Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
— Федеральные агенты, — представилась Полинг.
Микрофон взорвался новым набором звуков, и через пару секунд в дверях появился высокий худой мужчина в черной вязаной шапочке.
— Я вас слушаю, — произнес он с сильным русским акцентом.
Полинг помахала визиткой, так чтобы тот успел заметить нужные слова, и сказала:
— Расскажите нам о самом последнем жильце.
— Пятая квартира. Снял неделю назад. По объявлению в «Виллидж войс».
— Нам нужно видеть его квартиру.
— Не знаю, можно ли вас пустить, — сказал комендант. — В Америке свои правила.
— Акт о внутренней безопасности, — произнес Ричер. — Патриотический акт. В Америке больше нет правил.
Мужчина пожал плечами и молча направился к лестнице в глубине дома. Ричер и Полинг последовали за ним. Ричер уловил просочившийся из кафе аромат кофе. На дверях первого этажа не было номеров — ни первого, ни второго. На первой двери, к которой они вышли, поднявшись на второй этаж, стояла цифра 4. Квартира находилась в задней части дома и окнами выходила во двор. Квартира 3 была на том же этаже в противоположном конце коридора — в передней части дома, с окнами на улицу. Квартира 5 должна была располагаться прямо над ней на третьем этаже и выходить окнами на восток, то есть на улицу.
На третьем этаже они миновали дверь в шестую квартиру и направились к пятой. Аромат кофе уступил место запаху вареных овощей, этому непременному атрибуту всех коридоров в многоквартирных домах.
— Он у себя? — спросил Ричер.
Комендант отрицательно помотал головой:
— Я видел его всего два раза. Сейчас его точно нет, я только что прошелся по всем квартирам — проверил трубы.
Он открыл замок ключом-отмычкой из связки, что носил на ремне, толкнул дверь и посторонился, пропустив их вперед.
В квартире не было никого и ничего, кроме единственного стула с высокой спинкой.
Такой предмет мебели можно увидеть на Бауэри-стрит, где агенты прямо на тротуаре распродают конфискованную обстановку ресторанов-банкротов. Стул стоял напротив окна и был чуть развернут на северо-запад.
Ричер подошел к стулу и сел. Внизу прямо перед собой он увидел гидрант на противоположной стороне Шестой авеню. Ричер встал и обвел комнату взглядом. Он увидел дверь с засовом. Увидел три несущие стены. Солдату положено знать, что удовлетворяющий требованиям наблюдательный пункт должен обеспечивать полный фронтальный обзор и быть достаточно защищенным на флангах и с тыла. Солдату положено знать, что пункт должен обеспечивать наблюдателям укрытие от посторонних глаз и защиту от непогоды. Солдату положено знать, что пункт должен обеспечивать нормальную вероятность беспрепятственного наблюдения в течение всего времени операции.
Ричер повернулся к коменданту и попросил:
— Расскажите о нанимателе.
— Он не мог говорить.
— Он что, немой?
— Не от рождения. Из-за травмы.
— Психической, от которой утратил речь?
— Нет, физической. Он все писал в блокноте. Сообщил, что получил увечье на военной службе. Но я не видел у него никаких шрамов. И еще он все время держал рот закрытым. Будто не хотел, чтоб я чего заметил. Здорово похоже на то, что я видел двадцать с лишним лет назад.
— Что именно?
— Я русский. За мои грехи меня отправили воевать в Афганистан. Однажды духи вернули нашего пленного, чтоб он стал нам уроком. Ему отрезали язык.
Комендант спустился с Полинг и Ричером в свою подвальную квартирку, извлек картотеку и достал документы на аренду пятой квартиры. Договор был подписан ровно неделю тому назад. Наниматель назвался Лероем Кларксоном. Как и следовало ожидать, имя и фамилия были явно липовыми. Кларксон и Лерой — так назывались две первые улицы, отходившие от Вест-Сайд-хайуэй севернее Хаустон-стрит, всего в нескольких кварталах от этого места.
— Вы просите новых жильцов предъявлять удостоверение личности? — поинтересовалась Полинг.
— Только если они платят чеком. Этот заплатил наличными.
Подписался новый жилец неразборчиво.
Комендант довольно подробно описал его внешность, но описание не добавило ничего нового к тому, что Ричер видел собственными глазами. Лет сорока, может, чуть старше, белый, среднего роста и веса. Синие джинсы, синяя рубашка, бейсболка, кроссовки, все поношенное, удобное.
— На какой срок он снял?
— На месяц, меньше нельзя. Потом срок можно продлить.
— Он тут больше не появится, — сказал Ричер. — Смело звоните в «Виллидж войс», пусть повторят объявление.
Ричер и Полинг вышли из синей двери и завернули в кафе выпить эспрессо.
— Значит, он был не один, — заметила Полинг, — потому что не мог разговаривать по телефону.
Ричер промолчал.
— Расскажите, какой вы слышали голос, — попросила Полинг.
— Говорил американец. Устройство неспособно исказить слова, интонации, ритмику. Говоривший не спешил. Умный тип. Не волновался, понимал, что полностью владеет ситуацией. Хорошо знает Нью-Йорк. Возможно, военный — судя по двум или трем выражениям. Спросил, как звать Бёрка, стало быть, знал о людях Лейна или проверял на детекторе лжи. Голос был чудовищно искажен, но мне показалось, что говоривший еще не стар: голос звучал легко.
— Не волновался, владеет ситуацией. Выходит, он там главный игрок, не какая-нибудь шестерка.
Ричер одобрительно кивнул:
— Верный вывод.
— Так кто же он, черт возьми?
— Если б ваш пентагоновец не сказал другого, я бы предположил, что это Хобарт и Найт работают на пару.
— Но это исключено.
— Значит, тот, кто вернулся живым, нашел себе напарника.
— И такого, которому доверяет, — уточнила Полинг, — причем нашел быстро.
Ричер бросил взгляд на гидрант и спросил:
— Дистанционный ключ берет на таком расстоянии?
— Автомобильный? Возможно. Почему вы спросили?
— После того как Бёрк переложил сумку, я услышал щелчок, словно дверцы защелкнулись. Думаю, этот тип закрыл их из комнаты. Он все видел и не хотел, чтобы деньги лежали в незапертом автомобиле хоть несколько лишних секунд.
— Разумно.
— А знаете, что совсем неразумно? В квартире сидел он, а не напарник — почему? Квартиру снял тот, кто не говорит, — почему? Всякий, кто имеет дело с немым, уж точно его запомнит. А наблюдательный пункт? Он-то для чего? Для того, чтобы держать все под контролем и руководить. Но этот тип даже не мог переговорить по сотовому.
— Он мог набрать сообщение, — возразила Полинг. — Отправить эсэмэску.
— Согласен, — сказал Ричер. — Но я все равно не понимаю, почему вести разговор с комендантом послали немого.
— Я тоже не понимаю, — призналась Полинг.
Они помолчали.
— Что теперь? — спросила Полинг.
— Предстоит попотеть. Согласны?
— Вы меня нанимаете?
— Нет, будете работать за просто так. Если мы правильно все проведем, вы узнаете, что на самом деле случилось с Энн Лейн пять лет тому назад. И кончатся ваши бессонные ночи.
— Если не выяснится, что тогда ее и вправду похитили. Тогда я, может, вообще перестану спать.
— Жизнь — игра, а то было бы скучно жить.
После затянувшегося молчания Полинг произнесла:
— Хорошо, я согласна.
— Тогда снова побеспокойте нашего советского приятеля. Раздобудьте стул. Пойдем со стулом на Бауэри-стрит и попробуем выяснить, где он был куплен. Может, покупателем был новый напарник. И может, его кто-нибудь вспомнит.
Ричер нес стул в руке, как сумку. Они с Полинг шли на восток. Южнее Хаустон-стрит Бауэри представляла собой цепочку торгующих в розницу лавочек — наподобие цепи больших магазинов в огромном торговом центре. Тут торговали и электротоварами, и подержанным офисным инвентарем, и оборудованием для кухонь больших заведений, и ресторанной мебелью.
Хорошие товары должны красоваться в витринах — такова священная заповедь розничной торговли. На Бауэри, однако, лучшее выставляли не в витринах, а на тротуаре. Стул, который нес Ричер, никак не тянул на лучшее. Поэтому они с Полинг протискивались в узкие двери и осматривали запылившиеся товары в самих лавках. На стулья они нагляделись предостаточно, причем не увидели ни одного действительно удобного.
Они нашли искомое в четвертой по счету лавке.
Снаружи были выставлены хромированные столики и стулья, внутри обретались хозяева-китайцы. На тротуаре красовались вульгарные табуреты с пухлыми сиденьями, в самой же лавке громоздились старые столы и стулья, последние в штабелях по шесть штук. На задней стене висели два стула, точные копии того, что нес Ричер.
— В самое яблочко, — заметила Полинг.
Ричер прошел со стулом к старому китайцу, сидевшему за конторкой.
— Этот стул, — Ричер поднял стул и кивнул на стену, — вы продали с неделю тому назад.
