Денис Драгунский - Вид с метромоста (сборник)
– Какой? – помотала головой Антонина Марковна.
– Давай, говорит, продадим эту квартиру, и нам хватит на первый взнос по кредиту. Вы понимаете? Мою квартиру – уже хочет продать! Еще в постель не лег, а уже на квартиру намылился!
– И что ты?
– А я, Антонина Марковна, чисто по-ленински, – засмеялась Женечка. – «Расстрелять, но сначала непременно напоить горячим чаем!» Напоила его чаем, дала триста рублей на такси и привет-пока.
Проверки на порогах
Арсений Сергеевич подошел к стойке бара, потому что очень долго не несли чай. Это был ресторан при самой лучшей гостинице города. Арсений Сергеевич позвал поужинать одну свою знакомую. Они познакомились буквально вчера, она тоже приехала из Москвы на конференцию, но в Москве они друг друга не знали, а вот здесь встретились и, кажется, понравились друг другу.
Только он подошел к стойке, как вдруг у него в кармане тихо пискнуло. Сигнал смс. Он вытащил мобильник. Там было:
«Старший брат смотрит на тебя! Он всё расскажет твоей жене!» С какого-то неизвестного номера.
Арсений Сергеевич напомнил бармену про чай и вернулся за столик.
– Вы уверены, что не хотите сладкого?
– Уверена, – она гордо взглянула на свой безупречный живот. – А давайте на «ты». То есть зовите меня на «ты», Арсений Сергеевич, хорошо?
– Ага. Я тебя на «ты», а ты меня на «вы»? Это бестактно подчеркивать мой возраст.
– Тогда на брудершафт! – и она поднялась из-за стола, протянула руку с бокалом. Они чокнулись, переплели руки, выпили и поцеловались. Она целовалась сладко и сильно, долго не отпуская его губы и закинув левую руку ему за шею. Хорошо, кругом был полумрак. Он с трудом от нее оторвался. Она сказала:
– А как я буду тебя называть? Арсений, о! Пышно.
– Сеня.
– «Семё-ён Семё-ёныч!» – она засмеялась. – Комедия. Не хочу.
– Тогда Арсик, – сказал он.
– Арсик-барсик! Детсад. Я буду звать тебя Арс! Ладно?
– Ладно, Наташа моя хорошая, – сказал он.
– Я хорошая? – спросила она, наивно-доверчиво глядя на него. – И вдобавок твоя, да? Ты точно так думаешь? Или просто так сказал?
Принесли чай. Какой-то особенный китайский, самый дорогой.
Арсений Сергеевич молчал, попивая почти бесцветную водичку, едва отдающую прелой травой.
– Нет ответа, – сказала Наташа. – Значит, мне пора.
– Подожди.
– Чего ждать? – она обиженно пожала плечами. – Ты же у нас типа випа, здесь живешь в лучшем отеле, а мне ехать на край города. На маршрутке. Или на такси отвезешь? – у нее дрогнул голос, на глазах были слезы.
– Подожди, – сказал он и позвал официанта.
Номер был двухместный и очень просторный. Арсений Сергеевич достал из шкафа запечатанный в целлофан второй махровый халат и тапочки, бросил на кровать.
– Отвернись, – сказала Наташа.
– Я забыл взять вина, – сказал он. – Я через пять минут буду.
– И минералки без газа, – сказала она вслед.
Когда он спускался по лестнице, опять пискнула смска:
«Выгони ее! Или твоя жена получит видео!»
Арсений Сергеевич купил в баре белого сухого и какую-то воду. Вернулся. Карточкой открыл дверь. Наташа сидела на кровати в почти распахнутом халате, в позе лотоса. У нее были отличные ноги, красивые ногти и гладкие икры. Большая капля воды сползала с ее ключицы на грудь. Он налил ей стакан минералки без газа, а себе вина. Сделал три глотка, поставил стакан на столик, повернулся и пошел в ванную.
Там он повесил одежду на крючки, быстро принял душ, вытерся. Снова пискнуло. Он достал из брюк мобильник.
«Последний шанс! Притворись, что сердце или радикулит! Я не смогу тебе помочь, видео уже в Сети».
Арсений Сергеевич накинул халат, сунул мобильник в карман и пошел к Наташе. Сел в кресло напротив кровати. Допил вино из стакана.
– Ты мне нравишься, – сказала она. – Очень-очень.
– Странно, – легко вздохнул он. – Ты молодая, красивая, а я?
– Ты очень смелый, – сказала она. – Настоящий мужчина должен быть смелым. Остальное получится само собой, – и потянулась целоваться.
Арсений Сергеевич кивнул, потом достал мобильник и нажал зеленую клавишу. То есть позвонил на тот номер, с которого приходили эти смски.
– Тссс! – сказал он и прислушался.
Раздалось едва слышное глухое урчание. Он встал, взял с кресла Наташину сумку, подал ей. Урчание доносилось оттуда.
– Моя хорошая, на втором телефоне ты выключила звук, но забыла убрать вибрацию. Не такой уж я смелый. У меня нет жены, я развелся месяц назад, не все об этом знают, даже друзья… Ну вот, – он вытащил из портфеля фотокамеру, поставил ее на стол, нажал клавишу. – Я выдержал испытание. А ты? Сможешь?
– Что там? – она запахнула халат.
– Да ерунда. Видео на память.
Она вскочила, помчалась в ванную, потом назад, схватила свою одежду с подоконника, снова в ванную…
Арсений Сергеевич заступил ей дорогу.
– Я ничего не включал, проверь.
– Всё равно! – закричала она. – Отстань! Ты все испортил! Всё, всё!
– Отвезти тебя на такси?
– Не надо!.. – она опустила голову. – Ну или ладно, спасибо.
И пошла в ванную одеваться.
Матильда четвертая
«Мой дорогой Арс! – читал Арсений Сергеевич электронное письмо. – У меня большая радость. Я беременна! Сначала я думала, что это просто задержка, у меня вообще месячные неровно ходят, и поэтому тебе не написала, боялась, что на самом деле ничего нет. Но вот уже третий месяц. Спасибо тебе, что ты сделал меня женщиной, спасибо, что подарил мне дитя. Это так невыразимо прекрасно, когда твой первый мужчина становится отцом твоего ребенка. Эх, если бы мужчины умели это чувствовать! До свидания! Целую, твоя Наташа».
Красота.
Ведь у них ничего не было!
Да, один раз поцеловались в ресторане. Да, она пришла к нему в номер, да, приняла душ и надела халат, а потом, когда он разоблачил ее странную шутку с смсками, убежала. Он, кстати, не стал отвозить ее на такси до ее гостиницы. Усадил в машину и отдал деньги водителю. Кстати, водитель может дать показания… «Боже! – вслух воскликнул Арсений Сергеевич. – Прямо крыша едет… Какие, к черту, показания! Ведь не было же ничего!»
Ни секса, ни игр или прелюдий, и он не заснул, чтоб она могла поступить, как некоторые персонажи античной, а также библейской мифологии иногда поступали с непробудно спящими мужчинами. Ни-че-го!
Сделал женщиной? Что она несет? Чтоб он вдобавок поверил, что эта весьма раскованная тридцатилетняя дамочка – невинная девушка? Бред какой-то. Вторая серия истории с смсками. Шутница. Или ненормальная? Патологическая шутница, вот.
Но на всякий случай сделал в своей почте папку «Н» и переложил туда это письмо. И ответил:
«Дор. Наташа, а интересно, мальч. или дев.? Тв. Арс».
Ответ пришел через два месяца:
«Девочка. Как мы ее назовем?»
«Матильда» – ответил Арсений Сергеевич.
«Красиво! – написала Наташа. – А почему?»
«Потому что мою любимую бабушку, царствие ей небесное, звали Матильда Францевна, она была из города Гродно, – на ходу сочинял Арсений Сергеевич. – Поэтому мою первую жену я выбрал по имени, чтоб тоже Матильда. И нашу дочь в честь бабушки и жены мы назвали Матильдою. Она сейчас живет в Австрии, со мной не общается, т. к. при разводе приняла сторону своей матери, то есть моей первой жены Матильды. Но я ее очень люблю, не говоря о бабушке. Да и к бывшей жене питаю чувства нежной благодарности, она ведь была моей первой женщиной, научившей меня любви, хотя и была старше меня на восемь лет. То есть не хотя, а благодаря».
«И что поэтому?» – недовольно ответила Наташа через две недели.
«Поэтому наша дочь будет носить имя моих самых любимых женщин».
«А я?» – довольно-таки зло написала Наташа еще через месяц.
«А ты вот она! – легкомысленно ответил Арсений Сергеевич. – Ты тут, а их нет. Мне Матильда нужна для памяти».
«Нет!»
«Нет, да! Не просто Матильда, а Mathilda Quarta! Матильда IV».
Через два месяца уговоров Наташа согласилась на Матильду, а Арсений Сергеевич сдался и убрал Кварту. Пусть она будет четвертая в уме, так сказать. Ну и хорошо. Ну и всё.
Потом Арсений Сергеевич совсем забыл про эту глупую переписку, но вдруг, совсем на ровном месте, ему приснилась Наташа. Приснилась ужасно, как будто она полупьяная бомжиха в тельняшке, в рваных босоножках, видны сбитые грязные ногти, а на руках у нее бледный заморенный ребенок…
Арсений Сергеевич проснулся. Сильно билось сердце. Времени было половина шестого утра. Он открыл компьютер, почту, папку «Н» и посчитал, что со времени первого Наташиного письма прошло уже полтора года. Он с трудом дождался восьми, сделал реплай на последнее Наташино письмо и остановился, не зная, что написать. Как твои дела? Как ты родила? Как девочка? Глупо, нелепо… И тут он увидел – первый раз обратил внимание! – что в Наташиной подписи помимо ее должности ученой степени и двух телефонов указан ее домашний адрес.
