Владимир Шатов - Ковчег
- Я заранее предупреждал о недопустимости захламления вверенных помещений.
- Ладно, ладно! – поморщился, как от боли, нетерпеливый Александр Николаевич. - Будем надеяться, что эта комната нам не понадобится, и пускай этот мусор валяется здесь сколько угодно…
Сотников поддал ногой увесистый том Большой советской энциклопедии и бодро вышел из широкой двери, устроенными для вывоза электрокарой на поверхность двухсоткилограммовых тюков. Спросил он, указав рукой на наклонную бетонную площадку перед массивной защитно – герметической дверью:
- А этот пандус здесь зачем?
- Через неё осуществлялась снабжение убежища всем необходимым. Отсюда же вывозили готовую продукцию цеха вторсырья. Кстати, товар фирмы торгующей продуктами питания тоже шёл через эти ворота.
- Хорошо, а эта дверь куда ведёт?
- Сейчас откроем. – Невозмутимо отозвался Иван Петрович. - Поэтому и закрыли, что здесь должны быть продукты.
Сотников нервно подёргал массивный навесной замок. Он не любил когда что–то мешало его передвижениям. Собеседник достал из кармана брюк приличный комок позвякивающих ключей.
- Хорошо, что я потребовал от них дубликаты ключей. - Григорьев немного поколдовал над хитроумным устройством китайских мастеров и снял замок.
- Заходите Александр Николаевич. – Он распахнул одну створку и слегка отодвинулся в сторону.
- Спасибо!
- Посмотрим, что тут имеется.
- Ого, – присвистнул Сотников. - Повезло нам!
Он прошёл по тесному проходу между рядами поддонов, на которых громоздились всевозможные коробки, ящики и мешки. Некоторые поддоны были складированы в высоту по два, даже по три штуки. Вкусно пахло специями и молотым кофе. Невольно воскликнул, обычно выдержанный Иван Петрович:
- Нам теперь будет чем кормить людей.
- Да это целое богатство!
- Точно.
- Слава Богу!
- Одной проблемой меньше, – подытожил довольный Сотников. - А что у нас с водой?
Григорьев удовлетворённо потёр руки и громко рассмеялся. Было трудно предположить в этом пожилом, суховатом человеке столько энергии и эмоций. Он уверенно сказал:
- Вот в этом нам точно повезло!
- В самом деле?
- Точно Вам говорю! – Иван Петрович направился к выходу. - Пойдемте, я покажу.
- Далеко.
- Тут рядом. – Пояснял на ходу провожатый. - Для водоснабжения бомбоубежища была давно пробурена артезианская скважина глубиной более ста метров. В последнее время она использовалась фирмой производящей бутилированную воду. Они поставили оборудование для доочистки жизненной жидкости и расфасовывали её в девятнадцатилитровые бутыли.
Пока Григорьев произносил свою лекцию, они подошли к противоположному краю Убежища. Массивные двери, ведущие в объёмное помещение, оказались открытыми. Внутри навалом лежали пустые пластиковые ёмкости. Полные бутыли с водой, плотно стояли на деревянных поддонах, готовые к отправке в магазины.
- Такое впечатление, что совсем недавно здесь ещё работали. – Заметил, оглядевшись вокруг Сотников. - Кажется вот – вот работники ушли отсюда.
- Вы правы, – подтвердил Иван Петрович. - В жилых секторах я встретил женщину, которая работала на автоматической линии по разливу воды. Думаю, нам вдвойне повезло, и она сможет в случае чего разлить очищенную воду.
- В каком это случае?
- Ну, мало ли…
- Перестаньте,– возмутился Александр Николаевич. - Всё буде хорошо и через пару дней мы выйдем на поверхность. Максимум через неделю…
Григорьев недоверчиво покачал лысеющей головой, но промолчал. Они, молча, стояли рядом в коридоре, соединяющем все сектора Убежища. Каждый из них думал о своём.
- Если бы через неделю… - засомневался Григорьев. - Пару месяцев точно здесь проторчим, а там ещё не понятно как получится!
- Как теперь мы жить будем, – подумал Александр Николаевич. - Катеньке скоро рожать. Егор её не принимает, будет обижаться, если уделять ей внимание. А как иначе? Появится малыш, заботы, особенно в нынешней ситуации…
Невесёлые мысли двоих исследователей синхронно сошлись на мрачных перспективах туманного будущего.
- Ладно, – оживился активный Сотников. - Подведём итоги.
- Давайте подведём.
- Что мы имеем? – сам себя спросил бывший бизнесмен. - Надёжное Убежище, со всем необходимым для жизни, предусмотренное на спасение тысячи человек. А у нас примерно сто. Это раз!
Сотников начал загибать пальцы. Иван Петрович пожимал плечами, то ли соглашаясь с доводами формального владельца Убежища, то ли нет.
- Во–вторых, у нас имеется в наличии несколько помещений, общей площадью, как стандартное футбольное поле. Есть где с комфортом разместиться.
- Причём есть три входа–выхода из Убежища. – Вставил педантичный Григорьев. - Если какие–то будут завалены, мы всё равно сможем выйти на поверхность.
- Точно, – подтвердил его собеседник. - Долго эта катавасия не продлиться не может. Скоро подойдут наши и всё закончиться. Это три!
Жизнерадостно заключил Александр Николаевич. Он почти никогда не терял присущего ему оптимизма, а после увиденного оборудования Убежища и вовсе обрадовался.
- Можно жить, – он хлопнул провожатого по сутулой спине. - Спасибо за работу.
- Кхе, кхе! – закашлялся Иван Петрович от дружеского похлопывания. - Рад стараться!
Они оба синхронно рассмеялись и тёмные мысли о ближайшем будущем начали понемногу рассеиваться.
14
Навалившаяся каменная усталость, тщательно копившаяся столько лет, почти не давала дышать. Патриарх мучительно рванул сдавливающий ворот комбинезона, плотно облегающего шею. Судорожно раскрывая рот, словно выловленная из воды рыба, он пару раз хлебнул затхлого воздуха. В голове сильно зашумело и разноцветные круги перед глазами почти полностью парализовали зрение.
- Хорошо ещё успел выйти из классной комнаты. – Только и успел подумать он. - Напугал бы малышню, старый чёрт…
Затем мгновенная слабость и старик окончательно потерял ощущение времени. Очнулся он через неопределённое время.
- Забыл. - Что-то привиделось ему в момент короткого забытья, но что именно Патриарх не помнил.
Прислонившись спиной к грязно–синей неопрятной стене, впитавшей в себя неприятные запахи и вечную сырость подземелья, он пару минут пережидал внезапный приступ болезни.
Как только немного полегчало, старик поднялся и медленно двинулся к своей комнатке.
- Нужно пару часов вздремнуть, – решил он и как всегда методично начал претворять решение в жизнь. - Всех дел не переделать, да и силы уже не те…
Патриарх находился сейчас в противоположном конце Убежища, и чтобы добраться до спасительной кровати требовалось миновать почти все рабочие сектора. Меньше всего ему хотелось повстречать на пути, какого–нибудь деятельного и надоежливого работника. Чего больше всего не хочешь, чаще всего происходит. Выкрикнула раскрасневшаяся Доктор, выглянувшая на секундочку из дверей Больницы:
- О, патриарх!
– Мне некогда.
- Зашли бы на минутку к нам?
- Нет! – буркнул он недовольно.
- А у нас здесь такое твориться, - Доктор не замечала его подавленного настроения.
- Вчера начались схватки у Роженицы. У вечеру ждём появление Новорожденного.
В любой другой момент эта новость вызвала бы его живейший интерес и огромную радость. Дети рождались в общине очень редко, и каждый подобный случай превращался в чудесное событие. Но только не сегодня…
- Отлично! – Патриарх не мог не отреагировать. - Я пойду.
- Куда же Вы, – удивилась худенькая, энергичная женщина, глядя в след уходящему руководителю. - Даже не зайдёте…
- Потом, всё потом!
Он ускорил общий темп передвижения и вскоре смог проскользнуть в свою маленькую коморку. Упав на жёсткую кровать, он блаженно закрыл глаза, надеясь на скорый приход освежающего сна. Не тут-то было…
- Да что такое твориться сегодня, – не выдержал он. - Всё идёт наперекосяк…
Спать расхотелось окончательно и бесповоротно. Он недовольно поворочался, пытаясь найти удобное положение для входа в царство Морфея, но безрезультатно…
- Ладно, зайдём с другой стороны. – Схитрил он и, не поднимаясь, достал из укромного места потрёпанную тетрадь. - Давненько я не перечитывал свой дневник.
Он начал вести его тридцать лет назад и старался регулярно записывать туда все маломальские события. В последнее время Патриарх редко заглядывал туда. Достойных впечатлений не находилось, а может он просто привык…
Последняя запись появилась в общей тетрадке, в клеточку, примерно год назад. Но сейчас Патриарх решил не продолжать повествование, а перечитать начало. Он перевернул коричневую обложку и начал читать, в тайне надеясь, что скучное чтиво поможет ему заснуть:
