Владимир Владмели - 11 сентября и другие рассказы
Телефон и название гостиницы, где остановились Лиза с Наткой, Юра оставил дома. Он посмотрел на часы. Было 4 часа утра. В Париже теперь полдень. Значит, они где-то гуляют и он сможет поговорить с ними только вечером. Юра заглянул в спальню тёщи. Вера Николаевна продолжала мирно спать и Юра подумал, что крепкая нервная система у Смирновых наследственная. С такими нервами можно легко перенести любые стрессы, особенно если по глупости и недомыслию создаёшь их для своих ближних. Он поворочался некоторое время, и, поняв, что заснуть всё равно не удастся, оставил тёще записку и поехал домой за водительским удостоверением жены. На работу он пришёл невыспавшийся и злой. Голова болела ещё сильнее, чем накануне. Он сделал копию удостоверения и написал сердитое письмо, в котором просил секретаря посольства передать своей жене, миссис Смирновой, что Миннеаполис и Париж находятся в разных временных поясах и когда у них утро у него глубокая ночь, что он пока ещё не выиграл лотерейный билет и вынужден, как простой смертный, ежедневно продавать свой труд акулам империализма, которые имеют наглость требовать, чтобы он приходил на службу регулярно и без опозданий. Кроме того он просил напомнить миссис Смирновой, что мужа её зовут Юрий, а не Наполеон и пяти часов в сутки для нормального отдыха ему мало, поэтому если у неё опять возникнут трудности, она может звонить ему днём на работу, а не среди ночи домой.
Он отправил факс и сел за компьютер. Кодировка шла медленно: голова не работала, сосредоточиться не удавалось, а мыслями он всё время улетал на другой континент. Кое-как он продержался до обеда, а потом сказал секретарше, что плохо себя чувствует и поедет домой. Когда он уже выходил из дверей, секретарша позвала его к телефону. Беря трубку, он недовольно поморщился.
— Добрый день, Юрий на проводе.
— Здравствуйте, меня зовут Кевин Вуд. Я звоню вам, потому что получил ваш факс.
— Какой факс? Я вам ничего не посылал.
— Да, вы наверно хотели послать его жене во Францию, но попал он ко мне. Вот послушайте. И Кевин начал читать.
Юра растерянно слушал и только когда Кевин закончил, он вспомнил, что посылая факс не набрал ни код страны, ни код города. Немудрено, что получил его местный житель.
— Спасибо вам огромное, Кевин, вы меня очень выручили, я не знаю, как вас благодарить.
— Да ничего, я всегда рад помочь ближнему. Это у меня профессиональное.
— А чем вы занимаетесь?
— Я техник по охране окружающей среды.
— Никогда не слышал о такой профессии.
— Вы и не могли слышать, раньше нас называли мусорщиками.
— Что же вас заставило изменить титул?
— Профсоюзные боссы. Они хотели показать, что борются за наши права вот и повысили нас в должности без увеличения оклада. Себе они громких титулов присваивать не стали, но зато зарплату удвоили. Вы, наверно, знаете, как это бывает.
Да, Юра знал.
— А как вы нашли номер моего телефона?
— Вы отправили факс на бланке своей компании, там всё и указано.
— А мою фамилию?
— Вы писали о миссис Смирновой, своей жене. Я подумал, что ваша фамилия должна быть Смирнов и, как видите, не ошибся.
— Вы могли бы работать частным сыщиком, — не удержался Юра.
— Психологом, — поправил Кевин, — это и есть моё хобби.
— Правда?
— Конечно, правда. По тому, как люди упаковывают свой мусор, где ставят бачок, куда кладут стеклянную тару, а куда бумажную, я могу точно определить их характер, даже семейные отношения.
— В каком районе вы работаете? — спросил Юра.
— Плимут.
— Что вы можете сказать о жителях дома 535?
— Вы человек очень аккуратный, всё планируете заранее, и наверно, любите свою семью, хотя иногда и устраиваете скандалы.
— С чего вы взяли?
— Скандалы — из вашего факса, а всё остальное из того, что ваши женщины держат свои машины в гараже, а ваша всегда ночует на улице. Кроме того машина у вас самая старая.
— А почему вы решили, что это моя машина?
— Я видел, как вы в неё садились.
— Ну что ж, мистер Шерлок Холмс, наверно, вы правы.
— Желаю вашей жене благополучного возвращения.
— Спасибо.
Прежде чем второй раз посылать факс Юра долго думал включать в него сердитую приписку или нет. В конце концов, он решил ничего не менять и несколько раз проверив код города и страны отправил копию водительского удостоверения жены в Париж.
Во Францию он позвонил, когда там была полночь. Трубку сняла его дочь.
— Алё, — сонным голосом сказала она.
— Наточка, что у вас произошло?
— Ты наверно знаешь.
— Нет, мама мне ничего толком не сказала.
— Сразу из аэропорта мы заехали в гостиницу и, не распаковывая вещи, вышли на несколько минут в город. Мама хотела вдохнуть парижский воздух и сразу же вернуться, потому что вечером мы планировали пойти в инвалидный дом.
— Куда? — не понял Юра.
— В инвалидный дом.
— В Дом Инвалидов, Наточка.
— Разве это не одно и то же?
— Нет, не одно, — сказал он и подумал, что надо будет заняться с дочерью русским языком, — что было дальше?
— Пока мама заполняла бумаги, я свои документы переложила в специальный кошелёк, тот который под платьем. В кафе я заказала себе бокал вина. И меня никто не попросил предъявить паспорт. Представляешь папа! Не то, что в твоей хвалёной Америке. Там мне ещё 3 года не разрешат пить в общественных местах. А здесь — пожалуйста.[18]
— Ну и как?
— Отлично, ты же сам говорил, что французские вина лучшие в мире, но у меня после них началась животная боль.
— Какая?
— Животная, — ответила Натка, подмигивая матери.
Они ожидали его звонка и весь день думали, как смягчить его недовольство.
— Боль живота, — поправил он.
— Я и говорю животная. Так вот мама повесила свою сумочку на стул и на секунду отвернулась. В результате у неё утащили все документы. После этого мы пошли в Американское посольство. Там я рассказала, что произошло, а секретарша даже не удивилась. У них такие случаи бывают довольно часто. Она обещала восстановить паспорт за полчаса. Для этого мама должна была сфотографироваться, назвать свой возраст, имя и точный адрес. Я ещё по дороге её предупредила, что буду вести все переговоры сама. Ну, сфотографировалась твоя жена молча, а потом, вместо того, чтобы тихо заполнить анкету, стала задавать разные вопросы. Услышав её акцент, секретарша срочно вспомнила, что для выдачи паспорта нужно удостоверение личности. Вот поэтому мы тебе и позвонили. Ты уж извини, но я не виновата. Я матери говорила, чтобы она молчала, а она, понимаешь, не слушает младших.
— Это всё?
— А тебе мало?
— Нет, конечно, но такую неприятность я переживу.
— Я тоже так думаю. Дать тебе маму?
— Нет. Международные разговоры очень дорого стоят, поэтому передай ей привет, а когда вы приедете, я с ней поговорю.
— Будь здоров, — сказала Натка.
— Ты тоже.
Общение с дочерью успокоило Юру. Конечно, в погоне за удовольствиями его девочки ведут себя как инфузории-туфельки, но за столько лет он уже к ним привык. Что делать, если он любит этих инфузорий в этих туфельках. Такова его судьба. Охранник окружающей среды был прав. Очередной скандал кончится очередным примирением.
И впервые за три дня Юра быстро и спокойно заснул.
Женская солидарность
— Не могу я к тебе на дачу ехать, — сказал Юра.
— Почему?
— Моих женщин нет, я дома один.
— Тем более приезжай, я познакомлю тебя с очень хорошенькой девочкой.
— А потом твоя жена меня заложит?
— Ни за что, я гарантирую, — пообещал Стив.
— Тогда выезжаю.
— Не-е, мы планируем там быть только в пятницу.
— Ладно, — ответил Юра и повесил трубку.
В конце недели он приехал на дачу приятеля. Увидев его, Стив расплылся в улыбке:
— Ты так торопился, что не дал мне возможности рассказать про девочку.
— Можешь это сделать сейчас.
— Она особа голубых кровей, очень ласковая и по-своему красивая, но тебе может и не понравиться.
— Почему?
— Потому что она лохматая, с хвостом и на четырёх ногах, а ко всему ещё и несовершеннолетняя. У меня даже документов на неё нет. Да ты проходи, знакомься.
Стив показал щенка, который смешно ковылял по полу. Собачка действительно оказалась забавной и Юра начал с ней играть, а папа — так Стив называл себя — с гордостью говорил, что она чистокровная немецкая овчарка, её прапрабабушка была любимой собакой Геринга, а все её родственники занимали призовые места на собачьих выставках. Профессор гордо распрямился и выпятил грудь вперёд, как будто в этом была его заслуга.
— Почему вы вдруг решили приобрести собаку? — спросил Юра.
— Это единственный способ быть любимым за деньги.
