Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки
Нынешние мужчины слишком нетерпеливы, чтобы драться неделями. Они зовут на подмогу своих товарищей. Четверо друзей держат молодуху за руки и ноги, пока муж готовится въехать в нее. Потом он кричит: "Отходи!" – и берет визжащую дикарку.
Современные женщины иногда нарушают моральный кодекс. Пример тому – свадьба с беременной невестой, о которой я рассказывала выше.
Руанда славится высоким уровнем детопроизводства. Мужчины плодят детей, как петухи. Аборты здесь запрещены законом, и женщины рожают каждый год. По местным обычаям, жена должна подпустить к себе мужа уже на восьмой день после родов.
Кроме того, руандийские гурманы считают, что женщин нужно держать постоянно беременными. В это время в их детородных органах повышается температура. "Сексом заниматься теплее", – уверяют эстеты.
Воспитанием детей занимаются жены. Мужчины гордят- / ся своей способностью производить большое потомство. Однажды на похоронах ребенка был характерный случай. Молодая мать заливалась слезами. Отец некоторое время терпел проявления ее горя, потом не выдержал: "Как тебе не стыдно! Ты меня перед соседями позоришь. Поплакала, и хватит. Я тебе еще штук десять сделаю".
Клубок руандийских историй слишком запутан для белого человека, а логика многих сюжетов необъяснима. Это придает тревожную прелесть местной жизни. С помощью Мусе-мы я надеюсь разобраться еще в одной африканской тайне – в колдовстве.
5 марта
. Колдуны (марабу) обладают неслыханной властью над доверчивыми душами.
Они внушают священный ужас не только совсем темным людям, чей разум не смущен книгами, их опасаются также руандийцы, получившие образование в Европе.
Талисманы в виде пластинок, которые носят на груди, – это местный фетиш.
Я и Мусема нанесли визит одному старому босоногому марабу, живущему в одном из самых подозрительных черных кварталов. Он принял нас в крохотной, невероятно грязной комнате без окон, находящейся позади своеобразного магазина колдовских лекарств в пивных бутылках. Одно из них мне тут же предложили – средство, которое необходимо подсыпать мужу в еду, чтобы он не смотрел на других женщин. У меня возникли подозрения, что после этого лекарства мой муж не только перестанет смотреть на женщин, но вообще ни на что не будет способен, и я вежливо отказалась.
Старикашка держался страшно важно, он с гордостью продемонстрировал мне засаленный диплом народного целителя, выданный руандийским университетом, и дал понюхать странный белый порошок, от которого у меня потекли слезы, защипало в носу и слегка закружилась голова. Марабу объясм-нил, что порошок защищает от злых духов, которые имеют обыкновение увязываться за посетителями, и предложил изготовить для меня африканский талисман.
На следующий день мы прибыли к старичку, предвкушая захватывающий спектакль с вызовом духа Африки. По всей комнате с легким шепотом горели свечи и маленькие жаровни, в углу сидела белая курица. Вошел помощник колдуна с огромным ножом, схватил птицу, выщипал на ее шее перья и стал медленно резать ей горло. Курица издавала леденящие душу вопли, и все кричали мне: "Смотри же, смотри!" Кровь брызнула на циновку, и скоро маленький тазик наполнился темной жидкостью, выдавленной из несчастной птицы. Ее обезглавленное тело еще долго содрогалось в конвульсиях, придавая всей картине мрачный колорит. Марабу перекрес- тил меня окровавленной куриной головкой и бросил ее в таз. Туда же он вылил маленький флакон духов, которыми яобычно пользуюсь. Таз поставили на огонь, который, по-ви димому, питался адским топливом, и вскоре комната наполнилась приторно-сладким чадом.
Марабу велел мне взять яйцо убитой курицы и капать на него воском. Он объяснил, что птицу принесли в жертву духам Африки, чтобы добиться их расположения. Он взял закапанное воском яйцо, поплевал на него, покатал в грязи перед портретом русалки с обнаженной грудью и крестом в руках. Потом колдун схватил две погремушки и зашаманил вовсю. Он приплясывал, хихикал, бормотал заклинания, похожий на гнома, вырвавшегося из преисподней. Заинтригованные его действиями, мы смотрели во все глаза. Вдруг лежащий в углу кусок шкуры зебры сказал:
"Бонжур. На каком языке предпочитаете говорить: руандийском, французском или английском?" Это был странный голос, он в равной степени мог принадлежать и мужчине, и женщине. Мусема вытаращил глаза и открыл рот от удивления.
У шкуры было неважное английское произношение, и я выбрала для общения руандийский, использовав в качестве переводчика Мусему. "Рад вас видеть. Я – дух Африки, – представилась шкура. – Я готов стать вам папой и мамой, если вы мне понравитесь. Зачем меня вызывали?" "Хочу попросить талисман на счастье", – ответила я. "Если ты выполнишь все мои указания, то получишь его. Возьми яйцо с воском, положи на него три тысячи франков (примерно 15 долларов) и разбей его", – велел бодрый Дух.
Я так и сделала. Из яйца выпали крошечная пластинка золотистого цвета и записка, предусмотрительно упакованная в полиэтиленовый пакетик. Я нагнулась, чтобы поднять пластинку, но услышала: "Э, нет. Сначала прочти послание". Мусема разрезал пакетик, развернул записку и перевел с французского: "Если хочешь иметь много счастья, заплати 2оо тысяч франков" – что-то около 1ооо долларов. Я начала хохотать, как сумасшедшая: "Что за вульгарный дух с повадками мошенника!" Мусема испуганно схватил меня за руку:
"Не смейся! А то тебя накажут". Дух-жулик забеспокоился: "Почему она смеется?
Она не уважает предков Африки? Или у нее нет денег? Объясните ей, что этот талисман принесет ей в будущем богатство". Старикашка марабу в это время сидел с таким видом, как будто весь этот спектакль его совершенно не касается. "Мусема, переведи этому меркантильному духу, что я не нуждаюсь в деньгах, а прошу любви и здоровья", – велела я своему приятелю. Мусема совсем спятил от сознания важности дипломатических переговоров с потусторонним миром, он весь трясся от возбуждения и не успевал вытирать пот со лба. Начался долгий мелочный торг. Дух просил хотя бы одну корову и негодовал по поводу моих моральных устоев: "Объясните этой белой женщине, что с духами не торгуются. Это просто неприлично. Это позор!" Я встала с видом человека, потерявшего терпение: "Пусть подавится своим вонючим талисманом. Я ухожу". Дух, решив, по-видимому, что с паршивой овцы хоть шерсти клок, согласился на четыре тысячи франков. При этом он тяжело вздохнул. Я швырнула деньги (уж очень мне хотелось получить талисман на память об этом маленьком приключении) и подняла с пола маленькую пластинку, на которой для дураков было написано: "Золото, 1о грамм". Судя по всему, ее чеканили в какойнибудь загробной мастерской фальшивомонетчиков. Напоследок Дух не удержался от маленького шантажа: "Если на следующей неделе не придешь отблагодарить, талисман потеряет свою силу".
