Андрей Колесников - Тачки, девушки, ГАИ
Старшина забрал у моего друга документы и начал оформлять протокол. Тот ему пытался что-то сказать о характерных отличиях прерывистой линии от сплошной, но инспектор, как заведенный, повторял, что "поговорим в суде" и что "у нас свобода мнений и слова". Где это у них такое, он не уточнял.
Но тут из подъехавшего к будке «Мерседеса» вышли две девушки и молодой человек. Им инспектор сказал, что уж они-то точно ехали по встречной. И тут они начали орать на него. Они кричали, что они живут тут, в Крылатском (втроем, видимо, судя по тому, как дружно они орали), уже 10 лет и что на этом светофоре только два нормальных инспектора, которые не создают пробок и не берут взяток (старшина в это число явно не входил, он и сам это должен был почувствовать). Они рассказали ему, как он только что на их глазах подозрительно быстро отпустил один «Ягуар»: "Понятно почему!"
Они делали все так дружно и слаженно, с таким энтузиазмом, что мой друг залюбовался ими. А потом от всей души поддержал их. Был он в этот момент, по его словам, на вершине блаженства, потому что первый раз за всю свою жизнь орал на инспектора ГИБДД и потому что мог наконец выкричать все, что накопилось на самом дне его души за столько лет водительского стажа, и освободиться наконец от этой ненависти и злобы. Он кричал и не верил, что это он, простой московский парень, орет на старшину ГИБДД, и хрен с ним, что там будет дальше. И голос его терялся в хоре тех троих. И была в этом та самая соборность, которой так не хватает русскому человеку для его полной и безоговорочной самоидентификации в этом безумном мире.
Потом приехал капитан ГИБДД, тоже наорал на старшину, создавшего тут совершенно уже невыносимую пробку, отдал всем солистам хора документы, и они уехали.
Настоящий бизнес
На прошлой неделе был день рождения у одного высокопоставленного московского чиновника. Настроения у гостей не было никакого: финансовый кризис ни одного из них не оставил равнодушным.
Чиновник был высокопоставленный, и гости у него были в основном высокопоставленными бизнесменами. И они сидели, еле-еле пили, не танцевали совсем и только тихо переговаривались о том, кто из них сколько теряет каждый день. Оказалось, что неважно даже, сколько теряет каждый, а гораздо важнее, что с каждым днем они теряют все больше и больше.
И поэтому понятно, что на самом деле и говорить-то друг с другом им было не о чем. Все понабирали кредитов, для всех прозвучал марджин-колл, всем надо было платить штрафы банкам… Оказывалось, что на самом деле в кэш никто из них не работал. То есть за наличные, без хитрых деривативов — так, что "продал-получил"…
Те люди, которые работают так, всегда всем нужны, их мало, и на этом кризисе они ничего не теряют. В стране есть, может, два, а может, и один миллиардер, который работает в кэш. И его на этом дне рождения не было. Ему не до этого сейчас. Он, наверное, разрабатывал в этом момент стратегию, что ему лучше купить из того, что сейчас уже ничего не стоит, а еще вчера стоило миллиарды. То есть то, что еще недавно принадлежало другим гостям праздника.
И тут гости начали обращать внимание, что один из гостей прекрасно себя чувствует. И аппетит у него хороший, и ноги сами в пляс просятся. И выражение лица такое, что глаза бы на него не глядели. И тогда они, раздраженные его румяным видом, не выдержали и начали выяснять друг у друга, кто же это в конце концов такой. И никто его не знал.
Именинник говорит им потихоньку: давайте-ка вы его не трогайте, пусть человек живет своей личной жизнью и радуется жизни этой. И тоже им не сказал, кого он пригласил. Но эти люди не успокоились и спросили у гостя напрямую, кто он такой. И оказалось, что с самого начала так и надо было сделать. Потому что гость даже обрадовался и говорит:
— Да я тоже в кэш работаю. Поэтому у меня все хорошо.
Гости удивились: они бы его тогда, наверное, знали.
— Ив какой области? — поинтересовался кто-то.
— Да я начальник ГИБДД такого-то района, — не без профессиональной гордости ответил этот человек.
Третья передача
Часть 3
Вам шашечки или ехать?
— Нет, — говорю, — едем прямо.
— Не, — пробормотал он, — я на разворот.
— А я прямо, — пробормотал я.
Сложность моего положения заключалась в том, что за рулем сидел он. И он уже начал потихоньку, словно от нечего делать, перестраиваться из левого в правый ряд. Я столкнулся с настоящим русским характером. Но и он, я надеялся, тоже.
Черт знает что
Это было во время ноябрьских праздников в России. Я ехал в такси минут десять. Забыл спросить, сколько это будет стоить. Когда спросил, то, можно сказать, было уже поздно. Он мог назвать любую сумму.
— Сто рублей, — он сказал.
— Сколько? — переспросил я.
— Много? — спохватился он. — Давайте 50. Сколько есть, в общем.
Я дал 150. Жалел, что не дал больше.
Минут через 20 я на том же месте подошел к другому таксисту и попросил отвезти меня туда, откуда я приехал. Мы ехали не десять минут. Мы ехали не меньше двадцати. Я редко бываю в этом городе, но я понимал, что он повез меня какой-то очень странной дорогой.
Я не спросил, сколько это будет стоить. Я не верил сам себе: мне было как-то неловко. Я думал о том, что же это за город, в котором такие таксисты, как тот парень. Да и этот, конечно.
— Вы не против, если я включу счетчик? — спросил он.
— Ну что вы, — ответил я, растроганный еще тем таксистом.
Когда мы приехали, он показал на счетчик.
— Я что-то не понимаю, — сказал я. — Там ошибка какая-то. Там написано: 645 рублей.
— Столько и есть, — подтвердил он и первый раз повернулся ко мне.
Я увидел перед собой странного человека с растрепанной козлиной бородкой и горящими глазами. В глазах его горел вызов. Ну, у меня тоже загорелся.
— А что, это много для вас? — спросил он.
— Для вас много, — отрезал я.
— Что, назад поедем?! — предложил он. — Или скидку могу дать. Вы же наверняка любитель скидок. Вот книжечка у меня есть любопытненькая. Вы мне деньги — я вам книжечку!
Он показал книжечку. Названия я, конечно, не запомнил, потому что в глазах у меня от гнева уже потемнело.
Я мог бы спросить название компании, где он работает. Мог сказать, что сейчас позвоню туда вместе с ним. В итоге я вышел бы, не заплатив ему вообще ни копейки, потому что встретил я какого-то мошенника. Еще вот в 02 можно было позвонить. Или по крайней мере, ему об этом сказать. — Для начала пойдем выйдем из машины, придурок, — сказал вместо всего этого я ему.
Трудно сейчас сказать, почему я именно так сказал.
— Из машины?! — заорал он. — А я не выйду! Не буду я с тобой драться! А если ты меня побьешь?! Нет, не выйду! Я таксист!
— Тогда я выйду, — сказал я.
И вышел. Швырнул ему, кстати, тысячу рублей, чтобы потом не в чем было себя упрекнуть. И сдачи потребовал. Он тогда тоже швырнул — 500. То есть со скидкой получилось. Ну, я ему эти 500 — в его козлиную бородку.
— Триста пятьдесят, — говорю, — давай, гад.
И вышел. Пока машину обегал, он стекло лихорадочно закрывал и дверь.
А когда обежал, он уехал. С моей тысячей. И со своими пятью сотнями, конечно. И остановился метрах в 50. Дорога была еще подозрительно пустынной. Высовывается, что-то кричит. То назад сдаст, то вперед. Надеется, что я за ним побегу. Черт какой-то. Мне вдруг стало очень смешно.
Про блондинку
Одна моя знакомая решила доехать с Сокола до Тишинской площади. Она остановила машину на Ленинградском проспекте. Эта девушка каждый день ездит на такси. Подойдя к краю тротуара, она редко успевает поднять руку. Перед ней тут же выстраивается очередь из машин, жарко дышащих в затылки друг другу.
Я с сомнением отношусь к таким девушкам. Откуда они знают, кто там сидит? Или им нечего терять (из того, что может потерять девушка в машине с прекрасным незнакомцем), или она хочет что-то найти (приключений, надо полагать). Потому что в любом другом случае девушка с ее уровнем достатка давно бы уже купила себе хотя бы, я не знаю, «Гетц» (или, если бы захотела, ей купил бы ее каждый третий из подвозящих). Уровень ее сообразительности позволил бы ей (но я до конца в этом не уверен) овладеть этим автомобилем (она овладевала и не такими сложными механизмами).
Но она не ищет легких путей. Каждый день, утром и вечером, она играет в русскую рулетку. В результате ей не скучно. Не каждая девушка может этим похвастаться. Когда-нибудь это закончится плохо. Она об этом знает. Знание придает особую остроту ее занятиям.
Она говорит, что не садится в машину, если ее не устраивает только одна вещь. Водитель должен знать дорогу. Если он не знает, у него нет никаких шансов провести полчаса в обществе дьявольски привлекательной блондинки с голубыми глазами (все — правда), всю дорогу сосредоточенно слушающей плеер с музыкой из популярных кинофильмов ("Kill Bill" и "Kill Bill — 2").
