Андрей Ильин - История высоты № 6725
— К вышесказанному прошу отнестись со всей серьезностью! — обратился командующий к построенным войскам. — По соображениям секретности я не могу вам сказать, для чего это нужно, но это нужно Родине и императору и этого вполне достаточно!
— Армия-а! Слушай мою команду! К исполнению долга приступить! Раз-два!
Каждый рядовой легионер, каждый офицер и даже генерал наклонился в том самом месте, где стоял, поднял и положил в карман камень или горсть земли. То есть все 100 тысяч войск одновременно наклонились, подняли и положили в карман кусок почвы, на которой стояли. Таким образом каждый смог иметь при себе тот участок фронта, на котором воевал. Потом 100 тысяч войск наклонились еще раз и подняли еще по горстке земли. После чего генералы, полковники и подполковники отбыли на квартиры, а рядовой состав и младшие офицеры продолжали выгребать грунт. Они складывали землю вместе с попадавшимися в ней осколками, гильзами, костями и обрывками обмундирования в карманы, вещевые мешки, за пазуху, набивали в сапоги и кисеты. Лужи и ручьи заливали во фляжки и ротные бидоны-термосы. Таким образом к вечеру высота № 6725 была срыта до основания, а грунт вокруг высоты выбран на глубину до 1,5 метра.
Когорты по команде «Кру-гом!» развернулись лицом в сторону тыла и, сохраняя меж собой равное расстояние, разом, с левой ноги, замаршировали прочь от передовой линии. Причем каждый легионер маршировал в строгом соответствии с заданным ритмом, не отставая и не забегая вперед, что позволило фронту равномерно смешаться в заданном направлении. Саперы несли надолбы и блиндажи, пехотинцы — свои окопы, интенданты — склады вещевого довольствия, артиллеристы — пушки, танкисты — танки, санитары — полевые лазареты, капелланы — ручные органы, связисты — телеграфные столбы и катушки провода, похоронные команды — братские могилы, генералы — письменные столы… Специальная команда тащила блиндаж со 100-летним лейтенантом, лежащим на ржавой походной кровати.
Теперь достаточно было войскам остановиться в любом месте, указанном вышестоящим начальством, ссыпать из карманов, вещевых мешков и прочих емкостей землю, и высота — воронки, блиндажи, противотанковые рвы, колючая проволока, трупы, 100-летний лейтенант, то есть все то, что принято называть фронтом, — восстановилось бы в совершенном своем первоначальном виде. Каждый камень нашел бы свое место, каждый солдат обрел бы свой окоп, каждый генерал сел бы за свой стол. И никакой сторонний наблюдатель не смог бы отличить тот фронт от этого, ту местность от этой, потому что это были та же самая местность и тот же самый фронт.
Но случилось непредвиденное…
* * *Главнокомандующему войск противника доложили, что, кроме жидкого арьергарда в боевых порядках врага, врага как такового не наблюдается.
— Вы что, с ума посходили? — удивился главнокомандующий. — Как это нет противника? Куда он мог деться?
— Не можем знать, — ответили генералы. — Только извольте убедиться в полном отсутствии противостоящих сил.
Главнокомандующий страшно обиделся по поводу неудачи, постигшей его концепцию массированного артиллерийского удара.
— Отыскать противника, чего бы это ни стоило! — приказал главнокомандующий начальнику особого отдела. — Идите и без врага не возвращайтесь!
Пятьсот разведчиков разбежались в разные стороны разыскивать пропавшего врага. Они осматривали лощины и овраги, ущелья и пещеры, леса и буреломы, погреба и чердаки, хозяйственные сумки и корсеты простолюдинок.
Наконец в штаб прибежал запыхавшийся разведчик и доложил:
— Так точно! Противник покинул свои позиции и в панике убегает в собственный тыл.
— Почему убегает? — возмутился главнокомандующий. — Ведь мы еще не нанесли решающего артиллерийского удара.
— Уж не знаю, почему, — ответил разведчик. — А только бежит так, что пятки сверкают!
— Значит, все-таки противник есть! — обрадовался главнокомандующий.
И подумал так: противник коварен. Наверное, он разгадал наш план и стремится выйти из зоны действия наших орудий. Этого допустить нельзя! Мы должны навязать ему нашу волю. Навязать противнику свою волю есть главное искусство войны. Раз они убегают, значит, им это выгодно и невыгодно нам. Значит, если мы их догоним, это станет невыгодно им, а мы получим стратегическое превосходство! Вывод? Мы должны догонять их быстрее, чем они будут убегать от нас!
— Наша тактика остается старой — залповый огонь из всех огневых средств! — объявил главнокомандующий. — Для чего я приказываю в самом спешном порядке передислоцировать имеющуюся в нашем распоряжении артиллерию на расстояние прямого выстрела до противника! Прочим войскам следует, проявляя настойчивость в пешем строю, догонять противника и исполнять свой долг в ранее означенном количестве — десять тысяч военнослужащих в сутки!
— Догонять и исполнять долг! — повторил главнокомандующий. — В этом суть нашей будущей победы! Ни один вражеский солдат не должен уйти от наших снарядов!
Инвалиды, женщины и дети, следуя приказу, маршевыми колоннами побежали догонять врага, чтобы умереть от его пуль на его же глазах.
Артиллеристы взвалили на плечи тяжелые орудия и базуки и побежали вослед остальным войскам, чтобы в нужный момент нанести всесокрушающий артиллерийский удар.
* * *Командующему доложили:
— Наши войска преследуют войска противника. Причем наши доблестные войска лишены всякой возможности оказывать сопротивление, так как руки их заняты переносимым грузом. Что делать с грузом и противником?
— Приказываю: груз не бросать, скорость передвижения увеличить вдвое! Ног не жалеть. Необходимо оторваться от противника во что бы то ни стало!
* * *Главнокомандующему доложили:
— Противник наращивает скорость отступления!
— Вы что, не помните приказа? — вскричал главнокомандующий. — Противника догонять и погибать в непосредственной близости от его позиций.
Войска и артиллеристы наддали ходу.
* * *— Они нас догоняют! — на бегу кричали генералы.
— Если вас догоняет враг, значит, вы никудышные военачальники! — отвечал командующий, прибавляя шагу.
— Шире шаг! — закричали командиры, следуя примеру своего командующего.
Соседние армии, заметив такую беготню, дрогнули, решили, что противник прорвал оборону, и, опасаясь оказаться в позорном «мешке», бросились догонять отступающие части.
В свою очередь, соседствующие части противника, решив, что генеральный штаб, не поставив их в известность, начал решительное наступление, бросились вдогонку отступающим, чтобы успеть к дележу наград за взятие столицы.
* * *Тридцать три армии и три отдельных корпуса, наддавая ходу, бежали друг за другом и друг от друга. В одно мгновение они перескочили линию фронта, ближние и дальние тылы, вырвались на оперативный простор и покатились по горам по долам в никому не известном направлении.
В пути они снесли сто городов и селений, расплескали сто озер, развалили встретившийся королевский дворец вместе с платформой, втоптали в пыль крейсера и миноноски, смяли и рассеяли императорский кортеж. Теперь впереди тридцати трех армий и трех корпусов, спасаясь от неизвестно откуда взявшейся обезумевшей толпы топающих солдат, бежали генералы, адъютанты, повара императорской кухни, горничные, экипажи крейсеров и миноносок. 1000-трубный духовой оркестр и даже сам император трусил, подгоняемый сзади острыми коленками дворцового караула.
Тридцать три армии, три отдельных корпуса, императорский кортеж и еще сорок тысяч неизвестного гражданского люда бежали через леса и поля, день и ночь, без сна и отдыха.
Бежали солдаты, офицеры, повозки, колючая проволока, фельдфебели, император, орудия, артиллерийская прислуга, высота № 6725, противотанковые ежи, братские могилы…
Все неслось бешеным галопом, потея, спотыкаясь и матерясь.
Конечно, армии могли остановиться, но для этого как минимум нужен был соответствующий приказ. Однако генералы, которые этот приказ должны были отдать, и канцелярии, которые этот приказ должны были завизировать и отправить в войска, и посыльные, которые должны были развести приказ по частям, — все они тоже бежали и, значит, не могли должным образом исполнить свои обязанности.
Тридцать три армии, три корпуса, императорский кортеж и 40 тысяч неизвестного гражданского люда пробежали из конца в конец всю страну, и соседнюю страну, и еще 115 государств и мелких княжеств. Война прокатилась вокруг земного шара, опустошая все на своем пути.
Черная, выжженная полоса осталась там, где пробежали войска.
И еще раз войска обежали землю.
А так как солдатам и офицерам хотелось кушать и пить, армии никогда не повторяли свой прошлый маршрут. Армии шли по сытым, обетованным землям, где родники давали воду, коровы — молоко, виноградники — вино, поля — хлеб, стада — мясо, пруды — рыбу.
