Сара Шепард - Грешная
Эмили издала стон.
После окончания пятого класса родители отправили ее в скучный церковный лагерь Long Pines.
Джефри Кейн, один из ее вожатых, играл в группе, и они выступали в последнюю ночь смены.
Они исполняли каверы на песни группы Creed, и Джефри корчил глупые рожи, как будто на него снизошло праведное богоявление.
Она могла представить, на что будет похожа эта группа Carpe Diem при Католической церкви.
Помещение наполнилось первыми звонкими аккордами.
Вид сцены был частично скрыт большим усилителем, так что Эмили видела только барабанщика с растрепанными волосами.
По мере того как играло вступление, исполнение Carpe Diem все больше походило на эмо-рок, чем на Creed II.
И когда солист пропел первый куплет, Эмили была удивлена тем, что голос был... приятный.
Она подвинула мужчину и его детей, сидящих впереди нее, чтобы получше рассмотреть группу.
Долговязый парень стоял перед микрофоном, медового цвета гитара переброшена через грудь.
Он был одет в изношенную футболку овсяного цвета, черные джинсы и бордовые скейтерские кеды Vans, такие же как у Эмили.
Это был приятный сюрприз - она ожидала, что вокалист окажется клоном Джефри Кейн.
Девушка, сидящая рядом с Эмили, начала подпевать себе под нос.
Вслушавшись в слова, Эмили сразу поняла, что группа исполняла кавер на ее любимую песню Аврил Лавин "Nobody's Home".
Она слушала ее снова и снова в самолете по пути в Айову, чувствуя себя запутавшейся опустошенной девочкой, о которой пела Аврил.
Когда группа закончила песню, вокалист отошел от микрофона и стал всматриваться в толпу.
Его чистые светлые голубые глаза остановились на Эмили, и он улыбнулся.
Внезапно, удар тока прошел сквозь нее от макушки до пяток.
Было ощущение, будто кофеина в ее кофе было в десять раз больше обычного.
Эмили незаметно огляделась.
Ее мама облокотилась на кофейную стойку, разговаривая со своими друзьями из хора
Джемисон и Миссис
Харт.
Группа пожилых леди сидели выпрямившись на скамейках, как во время церковной службы, растерянно уставившись на сцену.
Отец Тайлер был около исповедальни, он весь согнулся, смеясь над словами какого-то пожилого человека.
Было удивительно, что никто не заметил того, что только что произошло.
До этого она чувствовала подобный удар молнии только дважды.
Впервые, когда она поцеловала Эли в ее домике на дереве в седьмом классе.
Второй раз, когда она поцеловала Майю в фото-будке Ноэля Кана прошлой осенью.
Но, возможно, это всего лишь следствие сегодняшней тяжелой тренировки в бассейне.
Или аллергия на батончик PowerBar с новым вкусом, который она съела перед тренировкой.
Вокалист установил свою гитару на стойку и помахал толпе.
— Меня зовут Айзек, а это Кит и Крис, — сказал он, указывая на участников группы.
— Мы собираемся сделать небольшой перерыв, но мы вернемся.
Айзек встал, снова посмотрел на Эмили и сделал шаг по направлению к ней.
Сердце Эмили застучало, и она подняла руку, чтобы помахать ему, но как раз в этот момент барабанщик уронил одну из своих тарелок.
Айзек обернулся к своей группе.
— Ты идиот, — сказал Айзек со смехом, толкая барабанщика в плечо, прежде чем проследовать с остальными ребятами за бледно-розовые кулисы, ведущие к самодельной церковной сцене.
Эмили сжала челюсти.
Почему она помахала?
— Ты его знаешь? — спросил завистливо звучащий позади нее голосок.
Эмили обернулась.
Две девушки, одетые в униформу Академии Святой Троицы - белые блузки и черные накрахмаленные плиссированные юбки - уставились на нее.
— Оу, нет, — ответила Эмили.
Девушки повернулись друг к другу, удовлетворенные ответом.
— Мы учимся с Айзеком в одном классе по математике, — сказала блондинка своей подруге.
— Он такой загадочный.
Я даже не знала, что у него есть группа.
— У него есть девушка? — шепотом спросила ее темноволосая подружка.
Эмили переминалась с ноги на ногу.
Они были версиями Ханны Марин в Католической школе: невероятно худые, с блестящими длинными волосами, идеальным макияжем и правильно подобранными сумками Coach.
Эмили коснулась своим мягких, завитых от хлорки волос, и расправила свои брюки Old Navy цвета хаки, которые были по крайней мере на один размер велики.
Внезапно она пожалела, что не накрасилась, хотя обычно она этого и не делала.
Конечно, не было причины чувствовать себя конкурентноспособной с этими девчонками.
Не то чтобы ей понравился этот Айзек.
Эта волна электричества, которая прошла сквозь нее, и все еще отдавалась в кончиках пальцев, была просто...случайностью.
Всплеск.
Да, именно так.
И в ту же секунду Эмили почувствовала, что кто-то тронул ее за плечо.
Она подпрыгнула и обернулась.
Это был Айзек.
И он улыбался ей.
— Привет.
— Ух, привет, — сказала Эмили, игнорируя трепет в груди.
— Я Эмили.
— Айзек.
Вблизи он ощутил запах апельсинового шампуня из Боди Шоп, которым Эмили использовалась уже несколько лет.
— Мне понравился твой кавер на "Nobody's Home, — сказала Эмили прежде чем остановить себя.
— Эта песня помогла мне пройти через поездку в Айову.
— Айова? Догадываюсь, насколько там довольно дикие условия, — пошутил он.
— Я был там один раз с моей молодежной группой.
— Зачем ты туда ездила?
Эмили заколебалась, почесывая затылок.
Она чувствовала, что девушки из католической школы смотрят на них.
Может быть, не стоило говорить об Айове или о том, что она чувствовала сходство с отчаявшимися, беспомощными героями песен.
— О, просто навещала родных, — ответила она наконец, играя с пластиковой крышкой от кофе.
— Мои тетя и дядя живут за пределами города Де-Мойн.
— Понятно, — сказал Айзек.
Он отошел в сторону, что бы дать детям, играющим в пятнашки, пробежать.
— Я слышал, ты чувствуешь, что эта песня о тебе.
Надомной смеялись, когда я начал петь о девушке, но я думаю, что эта песня относится ко всем.
Это похоже на... все те чувства "Где я могу приспособиться?" и "Почему я не могу найти того, с кем можно поговорить?" Я думаю, что время от времени каждый это чувствует.
— Я тоже, — согласилась Эмили, чувствуя благодарность за то, что кто-то испытывал то же что и она.
Она взглянула через плечо на мать.
Она все еще была поглащена разговором с ее друзьями у киоска с кофе.
Что было хорошо - Эмили не была уверенна, сможет ли она сейчас справиться с расспросами своей матери.
Айзек барабанил пальцами по стоящей рядом изношенной церковной скамье.
— Ты не учишься в школе Святой Троицы.
Эмили покачала головой.
— Роузвуд Дэй.
— А.
Исаак застенчиво опустил глаза.
— Послушай, я должен вернуться на сцену через минуту, но ты бы не хотела поговорить о музыке, о чем-нибудь еще как-нибудь? Пообедать? Погулять? Ну знаешь, вроде как сходить на свидание.
Эмили чуть не поперхнулась глотком кофе.
Как...свидание? Она хотела поправить его - она не встречалась с парнями - но это было так, как будто мышцы ее рта не знали как выразить эти слова.
— Гулять в такую погоду? — выпалила она, указывая на груду снега, застилающюю витражи.
— Почему бы и нет? — Айзек пожал плечами.
— Можно покататься на санках.
У меня есть пара надувных санок, а за Холлисом есть огромный холм.
Эмили широко распахнула глаза.
— Ты имеешь ввиду тот большой холм за зданием химии?
Айзек откинул волосы со лба и кивнул.
— Тот самый.
Я раньше постоянно брал туда друзей.
Одно из самых теплых воспоминаний Эмили, было зимой, когда она, Эли и другие катались с Холлис Хилл.
Эли считала катание на санях тупым занятием, с шестого класса, и Эмили не могла найти того, кто пошел бы с ней.
После глубокого вдоха Эмили сказала:
— Я бы с удовольствием покаталась с тобой на санках.
Глаза Айзека заблестели.
— Великолепно!
Они обменялись номерами, девушки Святой Троицы уставились на них в изумлении.
Айзек помахал на прощание, и Эмили быстро подошла к своей матери и к ее друзьям по хору, она спрашивала себя на что же, спрашивается, она только что согласилась.
Она просто не могла пойти с ним на свидание.
Они шли кататься на санках, как друзья.
Она скажет все прямо, если можно так выразиться, в следующий раз, когда они встретятся.
Только Эмили глядя, как Айзек пробирался сквозь толпу, часто останавливаясь, чтобы поговорить с детьми или с членами общины, она понимала, что не была уверенна в том, что хочет быть просто друзьями.
Она была не уверенна что хочет этого.
7. Большая и счастливая семья Хастингсов
Ранним утром вторника Спенсер поднималась по лестнице в зал суда Розвуд Дэй, следуя за своей сестрой. Ветер бил ей в спину.
