Оксана Робски - День счастья — завтра
Кличка: Байк. Приехала на мотоцикле. Вся в коже. Потрескавшейся. Лет сорок. Слишком черные волосы, слишком сильно подведены глаза. Слишком заметно, что проблем в жизни было так много, что она научилась с ними бороться.
Я:
— Что такое быть женщиной?
— Это значит быть Гаем Юлием Цезарем. Уметь делать пять дел одновременно.
Они все были очень разные. Но среди них не было ни одной дуры. Странно, среди мужчин-телохранителей я отмечала совсем обратную тенденцию.
Кличка: Мадам. Если бывают женщины, которых невозможно себе представить без эпиляции, то это она. В ушах — бриллианты. На руках — маникюр. Черное трикотажное платье, которое может быть одновременно вечерним нарядом и ночной рубашкой. Мечта жадины.
Я:
— Вы не боитесь, что наши зарплаты могут не соответствовать вашему социальному уровню?
— Вы про сережки? Они фальшивые.
Машка:
— Вы нам подходите. А мы вам?
— Что такое быть женщиной?
— Уметь плакать тогда, когда плакать надо.
***Я позвонила Палычу.
Палыч — это директор Роминого ЧОПа. То ли «Штурм», то ли «Шторм». То ли «Нептун».
— «Никита» — отличная идея! — похвалил он. — У меня есть парень для вас. Очень серьезный. Работал за границей, учился в этой школе… Ну, как ее? Международной… у него сертификат есть… Ну, в общем, сама узнаешь. Если он подпишется, конечно. У него работы полно. У нас таких раз-два — и обчелся.
Я поблагодарила.
— Да не за что. Меня Рома попросил. А ты звони, если что. У меня уже два ЧОПа зарегистрировано, один — с оружием. Может, вместе чего придумаем.
Мы договорились, что Палыч приедет вместе с ним к нам в офис. На переговоры. Я дала адрес Анжелы.
Завтра в пять.
Все равно до этого времени арендовать собственный офис у меня бы не получилось.
Машка привела стилиста. Лохматый молодой человек, только что закончивший какой-то колледж на проспекте Мира. Паша Шмаков.
— Ты же их видела, — объяснила Машка, имея в виду наших девушек, — им стилист очень нужен. Как воздух. Как зарплата.
Машка не снимала черные очки. Боялась напугать стилиста своими расширившимися зрачками. Она то и дело выбегала в туалет и возвращалась, шмыгая носом и облизывая языком верхнюю десну.
Вид стилиста мне доверия не внушал.
Я устроила ему тест.
— А вот что бы вы мне посоветовали? — спросила я насмешливо, рассчитывая на его смущение. Что может мне посоветовать двадцатилетний выпускник колледжа на проспекте Мира?
Пусть и очень престижного. Среди стилистов.
— У вас, в принципе, все органично. — Он с милой улыбкой кивнул головой.
Я сидела с выражением лица: «Да что вы говорите?»
— Но лучше, конечно, надевать бейсболку не тогда, когда вы не помыли голову, а тогда, когда это соответствует вашему образу.
Я ошарашенно посмотрела на него:
— Я помыла. Просто уложиться не успела.
Он ободряюще кивнул.
Появилась Машка.
— Ну что? Он тебе нравится?
Я пожала плечами:
— Наверное, да.
Мы договорились, что, как только подберем первую группу для подготовки, он начнет работать.
Личный образ, прическа, цвет волос, макияж, манеры — это он будет преподавать нашим девушкам за 500 долларов в месяц. Цена нас устраивала. Его тоже. Подозреваю, что это будут первые пятьсот долларов в его жизни.
Из коридора донесся стук каблуков, который всегда предшествовал появлению секретарши.
Машка уже давно перевела свой телефон на ее номер, и теперь на звонки соискательниц отвечала она. Давала адрес и назначала время собеседования.
— Завтра с пяти до десяти, нормально? — уточнила она.
— В пять телохранитель придет, с Палычем, — напомнила я.
— Тогда с шести.
— Окей.
— А там уже две пришли.
— Запускай.
Кличка: Крези. 20 лет. Пухленькая девушка с ямочками. И блестящими глазами. Очень симпатичная. Говорит, что увлекается восточными единоборствами. Мне показалось, что увлекается она косметикой. Слишком сильно. Наверное, пытается замазать веснушки.
Я:
— Назови самую основную черту твоего характера.
— Я убить могу.
Я:
— Спасибо. Мы вам обязательно позвоним.
Машка:
— Возьмите анкету у секретарши. Вы фотографии принесли?
Мой взгляд был, как минимум, удивленный.
Машкина озорная улыбка во весь рот.
Кличка: Дура. Педагог в музыкальном училище, 31 год.
Я:
— Чего вы ждете от этой работы?
— Не знаю. Перемен.
Влетела Анжела:
— Мой начальник приехал!
— Что делать? — Я считала, что начальник Анжелы имеет полное право на то, чтобы быть недовольным подобным оживлением у него в офисе.
— Сколько там еще человек? — спросила Машка.
— Двое.
— Отправлять домой несолидно. — Машка задумалась.
— Да я сказала ему, что ищу нового логистика! — улыбнулась Анжела.
— А он? — заинтересовалась я.
— Удивился, конечно. Но сказал, что хочет сам поговорить с кандидаткой.
— Анжел, а вам что, логистик нужен? — уточнила Машка.
— Да нет, — отмахнулась Анжела, — он бабник просто.
Машка пошла к начальнику в качестве кандидатки, а я продолжала собеседование.
Кличка: Зонтик. Она его все время теребила в руках.
— А вы можете гарантировать, что мои будущие клиенты… Это ведь будут и мужчины тоже?
Я:
— Конечно.
— Что они не будут… ну…
Я:
— Что?
— Ну…
Я:
— Вы имеете в виду сексуальные домогательства?
— Да, да.
Я:
— Если вы боитесь, что не сможете защитить себя, как же вы хотите защитить других?
Кличка: Клетка. У нее юбка в клетку, сумка и заколка. Молоденькая девчонка с короткой челкой. Говорит — романтика. И деньги, конечно.
Хочет научиться драться и стрелять. Работу представляет как в фильме «Телохранитель». То, что надо. Не пытается выглядеть мужчиной. Наверняка честно овладеет профессией. Такая может и закрыть кого-нибудь грудью. Слишком честная перед самой собой. Просто родилась с авантюрным характером.
Я жирно вывела "!".
— Что такое быть женщиной?
— Заставить других думать, что быть женщиной — это что-то особенное.
Как обычно, к вечеру от всех этих девушек у меня голова шла кругом.
Я переставала их различать. Даже клички не помогали.
Я поняла, что такое уставать на работе.
Все они были слишком разными для того, чтобы эта работа превратилась в рутину.
Появилась Машка. С визитной карточкой в руке.
— Мне позвонят, — уныло сообщила она.
— Уходите быстрей. — Анжела буквально вытолкнула нас в дверь. — А то он сейчас еще Никиту вызовет!
6
Я чувствовала себя одноразовым мешком, в который сложили КУЧУ чужих историй и приготовились выкинуть.
