Олег Рой - Паутина лжи
К сорока годам Александр Кравчук стал еще интереснее. Высокий рост, отличная спортивная фигура, сильные руки, низкий, богатый оттенками голос, мужественные черты лица – все это очень нравилось женщинам. Волосы кое-где уже тронула легкая седина, но они оставались густыми и шелковистыми и сохраняли свой насыщенный темный, почти черный цвет. При этом глаза у Саши были серыми, на удивление светлыми, почти прозрачными, и взгляд их был каким-то особенным, одновременно и проницательным, и загадочным. Как-то раз одна молоденькая любовница с восторженным придыханием сказала ему, что глаза у него как у вампира. Саша сначала даже не понял, что это комплимент – современная мода на женоподобных кровососущих существ как-то обошла его стороной.
Саша искренне убедил себя в том, что дорожит семьей, любит жену и детей (действительно не собирался расставаться с ними ни при каких обстоятельствах, как бы ни была хороша и ослепительно сексуальна его очередная пассия), но при этом совсем не был верным мужем. Юля, как мудрая жена, предпочитала ничего не знать о его похождениях и верила (или делала вид, что верит) всей той лапше, которую муж много лет подряд вешал ей на уши. Стефан, который невольно был в курсе, не одобрял такой свободы нравов и в шутку называл друга «пристройкой к дому Казановы». Однако сам Саша не считал себя человеком распущенным. Он не видел в своих изменах ничего зазорного, скорее даже воспринимал их как нечто правильное, в порядке вещей, как проявление силы и естественного поведения для мужчины. Так уж устроен человек, что ему необходимы в жизни удовольствия. Кто-то пьет пиво и водку, кто-то тащится от футбола, кто-то употребляет наркотики. А Саша наслаждался ощущением той легкой эйфории, которая обычно ощущается в начале отношений. Эти красноречивые взгляды, случайные слова, звонки, эсэмэски, ожидания, предвкушения… Волнующая нежность, окутывающая душу. Жаль, что все это очень быстро заканчивается. Свидания превращаются во встречи, трепетные поцелуи – в привычные, а наслаждение любовью – в занятия сексом, может, и хорошим сексом, но все равно уже лишенным романтического ореола. И Саша без всякого сожаления разрывал приевшуюся связь.
При всем при этом он был уверен, что его образ жизни вполне типичен, а семейная ситуация близка к идеалу. Саша не был страстным поклонником чтения и крупным знатоком классики, но знаменитая фраза Льва Толстого о том, что все счастливые семьи похожи друг на друга, прочно сидела в его сознании. Их с Юлей семья была счастливой – и, следовательно, типичной, как же иначе? Не так, как у Стефана с Лизой, например.
Дочь принцессы
Многие маленькие девочки, насмотревшись мультиков и картинок к книжкам, начинают играть в принцесс. Лиза Чеснокова тоже любила волшебные сказки – но, в отличие от сверстниц, считала принцессой не себя, а свою маму. Все дети любят своих родителей, для всех малышей мама – самая лучшая в мире, самая добрая, самая красивая. Однако у Лизаньки в ранние годы жизни эта любовь просто выходила за рамки, прямо-таки зашкаливала. Когда мама была с ней, девочка не отходила от нее ни на шаг, не давая ничего делать, постоянно требовала внимания, и, стоило той отвлечься, тут же принималась тянуть ее за руку или за одежду и канючить: «Ма-а! Ну, ма-а…»
Впрочем, в оправдание Лизочки надо сказать, что происходило такое весьма и весьма нечасто, поскольку в детстве маму она почти не видела. Галя Чеснокова, первая красавица в классе, родила дочку в семнадцать лет, наивно полагая, что беременность будет веской причиной для регистрации брака до совершеннолетия – а замуж девушке было уж очень невтерпеж. Однако вышло все совсем не так, как она предполагала. Новоиспеченный папаша, который только-только пришел из армии и спешил наверстать как можно больше упущенных за два года радостей жизни, через полгода неторопливых размышлений окончательно раздумал идти с ней в ЗАГС. Делать аборт было уже поздно, и Галя осталась одна с ребенком на руках. Помощи ждать было не от кого – мать жила на пенсию по инвалидности, выпивала и еле-еле сводила концы с концами, отец умер шесть лет назад, замерз зимой, уснув под забором по пьянке. Гале, которая из-за рождения Лизы даже школу закончить не успела, пришлось работать не покладая рук. С раннего утра она разносила почту, днем работала на той же почте уборщицей, а во второй половине дня еще и убиралась в продуктовом магазине. Лиза при этом была сначала в яслях, потом в детском саду на пятидневке, откуда ее забирала бабушка – в том случае, если оставалась трезва и помнила о внучке. Неудивительно, что редкие встречи с мамой были для ребенка настоящим праздником. Галя чувствовала вину перед Лизой и, общаясь с дочкой, пыталась хоть как-то побаловать ее, если не купить игрушку, то хотя бы угостить конфеткой или яблоком, лишний раз обнять и приласкать. Как нередко бывает с «детьми любви», девочка получилась прехорошенькой, была сильно похожа на мать, и Гале очень нравилось приодеть ее получше, нарядиться самой и гордо пройти по улице. Пусть все видят, что судьба ее не сломила, что она справляется со всеми трудностями, растит ребенка и живет – не тужит. Ни одна из таких прогулок не обходилась без того, чтобы какой-нибудь дядя не начинал шутить с малышкой и заигрывать с ее красивой мамой, и в большинстве случаев уличное знакомство плавно перетекало домой. Однако Галя не стала проституткой в классическом понимании этого слова, видимо, помешало провинциальное воспитание. Многие наши соотечественницы жили, да и сейчас живут именно по такому принципу – активно ищут свое женское счастье, меняя, чуть не раз в неделю, кандидатов в спутники жизни, весьма охотно и с радостью принимая от них любую помощь, в том числе и материальную. Но просто так продавать себя мужчинам за деньги – ну уж нет, такое для них неприемлемо. Они не считают себя проститутками, более того, искренне презирают женщин, промышляющих подобным ремеслом. Для них каждый мужчина, хоть недолго побывший рядом, – не клиент, а потенциальный жених, и расставание с ним каждый раз переживается как настоящая драма.
Можно себе представить, как формировался характер Лизы, подрастающей в подобной обстановке. Девочкой она была смышленой и очень быстро уяснила – чтобы добиться того, чего ты хочешь, нужно хорошо себя вести. Когда в детском саду не балуешься и слушаешься воспитательницу, то на тебя не кричат и не наказывают. Когда делаешь только то, что говорит мама, то она не сердится на тебя, а обнимает, гладит по головке и позволяет побыть с ней, а не гонит от себя. А когда приходящий к маме в гости дядя отправляет пойти погулять, надо умильно посмотреть на него и спросить: «А что ты мне за это дашь?» Обычно дяди после такого вопроса смеются и дают конфетку или деньги. Правда, бывают злые дяди, которые сердятся и отвечают, что дадут тумаков – что ж, тогда ничего не остается, как побыстрее унести ноги.
