Марта Кетро - Книга обманов
— Алло?
На том конце линии раздался рёв:
— ААААААААА!!!! Она ответила! Мне ответила Марджори Касас!!! ООООО!!!
Мардж размахнулась и шарахнула телефоном по столу, но он всё не затыкался, тогда она сбросила его на землю, несколько раз наступила, но мягкая домашняя туфелька не причинила серьёзного вреда. Взяла шнурок двумя пальцами, как дохлую крысу за хвост, и побежала к декоративному водоёму, который журчал неподалеку от беседки, а телефон тем временем разрывался от очередного звонка. Тогда она опустила его в ручей и держала под водой, пока он не умер.
Потом Мардж, конечно, сообразила, что импульсивный жест стоил всех контактов, записанных в памяти, но в тот момент хотелось одного — тишины. Тишины и правды. Поэтому, наскоро похоронив чёрный трупик в клумбе, отправилась на поиски Карен. Та хлопотала на кухне.
— Кто продал мой номер? — грозно спросила Мардж, хотя и понимала, что Карен последний человек, которого можно в этом обвинить.
— Всех перечислить? — холодно осведомилась доктор. — Вы уже не первый раз задаёте странные вопросы. Кто сообщил журналистам имя, телефон, размеры одежды… Неужели надеетесь, что существует какой-то один предатель, который сливает информацию?
— Их несколько, что ли? — севшим голосом спросила Мардж.
— Скорее, я могу сказать, кто этого не делал. Самым сдержанным оказался Джон, и в некотором смысле немногословны сотрудники «Харпера». И если брат по-на-стоящему преданный человек, то издатели, похоже, просто опасаются вашего гнева. Имя-то они скрывать не стали… Кстати, уже пришли уведомления о дополнительных тиражах? Несколько типографий в экстренном порядке допечатывают ваши книги. С портретами на обложках…
— Только вашего яда мне не хватало. Нет, я ещё не смотрела почту. Надеюсь, не все ящики погибли, хотя глупо рассчитывать, что они не ушли с молотка.
Вернулась к ноутбуку и начала подсчёт потерь. Личная почта переполнена. Не стала читать ни одного письма, просто нажала несколько кнопок и удалила ящик с сервера безвозвратно.
Заглянула в блог, который вела, как и всякий писатель, для обратной связи с публикой, ужаснулась, немедленно закрыла возможность оставлять сообщения и тоже удалила загаженную почту.
И только третий адрес, по которому велась деловая переписка с «Харпером», держался. Лишь два десятка истерических посланий с баснословными предложениями — речь шла о переизданиях и новых проектах, и чем дольше она молчала, тем выше становились ставки. Финальный аккорд прозвучал вчера — договор с открытой суммой.
«Таки я неплохо умею торговаться, этого не отнять, — подумала мрачно, — всего-то и надо несколько дней не смотреть почту».
Пожалуй, послезавтрашняя встреча с Президентом имеет некоторый смысл. Если она, Мардж, не хочет провести остаток жизни в подземном бункере, придётся жестко регламентировать отношения с внешним миром, обеспечить сохранность тайн и надёжную связь с теми, с кем хотелось общаться ей. Правда, говоря по справедливости, сейчас трудно вспомнить кого-нибудь подходящего. Ничего, сначала всё организуем, а уж люди-то найдутся. Теперь Мардж решила стать более придирчивой в выборе друзей.
На мгновение представила себя в хрустальном бассейне, в окружении величайших секс-символов планеты…. Тьфу, гадость какая.
Одно ясно — несколько ближайших дней придётся потратить не на книгу, это точно.
Земля плыла под ногами, никого не осталось рядом, только непутёвый малыш Джонни сохранил верность. Вспомнила вчерашний разговор:
— Привет, сестричка! С днём рождения! Ну и заварила же ты кашу!
— Я? Да я сама в этой каше варюсь, как кусок грудинки. Ты-то как, Джонни?
— Кстати, я больше не Джон Касас.
— Чего?? Имя сменил, дурачок?
— А ты как думала? И всё из-за тебя! Большая удача, что парни в пиджаках нашли меня раньше, чем твои долбанутые обожатели. Сидеть бы мне сейчас в подвале на цепи в качестве заложника, ожидая, когда ты отдашься какому-нибудь маньяку в обмен на мою жизнь. Ты бы переспала ради меня с маньяком, а?
— Не болтай глупостей, дальше-то что было?
— Ну, прихватили твоего братика «безы» и всё подробно объяснили. Джона Касаса больше не существует, а у меня теперь новый город за окном, новая ксива и новый нос на всякий случай.
— Судя по тому, что ты до сих пор не протрепался, ничего конкретного мне знать нельзя?
— Говорят, на самой проверенной линии возможна утечка. Но я буду звонить каждую неделю, сестричка.
— Спасибо, малыш. И прости.
— Да не за что. Боссы накрошили деньжат, так что я только в выигрыше от этой истории.
— Ты ловкач, Джонни.
— Ещё бы! Целую, сестрёнка, держись.
— Постараюсь, милый.
И Мардж решила держаться.
Большой телевизор висел в столовой, но смотреть передачу в компании Карен не хотелось, поэтому ушла к себе и настроилась на интернет-трансляцию. Замелькала заставка, поплыли пылающие буквы: «Страсти по Касас». Как она успела выяснить, вся программа была посвящена её жизни. Темами могли служить её книги, факты биографии, привычки (что-нибудь вроде «Семь любимых ресторанов ЭмСи»). А сегодня вечером в эфире собирались обсудить секс. На экране появилась симпатичная молоденькая ведущая, пожалуй, немного похожая на Мардж, — темноволосая, темноглазая, улыбчивая. Её фигуру скрывало просторное платье, под которым угадывались солидные груди и бёдра, — на ТВ завелась мода на поролоновые накладки: они никого не могли обмануть, но для шоу годились. Ряженая девчонка бойко затараторила, что книги несравненной ЭмСи полны любви, которая описана с огромным знанием предмета. Именно поэтому журналисты решили поискать счастливцев, которые вдохновляли ЭмСи.
— Надо отметить, — с деланной скорбью сообщила девица, — что сотни самозванцев поторопились объявить себя любовниками госпожи Касас. Поскольку мы не смогли связаться с ней, нам пришлось провести тщательное расследование, опросить Близких Друзей и даже провести некую литературную экспертизу, сличая персонажей и прототипы. И мы готовы познакомить вас с тремя мужчинами, чьи отношения с ЭмСи подтверждены практически документально. Итак, встречайте: последний любовник несравненной!
Мардж очень хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Но она смотрела.
Раздались аплодисменты, и в студию танцующей походкой вплыл Марк. Он был аккуратно подгримирован, великолепно одет и производил сногсшибательное впечатление, но Мардж уставилась на него, как на кусок дерьма, внезапно обнаружившийся в фамильной супнице из веджвудского фарфора: с ужасом и долей гадливого любопытства — как, как могло произойти, чтобы золотистый бульон с фрикадельками превратился в такое?
Марк уселся, закинув ногу на ногу, и обаятельно улыбнулся в камеру.
— Расскажите нам о вашей великой любви, Марк! — проворковала ведущая.
Марк немедленно стёр улыбку и картинно прикрыл лицо рукой:
— Она похитила мой покой! Помню, в нашу последнюю встречу, страстно сжимая в объятиях бесценное тело, я умолял Мардж не уезжать. Но работа превыше всего! Она рыдала, как дитя, но осталась непреклонна.
— Что ж, гений ЭмСи виден во всём: если бы она поддалась на ваши уговоры, мы бы её потеряли, Изменение неминуемо состоялось бы.
— О да, она не только сексуальна и умна, её интуиция поражает. В постели… нет, я не готов сообщать интимные подробности, но поверьте на слово, более чуткой и отзывчивой любовницы мне не встречалось. Она угадывала самые потаённые желания…
Мардж не верила ушам. Нет, она и правда ничего себе трахается, но изумляло другое — как неглупый и тонкий человек, каким казался Марк, мог нести такую запредельную свирепую пошлость?
Его речь, смахивающая на порнорассказ, адаптированный для глянца, приближалась к концу. Время истекало, и ведущая взяла слово:
— Возможно, госпожа Касас сейчас смотрит ваше выступление и, как и все мы, утирает слёзы умиления. Что бы вы хотели сказать ей, Марк?
Он вскочил, раскинул руки и простонал:
— Я люблю тебя, Мардж, приди же ко мне!
Камера приблизила его лицо, перекошенное фальшивой экзальтацией, и Мардж не устояла перед искушением. Она ловко плюнула в экран и тут же полезла за бумажной салфеткой.
После рекламной паузы девица объявила следующего гостя:
— В сердце ЭмСи есть место не только страстям, но и нежной духовной привязанности. Встречайте: бывший любовник и преданный друг на все времена!
Крис выглядел неплохо для своего возраста: красные прожилки, испещрившие бледную кожу массивного носа и вялых щёк, тщательно запудрены, кое-где для пущей томности положены тени. Редкие светлые волосики, которые раньше доходили до плеч и придавали Крису неопрятный вид, теперь пострижены довольно коротко: суровый скандинавский воин, вышедший на тропу любви.
