Артур Хейли - Детектив
В тот вечер они говорили о Синтии. Эйнсли рассказал о трагедии ее детства, о той ненависти, которая переполняла эту женщину, о преступлениях, совершенных, чтобы утолить ее. И, наконец, о неизбежном и уже скором наказании.
Карен слушала и реагировала на все со своим несокрушимым здравым смыслом, который за девять лет жизни с ней он научился так ценить. “Конечно, мне жаль Синтию. Ее пожалел бы всякий, особенно — другая женщина. Но необходимо понять, что ничего из того, что сотворили с ней или что совершила она сама, — изменить нельзя. Слишком поздно. И, что бы ни случилось, остальные люди — а мы с тобой в особенности — ни в коем случае не должны взваливать на себя даже крохотную долю горя или вины Синтии. Иначе и наша жизнь полетит под откос. Поэтому я скажу тебе: да, Малколм, сделай то, что велит тебе долг, но только в самый последний раз. А потом все — уходи!”
Всякий раз, когда Карен произносила имя Синтии, Эйнсли, как и прежде, начинал думать: знает она об их прошлой связи или нет?
Но важнее всего было выполнить эту его миссию — теперь уже совершенно точно последнюю — как можно быстрее.
Двери лифта открылись в холле первого этажа здания суда.
Пользуясь привилегией полицейского, Эйнсли оставил свою машину прямо при входе и потому добрался до штаб-квартиры управления полиции, — три квартала на север, два — на запад, — за несколько минут.
Когда он вошел в приемную офиса Отеро Серрано, начальника всех следственных отделов, секретарша поднялась и сказала:
— Добрый день, сержант. Проходите, вас ждут. Эйнсли застал Серрано, Марка Фигераса, Маноло Янеса и Лео Ньюболда за оживленной беседой. Но стоило ему войти, голоса умолкли, головы повернулись к нему.
— Я вижу, вы привезли решение совета, сержант? — сказал вместо приветствия Серрано, высокорослый атлет, сам в прошлом незаурядный сыщик.
— Да, сэр, — ответил Эйнсли и вручил ему папку. Серрано положил одну копию перед собой, вторую передал Фигерасу.
Пока начальство было поглощено чтением, в кабинет тихо провели Руби Боуи. Она подошла к Эйнсли и шепнула:
— Нам нужно поговорить. Я нашла ее ребенка.
— Ребенка Синтии? — Изумленный, Эйнсли оглянулся по сторонам. — Мы можем…
— Не думаю. Пока не сможем, — ответила она быстро. Пока собравшиеся читали, слышны были вздохи. Фигерас, закончивший читать первым, застонал:
— Боже, хуже просто быть не может!
— Кто бы мог себе представить такое? — более сдержанно отозвался Серрано.
Дверь кабинета снова открылась, и в кабинет вошел начальник полиции Фэррелл Кетлидж собственной персоной. Подчиненные поспешили вытянуться перед ним, но он лишь вяло махнул рукой.
— Продолжайте, — сказал он и встал у окна. — Здесь командуешь ты, Отеро. Чтение возобновилось.
— Да-а-а… Подставила нас Синтия, что и говорить, — прервал молчание Фигерас. — Она получила повышение уже после того, как скрыла улики против Дженсена, убившего бывшую жену и ее парня.
— Вот уж репортеры порезвятся! — вырвалось у Маноло Янеса.
Как ни важен был первый пункт обвинения, Эйнсли понял, что руководство больше всего уязвили второй и третий, где говорилось о соучастии офицера полиции Синтии Эрнст в одном убийстве и недонесении о другом.
— Если дойдет до суда, он может длиться годами, — сказал Лео Ньюболд. — И все это время мы будем под перекрестным огнем.
Остальные мрачно закивали.
— Тогда закончим на этом, — вмешался Серрано. — Я хотел только поставить вас в известность, потому что достанется на орехи всем. Однако теперь пора действовать.
— Может быть, было бы даже лучше, если бы Эрнст обо всем узнала прежде, чем за ней придут, — сказал вдруг Ньюболд. — Единственный выход в се положении — это пустить себе пулю в лоб и избавить всех от кучи проблем.
Эйнсли ожидал, что Янес резко отчитает лейтенанта, но напрасно. Воцарилась полнейшая тишина; даже начальник полиции не проронил ни слова.
“Уж не молчаливый ли это приказ?” — подумал Эйнсли, но отринул это предположение как совершенный вздор. В этот момент к нему обратился Серрано:
— Нравится вам это или нет, сержант, но именно вам мы решили поручить произвести арест, — он сделал паузу и продолжал чуть более мягко. — Если для вас это проблема, скажите нам сейчас.
Стало быть, он знает. Они все знают про него и Синтию. Вспомнились слова Руби: “Мы же детективы, не забывайте об этом”.
— Удовольствия мне это не доставит, сэр. Да и кому доставило бы? Тем не менее, я сделаю все, как нужно, — сейчас он странным образом почувствовал, что его долг перед Синтией — самому довести это до конца.
Серрано одобрительно кивнул.
— Поскольку речь вдет о городском комиссаре, с этого момента каждый наш шаг будет привлекать пристальное внимание общественности. У вас же безупречная репутация, и я уверен, что вы не допустите оплошностей или ошибок.
Эйнсли почувствовал на себе взгляды всех собравшихся, и так же, как и пять дней назад при встрече с Фигерасом и Янесом, во взглядах этих двоих сквозило уважение, не зависевшее ни от какой субординации.
Серрано пробежал глазам лист бумаги, только что принесенный ему секретаршей.
— Сегодня с раннего утра мы установили за Эрнст негласное наблюдение. Полчаса назад она проследовала в свой офис в здании городского совета. Она сейчас там. — Он снова посмотрел на Эйнсли. — Вам понадобится женщина-полицейский. Пусть это будет детектив Боуи.
Эйнсли кивнул. В наше сумасшедшее время полицейский уже не может взять под арест женщину в одиночку. Слишком велик риск, что его обвинят в попытках сексуальных домогательств.
— Я уже вызвал патрульных вам в подкрепление, — продолжал Серрано. — Они внизу, ждут ваших указаний. И возьмите вот это. — Он подал Эйнсли ордер на арест, который был выписан, как только стало известно о решении большого совета. — А теперь приступайте к заданию!
Уже когда они спускались в переполненном лифте, Руби посмотрела на Эйнсли, но тот лишь шепнул:
— Погоди, расскажешь по дороге. — Внизу он велел:
— Пойди раздобудь для нас машину, а я пока переговорю с нашим подкреплением.
У служебного выхода из здания управления был припаркован бело-голубой патрульный автомобиль полиции Майами. Рядом с ним стояли сержант Бен Брайнен, которого Эйнсли прекрасно знал, и его партнер.
— Мне сегодня назначено быть твоей правой рукой, Малколм, — сказал Брайнен. — Приказ пришел с самого верха. Что случилось? Ты стал важной птицей?
— Если и стал, то лишь ненадолго. И прибавки к жалованью тоже не будет, — сказал Эйнсли.
— Какая у нас задача?
— Мы отправляемся в здание городского совета. Там мы с Боуи произведем арест, а вы будете нас прикрывать. — Он достал ордер и указал на вписанное в него имя.
