Лия Флеминг - Спасенная с «Титаника»
Италия, июль 1959 г
Потрясенный Родди шагнул вперед, к бесконечным рядам белых крестов на Американском военном кладбище во Флоренции. Он прошел вдоль гранитных плит с высеченными именами солдат, пропавших без вести, устремил взор вверх, на каменную колонну, и отдал честь погибшим товарищам в часовне на склоне холма. Он думал о тех, кого знал и кто обрел здесь вечный покой, и вместе с этими мыслями к нему неизбежно вернулись образы из прошлого: лица, запахи, взрывы.
Здесь все так чисто, так по-американски толково и аккуратно и так волнующе. Анджело не смог поехать с ними, поэтому Кэтлин в одиночку поплакала на могиле сына, а Родди в это время стоял и держал маленького Фрэнки за руку, молясь, чтобы ему никогда не пришлось перенести столь тяжкие испытания. Фрэнки еще слишком мал и мало что понимает, однако и он, и его сестренка прониклись общим настроением: дети почтительно, на цыпочках обходили могилы, сдерживая любопытство.
Пусть видят, что такое самопожертвование. Каждый из этих крестов – непрожитая жизнь; свеча, погашенная раньше срока. Тут, на кладбище, смерть кажется спокойной, стерильно-чистой и опрятной, а когда они впервые пересекли границу Штатов, она выглядела иначе. Война – грязное дело.
В Риме путешественники посетили едва ли не все музеи и художественные галереи. Несмотря на усталость после многочасового перелета, они постояли на площади Святого Петра, впитывая атмосферу Ватикана, и только потом двинулись из Рима во Флоренцию, чтобы отдать дань уважения погибшим членам семьи. Теперь, когда Кэтлин знает, где находится могила ее мальчика, груз скорби немного ослабнет.
Родди не ожидал, что заплачет, но при виде бессчетного количества надгробных крестов слезы сами собой покатились по щекам. Воспоминания нахлынули мощной волной. Не наложат ли они отпечаток на всю поездку?
– Почему папочка плачет? – спросила маленькая Тина, глядя, как Патти обнимает мужа за плечи.
– Потому что здесь похоронены его боевые товарищи. Они не вернулись домой с войны. Твой дядя Фрэнк тоже тут лежит.
– А мы победили в той войне? – спросил Фрэнки.
– В войне не бывает победителей, милый. Люди только думают, что победили.
Два дня спустя они прибыли в Тоскану и поселились в просторном сельском доме на окраине старинного города Ангьяри, обнесенного стеной. Дом стоял на вершине поросшего лесом холма, из окон открывался великолепный вид на долину, а воздух, напоенный ароматами кипарисов, сосен и душистых трав, вновь возвращал Родди к тем временам, когда он скитался в итальянских горах. Он вспоминал жуткие ночи, проведенные в лесу, пещеру, где прятался днем, сладковатый смрад хлева и запах масляных ламп.
Родди с нетерпением ждал встречи с теми самыми contadini – жившими на отшибе крестьянами, что укрывали его от немцев. Все эти годы он не уставал благодарить родственников Патти и друзей в Италии, так сказать, в натуральной форме – регулярно отсылал им новые шины для автомобилей, добротную одежду. Бартолини знают об их приезде, а Родди привез им подарки от Анджело, старого Сальви и его детей. Когда к Родди присоединится английская часть семьи, в доме Бартолини состоится большой праздник.
Родди волнуется, как перенесут дорогу мать и Арчи, когда появится Элла и появится ли вообще. Он не виделся с ней с тех самых пор, когда Клэр была еще малышкой, а Родди ненадолго заскочил в Ред-хаус перед возвращением домой. Элла ему теперь практически незнакомая женщина. Она даже не прилетела на свадьбу – признаться, его это задело. В редких письмах к Родди она писала только о Клэр, ни словом не упоминая о своих творческих достижениях и громком имени. Элла для него почти как сестра… Ну ничего, у них найдется время вновь сблизиться и поговорить. Будет просто замечательно, если Патти и Кэтлин понравятся Элле и они все станут одной большой семьей.
Элла всегда держала дистанцию, была одиночкой. В семью она попала благодаря доброте деда и матери Родди. Вот и теперь у нее нет никого, кроме Клэр, и только Родди с его семьей она может считать родственниками. Хочется верить, Эллу уже не пугает идея общей встречи. Родди не слишком хорошо разбирается в живописи, однако эти места дали миру немало знаменитых художников, а недалеко от Ангьяри появился на свет сам великий Микеланджело. Родди порадуется, если всем будет здесь так же уютно и хорошо, как ему.
* * *Селеста изумленно разглядывала виллу «Коллина», словно сошедшую с открытки: золотисто-желтый камень, разрисованные ставни, крыша из волнистой черепицы терракотового цвета. Дом с изящными башенками величественно стоит на холме, отделенный от окружающего леса оливковой рощицей, к нему ведет удобная подъездная дорожка. Умеет же Родди выбрать самое красивое место!
Селеста и Арчи пообедали в Ангьяри на Пьяцца-Бальдаччи, полюбовались высокими стенами средневековых улочек, прекрасными старинными зданиями. Местный колорит с лихвой оправдывал долгое путешествие, хотя жара и слишком сухой воздух – не то, к чему привыкла Селеста.
Они как будто очутились в сказке. Кажется, вот сейчас мужчины в камзолах и чулках выскочат на мощенный камнем двор и начнут сражаться на шпагах, а на балкон выйдет Джульетта, ожидая своего Ромео.
Распаковав вещи в уютной спальне, где стояло зеркало в невероятно красивой позолоченной раме, Селеста присоединилась к остальным членам семьи, которые сидели в теньке и потягивали вино, наблюдая, как солнце медленно клонится к горизонту.
Фрэнки и Тина играли на лужайке, разбитой на склоне холма. Фрэнки – темноволосый, худой и долговязый, на зубах – скобки. Ничуть не похож на Родди. Зато уже ясно, что Тина с ее рыжими кудрями – в маму и бабушку – вырастет настоящей красавицей. Фрэнки кого-то неуловимо напоминает Селесте, но кого именно, она пока не может вспомнить. Оба, и мальчик, и девочка, – воспитанные, живые ребятишки, гордость родителей. Селеста постарается провести с внуками как можно больше времени и будет безбожно их баловать.
Ну и странная они компания! Арчи сидел на солнышке с какой-то исторической книгой и наслаждался теплом; Кэтлин вязала, а Патти бегала туда-сюда, объясняя экономке и прислуге, что к ужину при свечах, который накроют на террасе, ожидаются еще гости.
Как все они будут ладить целых три недели? Этот отпуск – самый длинный в жизни Селесты, однако места здесь более чем достаточно, никто никому не станет мешать.
Кэтлин упомянула, что в Сансеполькро есть прелестный магазинчик, где продается кружево, сплетенное местными мастерицами.
– Кружево для свадебного платья Патти выписали как раз оттуда, а вот фату ручной работы Бартолини прислали в качестве свадебного подарка, – сообщила она. – Думаю, ее выплела Мария. Такой красивый орнамент и отличается от прочих, его не спутаешь с другими.
