Эфраим Севела - Ласточкино гнездо
Безруков. Через пять минут — самое время войти. Вы как муж открываете квартиру своими ключами. Это естественно. Но учтите, подполковник, рукам особой воли не давать. Не то наломаете дров. Бить по-божески… Без следов и последствий. Запомните, что вы не на ринге… и противник не вашей весовой категории. Все! Приступайте.
39. Интерьер.
«Ласточкино гнездо».
(Ночь)
Роджер и Лидия — в постели. Хоть они и укрыты простыней, но по всему видно, что оба нагие. Ее и его одежда в беспорядке разбросана по стульям и полу.
Первым услышал скрежет ключа в замке Роджер.
Дэвис. Там кто-то за дверью.
Лидия. Кто там? Среди ночи…
Калинин (из-за двери доносится его глухойголос). Лида! Это я. Принимай гостей.
Лидия. Муж! Муж вернулся! У него есть ключи! Одевайтесь, Роджер!
Двери распахиваются. На пороге ошеломленный «муж» — подполковник Калинин. За его спиной — Скворцов, с чемоданами. Голые Дэвис и Лида соскочили с тахты, кутаясь в простыни.
Калинин. О, какая приятная картина! Не ждали? Вот как ты, сука, по мне скучаешь? Кто этот малый? Я из него сейчас вытряхну душу.
Лидия бросается между Роджером и «мужем».
Лидия. Не тронь его! Не смей! Он — иностранец! Британский дипломат.
Калинин и Скворцов переглянулись.
Калинин. Дипломат? Что ж, еще не приходилось бить иностранцев. Попробуем, как они на выдержку. Сейчас посчитаем ему ребра. А ну, гад, не трусь. Не побоялся в чужую постель залезть — принимай расплату.
Лидия кинулась на мужа, повисла на нем. Он отшвырнул ее и двинулся к Роджеру. Но актриса, вскочив с полу, прикрыла своего любовника, и тяжелый кулак Калинина пришелся ей по спине.
Дэвис. Не троньте женщину!
Калинин. Молчать! Я об тебя руки марать не стану. Я подам на тебя в суд. Ответишь по советскому закону. Всю грязь выведем на чистую воду. У меня есть свидетель. Скворцов! Друг! А ну-ка, пошарь в его вещичках, все документы вынь. Понадобятся на суде. (Рассматривает поданные ему Скворцовым документы.) Развратник из посольства ее величества британской королевы. Вот уж будет международный скандал! А с ней, сукой, посчитаюсь потом.
Дэвис. Я ее не оставлю одну.
Калинин. Вот как? Джентльмен. Тогда оба — вон! Духу вашего чтоб тут не было!
40. Экстерьер.
Улицы Москвы.
(Ночь)
Несется по ночной Москве «Ровер» Дэвиса.
Лидия. Куда вы гоните?
Дэвис. Сам не знаю куда.
Лидия. Езжайте домой.
Дэвис. А вы? Вам никак нельзя туда возвращаться.
Лидия. Роджер, милый. Думайте о себе в первую очередь. Я все же дома. У меня полно друзей. Выручат. Что будет с вами? Если дойдет до суда…
Дэвис. Если до этого дойдет — конец моей карьере… и, конечно, Джейн от меня уйдет.
Лидия. Это надо предотвратить во что бы то ни стало.
Дэвис. Как? Посоветуйте. Я теряю самообладание. Не вижу никакого выхода.
Лидия. Не отчаивайтесь, милый. Мы оба — в беде. Неужели нет выхода?
Дэвис. Оглянитесь. За нами следует та же машина. Мы — в западне.
Лидия. Что же делать? Будем так всю ночь кружить по Москве? Роджер! Я знаю, кто нам поможет!
Дэвис. Кто? Кто, кроме бога?
Лидия. Нам поможет ведьма. Реальная ведьма. По кличке Мумия. Как я забыла? У нее огромные связи… на самых «верхах», и если она возьмется, то сумеет заставить моего мужа онеметь.
Дэвис. Ничего не понимаю. Боюсь, что вы начинаете заговариваться.
Лидия. Поймете потом. Не теряйте времени. Езжайте, куда я вам укажу.
Дэвис. А удобно ли… в такой поздний час?
Лидия. Ведьмы, как и все пожилые люди, страдают бессонницей.
Дэвис. Хоть к черту, хоть к ведьме. Выбора у меня нет. Ладно. Говорите адрес.
41. Интерьер.
Комнатка Мумии.
(Ночь)
Мумия принимает ночных гостей в том же халате, навертев на голову тот же тюрбан. И черный кот так же разлегся на ее коленях.
Мумия. Бедные, бедные детки. Положение у вас незавидное. Ох, до чего незавидное. Мне даже стало жарко. Вспомнила свою молодость.
Лидия. Сейчас вы все знаете. Можете вы нам помочь? Если не мне, то хоть, по крайней мере, ему. Я не хочу, чтоб он пострадал из-за меня. Кроме вас, мне не к кому обратиться за помощью.
Дэвис. Если вы в состоянии выручить нас…
Мумия. Меня не нужно упрашивать. Но чем я могу быть вам полезной? Жалкая, одинокая старуха. Только могу посочувствовать. У мужа Лидочки, у этого подлеца, все козыри в руках. Он имеет полное право подать в суд и затеять международный скандал… Никто не в состоянии заставить его молчать. Никто… За исключением одной, небезызвестной вам, организации…
Дэвис. Что вы имеете в виду?
Мумия. КГБ. Это имя вам знакомо? Комитет Государственной безопасности. Их люди могут все. Они — всесильны. Когда-то… давным-давно… за мной ухаживал один такой человек… Было… было… Любовь до гроба… Теперь он чуть ли не в генеральском звании у них… Высоко взлетел… Давно женат… есть внуки… Но меня, старушку, не забывает… по телефону… сладкие воспоминания юности. Спрашивает, не нужно ли мне чем помочь? А чем мне можно помочь? Омоложения не существует. Ты, я говорю, лишь не забудь на похороны мои прийти. Мы с ним до сих пор на «ты».
Лидия. Роджер! Я говорила? Мы спасены!
Мумия. Ну, ну, не радуйтесь преждевременно. Власть-то у него большая, да захочет ли?
Лидия. А вы попросите… Я готова на коленях стоять. Миленькая, хорошая, позвоните ему. Сейчас же… не откладывая.
Дэвис. Если вы сочтете возможным потревожить человека среди ночи…
Мумия. Сразу видно заграничную птичку. Советскому человеку подобный вопрос бы и в голову не пришел. Он знает: наши органы не дремлют. Они, как совы, бодрствуют по ночам… оберегая сон советских людей. Совсем заболталась. Издержки советского патриотизма. Сейчас поищу телефон. И если он не позабыл о моем существовании, то вполне может статься, что все еще, возможно, образуется. У меня телефон, извините, в спальне. Попробую дозвониться. А вы тут без меня не скучайте. И… не теряйте надежды.
Мумия, с котом на руках, покинула комнату.
Попугай (до этого дремавший в клетке, вдруг отчетливо повторил скрипучим голосом последние слова хозяйки). Не теряйте надежды.
Даже у Роджера проступила улыбка, а Лида рассмеялась. Она перегнулась через ручку кресла к любовнику, положила его руку к себе на колено и улыбнулась ему.
Дэвис. Никогда прежде не поверил бы, что мое будущее, вся моя жизнь будет зависеть от какой-то дряхлой старушки…
Лидия. Ты несправедлив. Это не просто старушка, это — ведьма. Я же тебе говорила. Ведьма с обширными связями… в самых высших инстанциях.
Дэвис. Если она… эта добрая фея… сумеет все уладить, я завалю ее комнату подарками, а сам напьюсь на радостях так, как это не удавалось даже моей бедной Джейн.
Из приоткрывшейся двери спальни показалась дымящая сигарета в длинном мундштуке.
Мумия. Вы готовы? Едем.
42. Экстерьер.
Улицы Москвы.
(Ночь)
У массивного подъезда, охраняемого часовыми, стоит автомобиль Дэвиса. Его самого нет. Лидия и Мумия дожидаются его возвращения в машине.
Мумия. Учти, душечка, операция близится к концу. Поздравляю тебя: мы вышли на финишную прямую, как говорят спортивные комментаторы. Сейчас там, наверху, наш бедный Роджер теряет последние остатки своей невинности. Ему ничего не остается, как принять предложение генерала отныне сотрудничать с нами. В противном случае — он конченный человек.
Он будет опозорен. Жена его бросит, а ее влиятельный папаша уж проследит за тем, чтобы имя Роджера Дэвиса больше никогда не фигурировало в списках британских дипломатов. Даже самого низкого ранга. Дэвис не пойдет на это. Он — карьерист. Доказательство этому — женитьба на дочери такого влиятельного лица. А вот и он, голубчик. Ух, лица на бедном нет. Спекся.
Мумия вылезла из машины и с участием заглянула Дэвису в лицо.
Мумия. Я понимаю, что вам не до меня сейчас, но, как лицо, рекомендовавшее вас, я хотела бы знать, что сказал генерал.
Дэвис. Он сказал то, что я и предполагал. Самый худший и страшный изо всех вариантов.
Мумия. Я — человек посторонний. И к тому же — маленький. Я только хотела вам помочь. Не стану проявлять излишнего любопытства. Лишь один вопрос. Он вам что-нибудь пообещал?
Дэвис. Обещал. Утром мне вернут документы.
Лидия. Это уже неплохо. Поздравляю, Роджер!
