Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»
— Лиза!!! — заорал кто-то с другой стороны улицы, перекрикивая уличное движение на углу Лодочной и Сходненской. Девушка собиралась свернуть к метро, чтобы оттуда на «Кузнецком мосту» перейти на Лубянку, откуда до центра уже рукой подать. — Еленина!!!
Девушка обернулась, бросив взгляд на противоположную сторону дороги. Там, остановившись в неудобном месте на повороте, яростно мигал фарами небольшой автомобиль «Пежо», из окна которого высовывались три головы. Одна из них принадлежала районному координатору движения, Леше Николаеву. Лизонька смутилась и помахала в сторону машины. Леша ей понравился с первой же летучки, с тех пор прошло несколько лет, а координатор с каждым днем становился только симпатичнее. Если бы членам движения разрешили, наконец, развешивать на улицах свои плакаты, Николаев мог бы стать лицом организации, естественно, после Илюши и Василия Григорьевича, который даже для своего возраста, по мнению Лизоньки, был очень даже симпатичным мужчиной.
— Еленина, тебя подвезти? — рядом с лицом Леши появилась еще одна знакомая физиономия. Коренной москвичке и владелице автомобиля Алене было почти 27, рядом с ней Лиза чувствовала себя ничего не понимающей в жизни простушкой. Алена знала об обществе все и даже больше, могла ответить на любые вопросы и вежливо послать в жопу всех, кто пытался подкатить к ней с провокационными заявлениями на счет движения и его деятельности. Одним слово, хороший человек.
Две минуты потребовалось Лизе, чтобы перейти дорогу и оказаться в салоне автомобиля. Еще полминуты ушло на возможность отдышаться, члены движения хоть и пропагандировали спорт, но не всегда сами им занимались, предоставляя настоящим спортсменам поддерживать их платформу.
— Вы как здесь? — удивилась Лизонька.
— Со склада едем, заказ забрали, — ответил Леша, указывая рукой в сторону багажника. — Штук 500, не меньше. И это только на нашу долю, а сколько координаторы других районов получили, я даже не узнавал.
— Поэтому так рано, — добавила Алена, поправляя солнечные очки и всматриваясь вперед на предмет пробок на дороге. — Надо успеть распаковать все и выдать нашим, — на последнем слове она захихикала, ей всегда было смешно, когда девушка «Наших» называла «нашими».
— Там уже, говорят, все готово, всю ночь ребята работали, — не без гордости продолжил Николаев, будто бы он сам трудился не меньше остальных. — Половину монтажников и дворников города с объектов сдернули, чтобы быстрее установить сцену и расчистить площадку. Милиция, опять же…
— Полиция, Лешик, стыдись! — решила поправить его Лиза. Она с 1-го марта всех исправляла, нещадно и упрямо, потому что нельзя игнорировать государственные реформы, это не есть качество добросовестного гражданина своей страны.
— Да, действительно. Больше месяца прошло, как они полицией стали, а я все сбиваюсь, — согласился Николаев. — Так вот, полиция за нас.
— Хорошо хоть им доплачивать не надо, государственная служба универсальна, — проскочив на желтый свет, Алена все быстрее вела машина в сторону центра. — А за все остальное же вынь, да положи. Допустим, атрибутика достаточно «левая», для акции сойдет, не всю жизнь же в ней ходить. Цена — 3 копейки, но оформлять надо по все правилам, с уплатой НДС, потому что оплата — на средства от госзаказов. Мы за 3 года 46 000 000 рублей получили, надо же отчитываться.
— Сколько? — ахнула Лизонька. — Это как же надо верить в цели организации!
— Молодым всегда у нас дорога, молодым везде у нас почет, — пропела Алена, плавно нажимая на тормоз перед впереди стоящей машиной. Кажется, пробки избежать не удалось. Метрах в 20-ти от «Пежо» на тротуаре расположился работник постовой службы, взявший в свои руки переключение сигналов светофора. — Конечно, львиная доля уходит на организацию Селигера, но за другие расходы ответ такой же строгий.
— Ага, — кивнул Леша с переднего сиденья. — И отвечают, в основном, такие, как я, по району все должны получить реквизит, раздаточные материалы, а кто-то и материальную помощь от организации.
— В Новогиреево, кажется, кто-то из наших… — Лиза теперь тоже усмехнулась, произнося это слово. — Телефон корпоративный у гопников каких-то оставил, еле ноги унес. Так ему организация новый предоставила без проблем и вопросов.
— Да, там у них Колян на районе координирует, мой хороший знакомый, тоже сегодня на акции будет. Так вот этой жертве гопников 12 000 рублей на телефон выделили, из главного штаба, по декларации, все официально — понизил голос Николаев.
— Да? — удивилась Лизонька, замолчав на несколько секунд. — А «ВКонтакте» у него фотка совсем левого телефона, 12 000 он точно не стоит. Тысяч 5, может, не больше. Но куда тогда делись еще 7 000 рублей?
— Да не рассмотрела ты, наверное, — откашлялся Леша и, уже молча, начал копаться в своем собственном телефоне марки HTC.
Через 10 минут ожидания на перекрытой дороге, мимо «Пежо» с молодыми людьми пронесся правительственный кортеж из пяти автомобилей. Алена, Лиза и Николаев проводили их камерными аплодисментами, которые слышны были, правда, только внутри салона. Другие автомобилисты, рядом с «Пежо», покосились на них с усталостью и раздражением, энтузиазма никто не разделил, но молодежь не обратила на это никакого внимания. Еще через 5 минут постовой открыл проезд, и Алена выехала на почти свободную дорогу, быстро домчавшись до центра города.
По данным на 2007-й год, в молодежном политическом движении «Наши», идеология которого заключается в защите конституционного строя России и обеспечении её мирового лидерства, было зарегистрировано более 100 000 человек. Повышенное внимание к деятельности движения со стороны простых граждан в последние годы было обусловлено активным привлечением активистов организации «Наши» для участья в правительственных проектах.
Люди, занимающиеся государственной политикой, становятся врагами или друзьями или остаются равнодушными друг к другу в силу политических соображений, а не по личной склонности, как обыкновенные люди.
(с) Бхаса
Москва, через час
— Я сейчас, отмечусь и вернусь, — пообещала Ляля, уходя куда-то с толпой знакомых питерских представителей движения. Дима отсалютовал ей в след, вылез из тесного автобуса и с удовольствием размял ноги.
Из покинувших транспортное средство пассажиров, он был одним из немногих людей, кто смог бы, при желании, притвориться трезвым. От Петербурга до столицы больше 6 часов езды, в салоне дети от 16-ти до 18-ти лет пили коньяк с колой, которая быстро закончилась. Дмитрий как-то сразу присоединился, путешествие обещало быть долгим, а еще нужно было постараться отвлечь от своей персоны Лялю, чтобы она случайно не заметила длиннющие царапины от женских ногтей у Димы на спине. Он планировал дождаться вечера, чтобы саму же Лялю и обвинить в том, что она истерзала ему спину, но до вечера было еще далеко и, в случае провала конспирации, поездка могла показаться куда более длинной за счет ненужных объяснений.
Их привезли на обычном рейсовом автобусе, выгрузив пассажиров на одной из улиц, идущих к проспекту Сахарова, который, на Диминой памяти, никогда не являлся центром проведения мероприятий, которые кроме как «ересью» никак назвать больше было нельзя.
Дима, конечно, ни за что бы не поехал, если бы не бесплатный трансфер до Москвы, с возможностью увидеть близких людей, с которыми он, волею судьбы, жил в разных географических точках. Можно было прямо сразу смотаться из центра, подождав друзей где-нибудь на Чистых прудах, но эти чертовы мальчики с задатками гениальности и кошерные еврейки, с которыми он так жаждал увидеться, освобождались от своих дел только к вечеру.
— Мы закончили, пошли на раздачу, — Ляля материализовалась перед его носом, щекоча его рыжей шевелюрой.
— Звучит угрожающе, — прокомментировал Дима, но позволил утянуть себя за руку ближе к месту действия.
Когда парень, наконец, уяснил для себя смысл планирующейся акции, он долго и от души смеялся. Организация, к которой имела определенное отношение Ляля, а через неё, по своему выбору, и он сам, была щедра на придумывание и реализацию странных идей. Услышав расписание на сегодняшнюю акцию, Дима окончательно убедился в том, что руководство движения толи решило массово приколоться, толи сошло с ума.
— Надевать белый фартук на тех, кто, якобы, не дает и не берет взяток — это еще круче, чем желтая звезда Давида на чьем-нибудь кармашке, — говорил он на ходу. — Все равно все делятся на тех, кто в фартуках и у кого фартука нет. Вы потом одних на других что ли натравите?
— Веди себя если не прилично, то хотя бы тихо, — попросила Ляля, не забывая махать и улыбаться редким знакомым. Ни смотря на свою принадлежность к движению, друзей у неё тут было мало. Да и те немногие, которые узнавали её, тут же терялись в нарастающей толпе народа. Большинство, так же как и их, привезли на автобусах. С параллельных улиц выходили десятки человек, направляясь сначала на раздачу фартуков белого цвета, флагов и плакатов, а потом старались пробраться как можно ближе к сцене с большим плазменным экраном и динамиками.
