Вера Иванова - Спор на 10 поцелуев
Вот, кажется, и все. Плести фенечки – наказание похуже химии. Сегодня два раза расплетала и начинала снова. Неужели я ее когда-нибудь закончу?»
Глава 12
Плохая игра
Следующий день выдался тяжелым и беспокойным. То ли магнитная буря, обещанная накануне синоптиками, добралась-таки до «Колокольчика», то ли сказалась неожиданная пропажа ценностей, но уже с утра пасмурные лица обитателей лагеря соперничали в мрачности с тучами на небе. Не помогала даже врубленная на весь лагерь Васей Быстровым музыка – хорошо знакомые песни были сегодня не в удовольствие, от них становилось не веселее, а наоборот, тоскливее.
– Нет, не так! Да не так же! – Петя с силой поддавал мяч ногой, в двадцатый раз посылая его в ворота. Паша снова кидался на мяч, и снова его усилия пропадали впустую – мяч всегда летел в сторону, противоположную его неуклюжему прыжку.
– Да что ты шарахаешься от него, как от прокаженного? – нервничал Петя. Сегодня он был особенно недоволен игрой вратаря и не мог сдержаться, чтобы не высказать ему всю правду. – Боишься ты его, что ли?
– Ничего я не боюсь, – огрызался Паша и тут же снова пропускал в ворота мяч.
– Да падать надо, падать, а ты застыл, как Аполлон Бельведерский в мраморе! – Петя нервничал все больше и больше.
– Падать? Но я не могу! Тут же земля твердая! – Паша показывал на вытоптанную землю. – Если я хоть раз упаду, то уже и не встану.
Петя плюнул себе под ноги. Очередной мяч, пропущенный вратарем, вызвал новый поток упреков. Паша угрюмо молчал.
– Заранее надо прыгать, заранее, понял? – Петя не скрывал своего раздражения.
– Как же я могу заранее? Откуда я знаю, куда ты его залепишь? – огрызался измученный, потный, заляпанный грязью Паша. – Готовьте шланги за час до пожара, что ли?
– При чем тут шланги? Хороший вратарь всегда предугадывает, куда полетит мяч! – орал беспощадный капитан. – А тебя несет всегда почему-то в противоположную сторону! Знаешь, в чем твоя проблема? Ты просто трус!
– Ах, так? Не нравится – ищи себе другого! – в сердцах бросил Паша, швыряя на землю перчатки.
– И найду! Если дело так и дальше пойдет, лучше уж я Симона в команду верну и закрою ворота его телесами! Послезавтра открывается чемпионат, а вратарь у нас – полное чмо!
– Сам дергаешься, а на мне зло срываешь! – крикнул Паша.
Ссора, начавшаяся на футбольном поле, продолжилась вечером на репетиции.
– Не так! Да не так же! – злился режиссер Паша, бегая вокруг Ромео. – Ты что, не знаешь, как смотрят влюбленные?
– Знаю, и получше тебя! – огрызался измученный, потный Ромео в прилипшей к телу футболке.
Игра на сцене давалась ему гораздо труднее, чем игра на поле.
– Знаешь? Что-то незаметно! Вот, смотри, как надо! – Паша подошел к Марине, упал перед нею на одно колено и продекламировал:
Любимая опять меня зовет!
Речь милой серебром звучит в ночи
Нежнейшею гармонией для слуха…
В голосе его звучала такая искренняя страсть, что Джульетта вдруг на миг пожалела, что роль Ромео досталась Пете, а не ему. Ее нынешний партнер действительно играл из рук вон плохо: путал и глотал слова, читал невыразительно, тихо, невпопад и, главное, все время мучительно краснел и отводил от нее взгляд. Но то, что не нравилось Джульетте Капулетти, очень даже нравилось Марине Семечкиной: она уловила в «объяснении» Ромео-Пети искренние чувства: он был смущен потому, что влюблен, решила она, и сердце ее радостно забилось.
Но радость и волнение актрисы никак не смягчали раздражения режиссера.
– Знаешь, в чем твоя проблема? Скованный ты какой-то, заржавленный. Прямо Железный дровосек! Драйва тебе не хватает, энергии. А для этого репетировать надо больше, вот что! Через две недели премьера, а ты элементарных вещей сделать не можешь!
Никогда еще разногласия двух друзей не были так глубоки. Недовольство Паши усугубилось еще и тем, что Тибальд, которого, как известно, Ромео должен был убить в третьем акте, никак не хотел сдаваться и во время поединка на шпагах все время одерживал над противником верх.
– Ты что, не можешь с девчонкой справиться? – разъяренно наскакивал на Ромео Паша.
– Ну, не получается! Она у меня из рук все время шпагу выбивает! – уныло брюзжал Петя, с недоумением глядя на тонкое металлическое лезвие бутафорской шпаги. – Я на нее наступаю, а Ленка не поддается!
– Шувалова! Это что такое? Почему ты своевольничаешь? – накинулся на Лену-Тибальда разъяренный режиссер.
– А у Шекспира не написано, что Тибальд должен поддаваться! – гордо вскинула голову Лена. – Пусть сам меня убьет!
После очередного дубля, снова закончившегося полной победой брата Джульетты, Паша не выдержал.
– Ты… ты просто трус! – выпалил он, наскакивая на Петю.
– Ах, так! Можешь тогда найти себе другого Ромео! – Содрав с рук перчатки, Ромео бросил их к ногам Паши.
– И найду! – бросил в спину уходящему актеру режиссер. – Да лучше уж я сам его сыграю!
Однако до этого не дошло. Вечером, после ужина, Ромео встретился со своим злейшим врагом Тибальдом.
– Лен! – нагнав девочку, обратился к ней Петя. – Где ты научилась так здорово на шпагах драться?
– Я же фехтованием занимаюсь! – улыбнувшись во весь рот, объяснила она. – У меня уже первый разряд. Пока юношеский, правда!
– Правда? Клево! Никогда еще не встречал девчонку-фехтовальщицу!
К корпусу они пошли вместе. Петя то и дело порывался что-то сказать, но не решался. Наконец уже у самых дверей он все-таки набрался смелости и спросил:
– Лен! А ты случайно не знаешь, как смотрят влюбленные?
– Не-а! – мотнула головой Лена, глядя на него откровенным влюбленным взглядом. – Но мне кажется, это нетрудно представить.
– Правда? Покажи!
Она снова посмотрела на него.
– Да? Ну и что в том особенного? Ты же всегда на меня так смотришь! – озадаченный Ромео решил, что все эти актерские штучки – не для него. – Нет, так я не смогу. А словами ты не можешь объяснить, что я должен делать?
– Словами? – Лена немного подумала, а потом весело тряхнула головой. – Хорошо! Ты должен представить себе, что Джульетта – это кубок! И тебе нужно во что бы то ни стало выиграть его. Представил?
– Попробую… – нерешительно пробормотал Петя.
Он сосредоточился, и вскоре лицо его преобразилось. В глазах загорелась восторженная и немного хищная решимость, крылья носа затрепетали, щеки покрылись румянцем, губы начали нервно вздрагивать.
– Годится? – поинтересовался он.
– Вполне. – Девочка, смешавшись, покраснела и закусила губу. «Повезло же кубку!» – подумала она.
– Отлично! Ты просто молодец, здорово придумала! – Петя, заулыбавшись во весь рот, с силой хлопнул собеседницу по спине.
Марина от этого увесистого шлепка отлетела бы на полметра, а рослая и крепкая, как дубок, Лена даже и не покачнулась.
– А хочешь, – предложила она вдруг, – я тебя поучу фехтовать?
– Ты? Меня? Круто! – Глаза Пети радостно заблестели. – Конечно, хочу! А я смогу?
– Ну, на первый разряд, конечно, нет, а вот шпагу правильно держать и основные выпады и удары – запросто!
– А когда? И где?
– Да хоть прямо сейчас! Пойдем, я тут одно место знаю, нам там никто не помешает.
Место, куда Лена отвела Петю, было небольшим пустырем за хозяйственными постройками. На этот окруженный кустами бузины пятачок и впрямь редко кто заглядывал, можно было не бояться, что их заметят.
Паша, расстроенный неудачной репетицией и ссорой с лучшим другом, медленно брел к футбольному полю. Он подошел к воротам, оперся о штангу, тихо и печально вздохнул. Как ни неприятно ему было это сознавать, но Петя, упрекнув его утром в трусости, был прав. Вратарь он действительно был никудышный. И все потому, что вправду осторожничал, боялся бросаться за мячом и падать.
С танцплощадки доносились громкие звуки музыки и бодрый голос Быстрова – он призывал собравшихся радоваться жизни. Но у Паши не получалось – давно уже он не чувствовал себя таким несчастным.
– Эй, на воротах! Мячи принимаете? – звонкий девчоночий голос долетел до него сквозь темноту.
– Кто это? Ты, Марин?
– А давай я тебя потренирую! – предложила вдруг девочка. – Все равно на дискотеку идти не хочется, скучно, Петька исчез куда-то. Я, правда, не очень-то умею, но иногда с младшим братишкой играю!
– А что? Давай! – загорелся Паша. Он бросил на землю свою режиссерскую папку, встал в ворота. – Только ты не с одиннадцати метров бей, а ближе, с пяти, а то не попадешь.
Марина положила мяч в указанное Пашей место, разбежалась и ударила по нему ногой. Однако промахнулась, удар получился скользящим, мяч, подпрыгнув, медленно покатился к воротам.
– Зуев бы так бил, – вздохнул Паша, с легкостью отбив мяч ногой.
Может быть, эти слова подстегнули Марину – она ударила снова, на этот раз получилось точнее и сильнее. Паша бросился за мячом и не успел – тот каким-то образом проскочил мимо и оказался в сетке за его спиной.
