KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Борис Шустов - Заполярная сказка

Борис Шустов - Заполярная сказка

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Борис Шустов, "Заполярная сказка" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В тот же вечер, вернувшись домой, я нашел на столе оставленную Вадимом записку. В ней говорилось, что меня просили позвонить завтра в три часа дня, номер такой-то. «Она», – коротко комментировал Вадим и добавлял, что задержится на техсовете и чтобы я ужинал без него. Какой уж тут ужин! Я несколько раз перечитал записку, а номер телефона запомнился сразу, словно впаялся в голову. Несколько раз я начинал набирать номер, но всегда на последней цифре останавливался и осторожно клал трубку на рычаги. Завтра так завтра и ровно в три, ни минутой раньше, ни минутой позднее. Я разделся, лег в кровать, но заснуть не удавалось. Пришел Вадим, забрякал тарелками, покачал головой, заметив, что я ничего не ел, пробурчал: «А есть-то надо, Ромео…». Поглядывая на меня, закурил, окликнул, но я не ответил.

Назавтра, ровно в три, я позвонил. «Але», – раздался в трубке знакомый голос Юлии. У меня запершило в горле, и я не сразу смог ответить. «Я слушаю», – нетерпеливо повторила Юлия. «Здравствуй», – сказал я. «Здравствуй, Толя. Ты можешь ко мне приехать?» – «Когда?» – «Сейчас». – «Хорошо». – «Я буду ждать. Когда ты будешь?» – «Часа через полтора». – «Я живу в другом месте. Запиши адрес». – «Говори. Запомню». Юлия продиктовала адрес, еще раз повторила, что она очень ждет, и умолкла. Замолчал и я. В трубке ясно слышалось ее дыхание. «Что же ты молчишь?» – «А ты?» – «Приезжай скорее», – засмеялась Юлия и повесила трубку. Некоторое время я еще слышал короткие, резкие, словно SOS, сигналы, потом, бросив трубку, вскочил и, на ходу натягивая пальто, выскочил на улицу.

Путь до города показался мне как никогда долгим, хотя знакомый шофер вел самосвал на предельной скорости: дорога была ровная, ее давно уже занесло толстым слоем снега.


3


«Что я скажу? Во-первых, здравствуй. Впрочем, мы уже поздоровались по телефону. Что же? А ты располнела, или нет, похудела, или не изменилась. Да, много воды утекло… Как ты живешь? Хорошо. И я хорошо. Мы оба живем очень хорошо. Кстати, почему мы не вместе? Ладно, замнем для ясности, как говорят мои новые друзья-монтажники. Давай посидим, посидим и помолчим. Видишь, за окошком снег, за окошком люди, за окошком небо. И скоро придет твой муж. Чего доброго, он устроит сцену, или драться полезет, или всю ночь не даст тебе спать, ревнуя. Я лучше уйду! А то давай со мной! Сразу, сейчас, как в омут! Пальтишко на плечи, Аленку в охапку, а?!»

Так, взвинчивая себя и одновременно смеясь над собой, думал я, идя к дому Юлии. Вот и он, стандартный кирпичный дом на бетонных сваях, между которыми, не сгибаясь, может пройти человек, и свищет ветер, и метет снег. Может, выпить для храбрости или вообще махнуть на все рукой?

Дверь открылась сразу, едва я прикоснулся к кнопке звонка. Юлия отступила, пропуская меня вперед.

– Холодно?

– Ветерок.

– Я увидела тебя в окно.

Скинув пальто, я глянул в зеркало и расчесал волосы пятерней.

– Ты, как всегда, без расчески, – рассмеялась Юлия, словно мы не виделись всего каких-то несколько дней.

– Потерял.

– Проходи, – пригласила Юлия.

В двухкомнатной квартире, уставленной мягкой мебелью, было тепло и уютно. На журнальном столике стояли бутылка коньяка, хрустальные рюмки, серебряный кофейный набор и лежала открытая коробка шоколадных конфет.

– Курить можно?

– Кури. Но вначале выпьем за встречу.

– Как ты узнала, что я в Полярном?

– Встретила тебя на улице. Ты шел, глазел по сторонам, прошел совсем рядом, чуть не наткнулся.

– Ты была не одна?

– Втроем.

Выпили, и Юлия смешно и знакомо сморщила нос. У нее были удивительные руки, очень нежные, тонкие в запястьях, с длинными гибкими пяльцами, они обвили рюмку, словно змейки. У нее были удивительные губы, пухлые и яркие, как у только что проснувшегося ребенка, и глаза с затаенной, устоявшейся тоскливинкой были тоже удивительно милые.

– Ты совсем не изменился.

– Ты тоже.

– Рассказывай же!

– О чем?

– Как жил? Чем занимался?

– Жил… Нормально жил.

– Где?

– В разных местах.

Мы замолчали, не зная, что сказать. Вроде обо всем поговорили, оба живы-здоровы, оба не изменились.

– Ты не женился?

– Нет.

– Что ж так? Девушек разве мало?

– Какая-то ерунда получается, – закуривая, сказал я. – Что-то не так и не то мы говорим.

– Да, – согласилась она. – Но я же ничего о тебе не знаю.

Понемногу разговор наладился. Юлия рассказала, как она ездила с мужем за границу, побывали в Италии и во Франции, какие умные друзья у ее мужа, как интересно она живет, какие книги читает, как много она узнала доброго и настоящего от окружающих ее людей, особенно от мужа… В душе моей сделалось тихо и мертво, как в гробу. Зачем она пригласила меня? Зачем я ввалился сюда, где все говорило, кричало об уюте, тепле и крепко сколоченном семенном счастье?

– Ты любишь его? – грубо спросил я.

Она взяла было рюмку, повертела и поставила на место.

– Для чего ты приехал?

– Деньгу зарабатывать. Здесь ведь деньги лопатой гребут.

– А я думала – ко мне. Наконец-то ко мне.

Она встала, подошла к окну и стала смотреть на улицу. За окном густо падал снег, так густо, что не различались соседние дома. Было слышно, как невдалеке бил и бил в промерзшую землю буровой станок.

– Что-то я не пойму, – не сразу ответил я. – Быть может, это не ты написала о том, что выходишь замуж? Коротенькое такое письмишко…

– Я! Я! – резко обернувшись, почти закричала Юлия. – Я написала! Но ты должен был приехать!

– Ты забываешь, что я служил. А там не своя воля.

– Ты должен был приехать после службы.

– Людей смешить?

Юлия присела, долго смотрела на меня, и было в ее глазах, налитых слезами, что-то такое, что я в свою очередь начал медленно подниматься.

– Нет, – прошептал я.

– Да, – сказала Юлия. – Да, Толя. Я ждала тебя еще более полугода.

– Нет, – повторил я.

– Показать паспорт? – усмехнулась Юлия, поднялась, вытащила из сумочки, висевшей на оленьих рогах, паспорт и бросила на столик.

Они расписались шестнадцатого января. В это время я работал уже в калмыцких степях. Я положил паспорт на столик, крепко потер лицо ладонью, хотел спросить, для чего она сообщила о своем замужестве, но Юлия предупредила меня.

– Я не соврала, написав тебе. Я действительно хотела выйти замуж. Был уже назначен день свадьбы, куплено платье… Но перед самой свадьбой я побывала в больнице у мамы, и она снова мне сказала, что самая прекрасная и большая – это первая любовь…

– Почему ты не сообщила ничего мне? И почему ты вообще собралась замуж, если первая любовь самая прекрасная? – беря себя в руки, спросил я.

Знаешь, есть пословица: «Вода камень точит». Отец ежедневно, каждый вечер, внушал, что ты мне не пара. Когда была мама, мне было легко, я писала тебе много, часто, но мама-то редко уже бывала дома, все по больницам… И отцу удалось уговорить меня. Я не могла, да правду сказать, и не хотелось мне писать никому ни о чем. А ты обижался, искал причину в каких-то несуществующих знакомствах и еще ухудшал все. Когда я получала твои письма, полные недоговоренностей, каких-то намеков, мне думалось, что ты не любишь меня. Ведь если человек любит, он верит. Однажды отец пришел не один. С моим будущим мужем. Я, конечно, поняла, для чего он это сделал, и решила сразу обрубить все. Я рассказала ему о тебе, а он, к моему удивлению, через несколько дней пришел снова. Маме делалось все хуже и хуже, ты был далеко, а он рядом. Всегда отзывчивый, терпеливый, сдержанный… Вот я и согласилась. Но после разговора с мамой я все-таки решила ждать тебя. Она тебя очень любила, говорила, что у тебя чистые глаза, ты напоминал ей ее первую любовь. С отцом она была несчастлива. Юлия снова подошла к окну.

– Ну, а почему не сообщила? – продолжала она. – Не знаю. Мне казалось, что ты все равно приедешь. Ты мог бы узнать обо мне от Вадима, от Люси…

– Я никому ничего не писал!

– Мама умерла в октябре. Рак. Нас осталось двое: отец и я. Об остальном ты вычитал в паспорте… – горько усмехнувшись, закончила Юлия и отвернулась.

Когда она рассказывала о путешествии, о муже и еще о чем-то, я чувствовал, что она хочет оправдаться в какой-то вине передо мной, что вина эта большая и тяжелая, а мне винить себя не в чем, я показался себе чуть ли не страдальцем, что мне нужно ее в чем-то простить и я (ах, какой благородный человек!) готов это сделать. Но теперь, ясно припомнив Петра Ильича, корректного, сдержанного, наперед знающего, чего он хочет, чего добивается, и представив себе Юлию, три года, тысячу дней и ночей, жившую лишь воспоминаниями да моими письмами, я винил уже себя, одного себя. Я подошел к Юлии, которая все еще стояла спиной ко мне, смотрела в сплошной снег, сквозь окно, через которое, хоть заглядись, ничего не увидишь, и сказал то, чего никогда, ни при каких обстоятельствах не хотел говорить. Я сказал дрогнувшим голосом:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*