (в сцеплении с женой Веркой) доехал до дому на «мерседесе» и оставил авто у продушины, вся округа специально ходила пинать: пнешь — оно гудит, типа мемекает с перерывами, как козел Толик в крапиве после получки.
Даже из дальних мест Акатуйской тайги приходили пни с опятами полюбоваться на эффект.
Жук же, солдат Андреич в сцеплении с женой Веркой, сначала бегал на каждый сигнал с газовым пистолетом и обфукивал свой «мере», отгоняя публику, но все зеваки в ответ на это еще больше загружались, пели лежа на спине, и только когда машина переставала мемекать, посылали детей пнуть как следует, сами не подползали.
Такое веселье шло долго, пока у жука-солдата Андреича и его жены Верки не лопнуло внутри.
Но вместо того, чтобы отволочь «мере» обратно, откуда они его принесли на себе (свалка в поле, деревня Ясная Холера), они разобрали свой забор и вкатили «мерседес» во двор, в лопухи за клетью, а потом собрали забор наглухо.
Пни с опятами отвалили первыми, а население еще долго тряслось под Андреичевым забором, надеясь получить еще порцию дури из газового пистолета.
Но не вышло, газа на всех не напасешься.
77. Согласие
Волк Петровна очень хотела наконец-то поговорить с мужем волком Семеном Алексеевичем насчет развода, раздела имущества (детей я возьму с собой), затем денег на питание, больной вопрос многих, далее что касаемо поздних приходов с работы, более того, два выключателя сломаны, шланг течет веером и бачок перепрокидывается автоматически.
Волк Семен Алексеевич категорически возражал как против первых, так и против последних тем для разговора, нервно хохотал, бил ногтями по столешнице и ковырялся в носу, а затем уходил и возвращался домой только когда все спали: муж!
Волк Петровна вся извелась, пополнела, перестала выщипывать усы, и они отросли, как у терьера.
И она начала выть теми же ночами на луну.
Когда кто-то воет на луну, это явный признак несогласия в семье.
Далее: однажды волк Семен Алексеевич все же пришел домой с работы довольно рано для себя, т. е. в восемь утра, и застал волка Петровну неспящей.
Волк Петровна завела волка Семена Алексеевича в кухню, сопротивлялся он вяло и встал рядом с кадушкой соленых огурцов.
Волк Петровна говорила волку Семену Алексеевичу ровно час по ходикам все от первой цифры подряд, что хотела.
И он не возражал, только все нырял волосатой мужской лапой в кадушку, причем выше манжеты до локтя пиджака, что значит совесть заела!
Так что волк Петровна высказалась даже слишком, дошла до сокровенных мыслей о самоустранении из его жизни.
