Карлос Сафон - Игра ангела
Я двинул кулаком ему в зубы, лишив нескольких штук и разбив губы. Он взвыл, и его натиск на миг ослабел. Я отпихнул его, и Марласка свалился на пол. Его лицо превратилось в окровавленную, искаженную болью маску. Я отскочил от него, моля Бога, чтобы он больше не встал. В следующее мгновение он потянулся за ножом и начал подниматься.
Вновь завладев навахой, Марласка ринулся на меня с оглушительным воплем. На сей раз он не застал меня врасплох. Схватив с пола фонарь, я швырнул его в Марласку. Фонарь угодил ему в лицо, и масло залило ему глаза, губы, шею и грудь. Огонь вспыхнул моментально и через две секунды плащом окутал его тело с ног до головы. Волосы сгорели мгновенно. Глаза, исполненные ненависти, смотрели на меня сквозь языки пламени, пожиравшего веки. Я подобрал свою рукопись и выскочил вон. Марласка, не выпуская из рук ножа, попытался преследовать меня за порогом проклятой комнаты, споткнулся и упал ничком на кучу старой одежды, тотчас загоревшейся. Огонь перекинулся на сухое дерево шкафа и мебель, сваленную в углу. Я выбежал в коридор. Оглянувшись через плечо, я заметил, что Марласка все еще идет следом, вытянув руки, словно надеясь схватить меня. Я поспешил к двери, но напоследок замешкался и видел, как Диего Марласка, охваченный пламенем, в исступлении бьется о стены, занимавшиеся пламенем от его прикосновения. Огонь распространился на книги, разбросанные по полу в галерее, и добрался до занавесок. Языки пламени змеились по потолку, лизали дверные косяки и оконные рамы, проползли по ступеням лестницы в кабинет. Тот проклятый человек рухнул на колени в конце коридора. Тщетные надежды, вскормленные безумием, разбились вдребезги, и его тело, обратившееся в факел из плоти и ненависти, поглотила буря пламени, неукротимо бушевавшая в стенах дома с башней. И это последнее, что мне запомнилось. Потом я открыл дверь и сбежал вниз по лестнице.
Соседи стали собираться на мостовой, заметив первые проблески огня в окнах башни. Я зашагал вниз по улице, удаляясь от дома, и на меня никто не обратил внимания. Вскоре я услышал, как полопались стекла в кабинете, и обернулся. Пожар разбушевался, и пламя уже обволакивало флюгер, имевший форму дракона. Довольно быстро я достиг бульвара Борн, лавируя во встречном потоке местных жителей, устремившихся к дому. Они шли, задрав голову, завороженно глядя на яркий костер, полыхавший в небе.
25В тот вечер я в последний раз навестил букинистическую лавку «Семпере и сыновья». На двери висела табличка с надписью «закрыто», однако, подойдя поближе к витрине, я увидел, что в магазинчике еще горит свет. Исабелла находилась за стойкой одна и сосредоточенно изучала пухлую бухгалтерскую книгу, предвещавшую, судя по выражению лица девушки, что дни старой лавки сочтены. Но, увидев, как Исабелла покусывает карандаш и почесывает кончик носа указательным пальцем, я исполнился уверенностью, что, пока она там, магазину ничего не угрожает. Ее присутствие спасет это место так же, как спасло меня. Я не хотел портить такой момент и стоял, любуясь ею, о чем она не подозревала, и улыбался про себя. Вдруг, словно прочитав мои мысли на расстоянии, Исабелла подняла голову и посмотрела на меня. Я помахал ей рукой и увидел, что помимо воли ее глаза наполняются слезами. Она захлопнула книгу и, обогнув стойку, побежала открывать дверь, глядя на меня так, словно не до конца верила своим глазам.
— Тот человек сказал, что вы бежали и что… мы больше вас никогда не увидим.
Вероятно, Грандес успел нанести ей визит.
— Я хочу, чтобы вы знали: я не поверила ни слову из того, что он мне рассказал, — выпалила Исабелла. — Позвольте, я позову…
— У меня мало времени, Исабелла.
Она удрученно посмотрела на меня.
— Уезжаете, да?
Я кивнул. Исабелла проглотила комок в горле.
— Я же вам говорила, что не люблю прощаний.
— А я тем более. Поэтому я пришел не прощаться. Я пришел вернуть кое-какие вещи, которые мне не принадлежат.
Я достал книгу «Шаги с неба» и протянул ей.
— Ей всегда полагалось находиться в шкафу с личным собранием сеньора Семпере.
Исабелла взяла ее в руки и, увидев пулю, застрявшую между страниц, молча уставилась на меня. Тогда я вынул белый конверт с пятнадцатью тысячами песет, которые старик Видаль заплатил за мою смерть, и положил его на стойку.
— А это возмещение за книги, которые Семпере дарил мне столько лет.
Исабелла открыла конверт и пересчитала деньги, совершенно ошеломленная.
— Я не уверена, что могу принять их…
— Считай это моим свадебным подарком, преподношу его заранее.
— А я-то еще надеялась, что вы однажды поведете меня к алтарю, хотя бы в качестве посаженого отца.
— И я сделал бы это с превеликим удовольствием.
— Но вы должны уехать.
— Да.
— Навсегда.
— На время.
— А если я поеду с вами?
Я поцеловал ее в лоб и обнял.
— Где бы я ни находился, ты всегда будешь со мной, Исабелла. Всегда.
— Вряд ли я буду скучать.
— Конечно, нет.
— Можно по крайней мере проводить вас на вокзал, или откуда там вы едете?
Я слишком долго медлил с ответом, чтобы лишить себя последних минут общения с ней.
— Должна же я убедиться, что вы действительно уехали и я навсегда освободилась от вас, — добавила она.
— Договорились.
Мы неспешно прошлись по бульвару Рамбла, Исабелла держала меня под руку. Поравнявшись с Арк-дель-Театре, мы свернули в темный переулок, пролегавший по кварталам Раваля.
— Исабелла, ты никому не должна рассказывать о том, что увидишь сегодня вечером.
— Даже моему Семпере-младшему?
Я вздохнул.
— Да, конечно. Ему можешь рассказать все. От него у нас нет секретов.
Открыв врата, Исаак, хранитель, улыбнулся нам и посторонился, пропуская.
— Мы давно ждали такой чести, — сказал он, почтительно поклонившись Исабелле. — Внутренний голос подсказывает мне, что вы сами захотите стать провожатым, Мартин?
— Если вы не возражаете…
Исаак кивнул и протянул мне руку. Я пожал ее.
— Удачи, — пожелал он.
Хранитель растворился в полумраке, оставив нас с Исабеллой вдвоем. Моя бывшая помощница и новоиспеченная управляющая фирмой «Семпере и сыновья» озиралась вокруг со смешанным чувством восторга и страха.
— Что это за место? — спросила она.
Я взял ее за руку, и мы степенно преодолели оставшийся путь до большого зала, где находился вход в лабиринт.
— Добро пожаловать на Кладбище забытых книг, Исабелла.
Исабелла подняла взор к стеклянному своду в вышине и замерла, завороженная фантастическим зрелищем: снопы яркого белого света били из-под купола и прорезали теснину тоннелей, проходов и мостиков, тянувшихся в сердце этого собора, сложенного из книг.
