Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы
Часа через два опять затрезвонил телефон.
— Машка, ты почему не перезвонила? — накинулась на меня Татьяна. — Я такой стресс пережила, а ты…
— Что я?
— А тебе наплевать!
— Да что ты, Тань, я тебе очень сочувствую, но ты же знаешь, какой у меня цейтнот!
— Ладно, что там Белиловские пишут?
Вот так номер! О послании я начисто забыла, так увлеклась посланцем!
— Тань, поверишь, я еще письма не открывала!
— Почему это? — насторожилась она.
— Да некогда!
— Машка, не ври! Тут что-то не то! А кто его привез, это письмо?
— Какой-то тип…
— Сколько лет?
— Что?
— Сколько лет типу?
— Понятия не имею! Какое мне дело?
— Суду все ясно! Ты в этого типа втюрилась с первого взгляда! Давай, подруга, выкладывай!
Поразительно, до чего у Татьяны развита интуиция во всем, что касается амурных дел. Отпираться просто не имеет смысла. К тому же охота поделиться нахлынувшими чувствами. И я все ей рассказала. Она конечно же сразу забыла о своих стрессах.
— Так ты говоришь, он на тебя запал?
— Похоже.
— А ты уже помираешь от любви?
— Нет, но он мне понравился, по-настоящему понравился. Со мной давно такого не было.
— Маш, а что тебе интуиция подсказывает, получится тут что-нибудь?
— Не знаю… Жалко, если не получится. Он, кажется, настоящий мужик, это теперь такая редкость…
— Да уж, штучный товар. Слушай, Машка, а какая у него фамилия?
— Фамилия? Я не спросила.
— А если опять козлиная? — засмеялась Татьяна.
— Тань, не надо так шутить! — всерьез испугалась я.
— Представляешь, вдруг он какой-нибудь Козлевич или Козленко?
— Я этого не переживу!
— Что ж ты, корова, не выяснила, прежде чем звать его в гости?
— Забыла! Ну ничего, как придет, прямо сразу спрошу фамилию, если окажется козлиная, буду холодна как лед и нарочно пересолю суп. Ладно, Танюша, надо работать…
— Погоди, Маш, а ты уже продумала, что будешь готовить?
— Продумала, продумала, ничего особенного!
— Но все же? — настаивала она.
— Борщ и бефстроганов. Ты удовлетворена?
— Да это какое-то меню для иностранца!
— Почему для иностранца? — удивилась я.
— Когда иностранцы в Россию приезжают, им первым делом дают борщ и бефстроганов.
— Ну и что? Это же вкусно.
— Вкусно, но неинтересно!
— А что ты предлагаешь?
— Ну, к примеру, можно сделать сациви или чахохбили.
— Еще чего! Сациви — это такая возня! Ни за что! Обойдется борщом. Все, Танька, мне работать пора.
— Погоди, а десерт?
— Какой еще, к черту, десерт? — уже не на шутку рассердилась я. — Он же не ребенок. Обойдется чашкой кофе.
— С бельгийскими конфетами?
— Да ты что, там их уже штук пять осталось. Просто кофе. Черный!
— Ты суровая стала, Машка! — засмеялась она.
— Я не суровая, я прости алая! Мне переводить надо, а ты меня всякой чепухой отвлекаешь! Пока, подруга!
Я вернулась к столу и с таким остервенением накинулась на кулинарную книгу, что опомнилась только поздним вечером от жалобного мяуканья Геши Глюка. Он плакал от голода! Ругая себя последними словами, я бросилась его кормить и ласкать. Потом вспомнила, что мне и самой поесть не мешает. А как хочется борща, подумала я, выбивая на сковородку два яйца. Кстати, чтобы сварить борщ, надо иметь как минимум капусту, свеклу, морковку, зелень. Ничего этого у меня нет, значит, завтра с самого утра придется ехать на рынок!
… Обожаю рынки! Даже в конце декабря тут так вкусно пахнет зеленью, цветами, свежей рыбой… Но сейчас что-то уж очень много народу. Господи, я и забыла, что сегодня западный сочельник, двадцать четвертое декабря. И хотя к нам этот праздник, по сути, никакого отношения не имеет — наш сочельник будет шестого января, — но все равно народ суетится, закупает продукты. Любят у нас праздновать все подряд. Совсем как у Райкина — к Спасу, к Покрову и ко Дню Парижской коммуны. И тут вдруг я подумала: если все-таки учесть, что нынче сочельник, то борщ и бефстроганов — это типичное не то! Нет, не то! Надо придумать что-то другое, более подходящее к случаю. Что-то более изящное, изысканное. Да и вообще, он сказал, что придет в половине восьмого, и даже если не опоздает, все равно раньше восьми за стол не сядем, так хорошо ли нажираться борщом и мясом в такое время? Да, как ни крути, идея была порочна и необходимо немедленно, пока я на рынке, придумать что-то другое.
Я пошла по рядам. Остановилась у фруктового прилавка в глубоком раздумье.
— Красавица, что хочешь? — спросил немолодой кавказец.
— Вопрос не в том, что я хочу, а в том, что могу! — засмеялась я. — А что вот это такое? — Я ткнула пальцем в пучок каких-то сочных бледно-зеленых стеблей в целлофановом пакете.
— Сельдерей, дорогая!
— Сельдерей? Черешковый? — возликовала я, только в процессе перевода кулинарной книги узнавшая о существовании такового.
— Черешковый, дорогая, черешковый!
— Беру! Сколько стоит?
От цены, которую он назвал, у меня глаза на лоб полезли.
— Ну нет, дядя, я еще ума не лишилась! — возмущенно сказала я и двинулась дальше.
— Постой! Постой, женщина! — закричал продавец. — Давай поговорим!
— Да о чем тут говорить? Я не миллионерша!
— Не надо обижаться! Хочешь сельдерей? Получишь сельдерей! — И он вдвое сбросил цену.
Я задумалась. Если сделать салат, рецепт которого я перевела как раз вчера, может получиться здорово. И нужен для него только этот сельдерей, все остальное у меня в доме есть. Пока я раздумывала, вертя в руке пучок, к прилавку подошла пожилая женщина в нутриевой шубе и, с ходу оценив ситуацию, заявила:
— Послушайте, девушка, вон там, в углу, тот же самый сельдерей я купила втрое дешевле!
— Втрое? — вскинулся продавец. — Зачем врешь, дама? Втрое нет!
— А я говорю — втрое! — и она вытащила из сумки пакет с сельдереем. — Вот, гляди!
— А, черт с тобой, ладно! — и он еще вдвое снизил цену.
Я поспешила купить заветный пакет. И когда отошла в сторону, чтобы уложить его в сумку, та женщина заговорщически мне подмигнула. Я с благодарностью улыбнулась в ответ. Полоса везения!
Купив на рынке все необходимое, я остановилась у цветочного ряда. Тут мое сердце всегда замирает. Но потом я поняла, что перед Рождеством и соваться туда не стоит, тем более у меня еще стоят вырвизубовские розы, да и несколько хризантем от таинственного незнакомца тоже сохранились. Почему-то мне хотелось думать, что это был незнакомец… Да и по всем расчетам сегодняшний гость тоже должен явиться с цветами. А вот если попадется красивая еловая ветка, тогда я ее обязательно куплю, еще и к Новому году пригодится. Веточка таинственного незнакомца осыпалась, и я ее выбросила. Но еловых лап было мало, и все они казались какими-то жалкими. Ну и ладно. Это не наше Рождество! И я помчалась домой — готовить ужин к ненашему Рождеству.
