Николас Спаркс - Ночи в Роданте
Внезапно Адриане стало неловко, и она шагнула к плите.
– Пора готовить цыпленка.
– Понятно, это означает, что мне тоже пора заняться делом.
Адриана вытащила большую сковороду, а Пол, оставив бокал на столе, открыл кран. Женщина заметила, как тщательно он моет руки: и внешнюю сторону, и ладонь, и каждый палец отдельно. Включив духовку, она выбрала температурный режим и зажгла газ.
– Чем чистить? – спросил Пол.
– Я уже искала, но ничего, кроме обычного ножа, не нашла. Подойдет?
Пол усмехнулся:
– Думаю, справлюсь. Я хирург.
Как только он это сказал, все встало на места: морщины на лице, напряженный взгляд и тщательность, с какой он мыл руки. Удивительно, как она раньше не догадалась. Тем временем Пол начал мыть картофель.
– Вы работаете в Роли?
– Когда-то работал. Месяц назад я продал практику.
– Вышли на пенсию?
– Вроде того. Собрался к сыну.
– В Эквадор?
– Если бы он со мной посоветовался, я бы порекомендовал юг Франции, но он никогда меня не слушал.
– Как и все дети, – улыбнулась Адриана.
– Верно, я тоже не прислушивался к советам отца. Наверное, это болезнь взросления.
С минуту оба молчали. Адриана натирала цыпленка специями, а Пол аккуратно чистил картошку.
– Кажется, Джин беспокоится из-за шторма.
– С чего вы решили?
– Прислушался к вашему разговору и догадался. Вы долго молчали, должно быть, она говорила, как защитить дом.
– Вы очень проницательны.
– Что нужно сделать? Я с радостью вам помогу.
– Осторожнее, не то поймаю вас на слоне! Во время замужества я никогда не брала в руки молоток. Всем занимался мой бывший муж, хотя, если честно, получалось у него не очень.
– Мне кажется, это должен уметь каждый. – Пол положил очищенную картофелину на доску и взял следующую. – Могу я спросить, как давно вы разведены?
Адриана не знала, хочет ли об этом говорить, и все же ответила:
– Три года. А за год до этого мы разъехались.
– Дети живут с вами?
– Большую часть времени. Сейчас каникулы, и они поехали к отцу. А вы давно развелись?
– Несколько месяцев назад. Процесс закончился в октябре. Впрочем, Марта уехала примерно за год до этого, как и ваш муж.
– Развод был ее инициативой?
Пол кивнул:
– Да, но виноват я. Я почти не бывал дома, и в один прекрасный день ей это надоело. Наверное, на ее месте я бы поступил так же.
Адриана задумалась. Тот Пол Фланнер, который стоял рядом, не казался черствым и бессердечным.
– Какой областью хирургии вы занимались?
Фланнер ответил, и женщина окинула его изумленным взглядом. Предвидя ее вопрос, Пол пустился в объяснения.
– Я выбрал челюстно-лицевую хирургию, потому что она позволяет увидеть результат. Осознание того, что помогаешь людям, приносит огромное удовлетворение. Раньше операции носили реабилитационный характер: я оперировал пострадавших в авариях и удалял врожденные дефекты. За последние несколько лет все изменилось. Наступила эра пластической хирургии. За прошедшие шесть месяцев я прооперировал больше носов, чем за всю предыдущую жизнь.
– Мне тоже нужно подправить нос? – игриво поинтересовалась Адриана.
– Нет никакой необходимости, – покачал головой доктор Фланнер.
– Я серьезно!
– Я тоже. Вам пластика ни к чему.
– Правда?
Он поднял два пальца.
– Честное скаутское!
– Вы были скаутом?
– Нет.
Она рассмеялась, но тут же почувствовала, как краснеет.
– Спасибо за комплимент.
– Всегда пожалуйста.
Адриана поставила цыпленка в духовку, выбрала режим «гриль» и вымыла руки. Тем временем Пол дочистил картофель и сложил его на доску.
– Что дальше?
– Огурцы и помидоры для салата в холодильнике.
Мужчина послушно открыл дверцу и достал овощи. Адриана снова почувствовала терпкий аромат его парфюма.
– Вам нравится в Роки-Маунте? – неожиданно спросил Пол.
Сначала она не знала, что ответить, а затем неожиданно расслабилась и, почувствовав себя свободно, начала рассказ. Сначала об отце с матерью, о лошади, которую отец купил, когда ей исполнилось двенадцать, о том, как она часами ухаживала за ней под руководством отца. Именно это и научило девочку ответственности. Она с теплотой вспоминала колледж и вечеринку, на которой познакомилась с Джеком. Они встречались два года, а после решили пожениться. В то время Адриана верила, что проживет с мужем всю жизнь. О разводе говорить не хотелось и, покачав головой, она стала рассказывать о детях.
Не пропуская ни слова, Пол перемешивал салат, а потом посыпал его сухариками. Он то и дело задавал вопросы, и было ясно: рассказ Адрианы его действительно интересует. Когда она говорила об отце и детях, ее лицо светилось таким счастьем, что Фланнер улыбнулся.
Сгущались сумерки, и комнату наполнили тени. Адриана накрыла на стол, а Пол подлил в бокалы вина. Когда цыпленок был готов, они сели ужинать.
За столом больше говорил Пол. Он рассказал о проведенном на ферме детстве, учебе в медицинской школе, легкой атлетике и предыдущей поездке на Дальнюю Отмель. Он вспоминал отца, и Адриане захотелось поделиться своими проблемами и попросить совета, но в последний момент что-то ее удержало. Джек и Марта упоминались лишь вскользь, равно как и Марк. Говорили обо всем понемногу, особо откровенничать ни ему, ни ей не хотелось.
Когда ужин подошел к концу, ветер стих, и облака казались совершенно неподвижными. Затишье перед бурей. Пол составил тарелки в раковину, а Адриана сложила остатки цыпленка в холодильник. Бутылка «Пино гриджио» опустела. Начинался прилив, и на горизонте замелькали первые молнии. Небо за окном вспыхивало, будто кто-то делал снимки со вспышкой, надеясь запечатлеть эту ночь навсегда.
Глава 8
Пол помог вымыть посуду и спросил:
– Не хотите прогуляться по пляжу? Кажется, ночь ясная.
– Думаете, там не холодно?
– Скорее всего холодно, да вот в ближайшие два дня другого шанса может не быть.
Адриана посмотрела в окно. Следовало бы остаться и убраться в кухне, но это может подождать.
– Хорошо, – согласилась она. – Только надену куртку.
Она занимала комнату рядом с кухней, которую Джин пристроила лет десять назад. Комната была побольше, чем остальные, а в ванной – огромное джакузи. Джин обожала принимать ванну, считала ее лучшим средством от депрессии и частенько советовала то же Адриане.
«Горячая ванна на десять минут – вот что тебе нужно!» – восклицала она, забывая, что у подруги трое детей, и десять минут в ванной – непозволительная роскошь.
