Филип Дик - Разбитый шар
— Не нужен мне никакой бизнес, — сказал Арт.
— А чего же тебе нужно?
Арт долго молчал, потом сказал:
— Мне нужно, чтобы меня в армию не забрали.
Нэт уставился на него, оцепенев от ярости.
— Послушай, ты, слабак, да если бы мы в свое время не разобрались с япошками на другом конце земли, ишачил бы ты сейчас на узкоглазых да зубрил в школе язык японский, а не болтался тут где попало.
— Ладно, — примирительным тоном сказал Арт. Ему стало стыдно. — Не надо так волноваться. Извини.
— В армии послужить тебе бы как раз очень даже на пользу пошло, — наставлял его Нэт. — Сразу после школы надо было идти, всех после выпуска тут же служить отправлять надо.
А не жениться им разрешать, добавил он про себя.
Он повернулся к «Доджу», чтобы снять неисправный провод.
В своей квартирке в подвальном этаже деревянного дома в Филлморе усталая Рейчел под звуки радио чистила над раковиной на кухне картошку. С восьми утра до полудня она работала в офисе авиакомпании. Фирма была одно название — всего четыре самолета, но в ней работали славные ребята — бывшие военные, они подшучивали над Рейчел, угощали ее кофе, а теперь, когда она забеременела, больше к ней не приставали.
Она протянула руку, чтобы взять сигарету из пепельницы на столе. По радио передавали Стэна Гетца[33]. Эту программу, «Клуб 17», она слушала каждый день. Только сегодня почему-то не было Джима Брискина. Новый ведущий не понравился ей, он нес какую-то околесицу.
Из-за окна с Филлмор-стрит доносились крики и ругань проходившей мимо мужской компании. Просигналил автомобиль. Позвякивал светофор. Внутри у нее было пусто. Куда ушел из ее дома этот непринужденный голос? Он всегда успокаивал, ему ничего не было нужно от нее. Она выросла в семье, где вечно бранились и ссорились. Каждый чего-то требовал, она постоянно ждала, что кто-нибудь больно ударит ее. Джим Брискин ничего не просил у нее. Что же будет дальше? Что заменит ей голос Джима?
Открылась входная дверь, и Рейчел сказала:
— Обед готов.
— Привет, — Арт закрыл дверь за собой и Фердом Хайнке и втянул в себя теплый запах еды.
Выкладывая на стол серебряные ложки и вилки, Рейчел спросила:
— Ну что, сказал ему?
— Сказал, — ответил Арт.
Она подошла и поцеловала мужа, обхватив его за шею тонкими холодными руками, еще слегка влажными после мытья посуды. Потом вернулась к столу и принялась неторопливо и заботливо расставлять тарелки и чашки. Сервиз был одним из немногочисленных свадебных подарков, они получили его от двоюродной бабушки Арта.
Ферд смущенно поздравил ее с будущим малышом.
— Спасибо, — сказала она.
Заметив, что она в подавленном настроении, Арт спросил:
— Что-то случилось?
— Да я тут слушала «Клуб 17». Джим Брискин больше его не ведет. Вместо него был новый человек.
— Об этом в газете писали, — сказал Арт. — Его месяц не будет — потому что рекламу читать не захотел. Отстранили на время.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Покажи.
— Газета у Гриммельмана.
Помолчав, Рейчел обратилась к Ферду Хайнке:
— Садись с нами обедать.
— Мне домой нужно, — попятился он к двери. — Мать меня к половине седьмого ждет.
Арт достал из холодильника квартовую бутылку пива и налил себе стакан.
— Оставайся, — сказал он. — По макету журнала пройдемся.
— Правда, не уходи, — поддержала его Рейчел.
Эти четыре месяца после женитьбы они мало с кем общались.
6
После полудня зазвонил телефон. Джим Брискин поднял трубку и услышал тихий высокий женский голос:
— Мистер Брискин?
— Да.
Джим не узнал, кто это.
Он присел на подлокотник дивана, стараясь не раздавить кипу принесенных с радиостанции пластинок, которые должен был когда-нибудь наконец вернуть.
— С кем я говорю?
— Вы не узнали?
— Нет, — сказал он.
— Может быть, вы меня не помните. Мы виделись на днях у радиостанции. Я жена Арта Эмманьюэла.
— А, конечно, помню. — Джим рад был снова услышать ее голос. — Просто по телефону не узнал.
— У вас есть секундочка?
— Вот уж этого теперь у меня хватает, — сказал он. — Как у тебя дела, Рейчел?
— Да в общем ничего. Ужасно, конечно, что вы больше не ведете «Клуб 17». Арт прочитал об этом в газете. Он мне пересказал, газету, правда, не принес. Вы вернетесь?
— Может быть, — сказал он. — Еще не решил. В конце месяца видно будет.
— Этот новый ведущий, как его там, он просто никакой.
— Чем ты занимаешься? — спросил он.
— Да так, ничем особенным. — Она помолчала. — Я тут подумала, мы оба подумали — приходите к нам как-нибудь поужинать.
— С удовольствием, — сказал он.
Ему было приятно.
— Приходите сегодня. — По телефону она говорила правильно, тщательно подбирая слова, приглашение прозвучало официально.
— Отлично, — ответил он. — Во сколько?
— Ну, давайте к семи. Ужин будет не ахти какой, ничего особенного не ждите.
— Уверен, ужин будет отличный.
— А вдруг нет? — все так же серьезно спросила она.
— Тогда мне просто приятно будет снова увидеться с вами обоими.
Он повторил адрес, который она назвала. Она попрощалась, и он повесил трубку.
Он повеселел. Побрился, принял душ и надел чистые свободные брюки. Было два часа дня. Нужно было чем-то заполнить пять часов, остававшиеся до ужина с Эмманьюэлами. С каждым часом хорошее настроение улетучивалось. Время, подумал он. Оно убьет его когда-нибудь.
Он сел в машину и поехал в сторону Пресидио[34]. На душе опять скребли кошки. Он задумался о Пэт, и это было ошибкой. Подобных мыслей ему нужно было избегать.
Полчаса он ехал куда глаза глядят, потом свернул к Филлмор-стрит.
В барах и магазинах кипела жизнь, и, глядя на них, Джим снова немного приободрился. Поставив машину на стоянку и заперев двери, он пошел по тротуару, разыскивая нужный адрес.
Их дом, огромный и обветшалый, стоял поодаль от тротуара, между рекламным щитом и магазином скобяных товаров. Джим с трудом открыл неповоротливую ржавую калитку в проволочном заборе. Она со стоном закрылась за ним.
По бетонной дорожке он прошел к боковой стороне дома. Ступеньки спускались к деревянной двери отдельной квартиры в подвальном этаже. Он постучал. Никто не ответил. Он постучал снова, подождал, постучал еще. Их не было дома. Сам виноват. Нелепая была, конечно, затея — куда его понесло?
Почувствовав острое разочарование, он пошел обратно. Куда теперь?
На широких ступеньках парадного крыльца здания сидели, развалившись, три подростка. Они молча наблюдали, как он стучался в подвал к Эмманьюэлам. Он только сейчас заметил их. Все трое были в джинсах, тяжелых ботинках и черных кожаных куртках. Лица их были непроницаемы.
— Они куда-то ушли? — спросил он.
Один из мальчишек не сразу, но кивнул.
— Не знаете куда?
Ответа не последовало. На их лицах по-прежнему невозможно было ничего прочесть.
Когда придут, не знаете?
Молчание. Он пошел по бетонной дорожке к тротуару. Когда он уже закрывал за собой калитку, один из них подсказал:
— В «Старой перечнице» поищите.
— Где-где?
Выдержав паузу, другой добавил:
— В «Старой перечнице», в драйв-ине.
— По Филлмор, в ту сторону, — пояснил первый.
Третий, с похожим на клюв носом, так и сидел, насупившись и не вымолвив ни слова. Его правая щека у самых губ была изуродована серповидным шрамом.
— Через пару кварталов, — сказал первый.
— Спасибо, — поблагодарил Джим.
Они долго провожали его взглядом.
На стоянке у автокафе, в лоб к стеклянным дверям здания, стоял довоенный «Плимут». В нем сидело четверо или пятеро ребят — среди них была одна девочка. Джим медленно подошел к машине. Они ели гамбургеры, запивая их молочным коктейлем из белых картонных упаковок. Девочкой оказалась Рейчел.
Сначала ни она, ни Арт не узнали его.
— Привет, — поздоровался он.
— А, привет, — только и сказала она.
Все пятеро выглядели подавленными и лишь сосредоточенно поглощали еду.
— Так вот где вы проводите время, — неуклюже пробормотал он.
Все кивнули, как бы разделив кивок на пятерых.
— Она н-н-неважно себя чувствует, — сказал Арт.
— Серьезное что-то?
— Д-д-да нет.
— Хандрит, — пояснил его приятель.
— Угу, — подтвердил Арт. — Весь д-д-день хандрит. На р-р-работу вот не пошла.
— Да, плохи дела, — выдавил Джим, не зная, как показать свое участие.
Хандрили, похоже, все пятеро. Они жевали, передавали друг другу коктейли. Арт, наклонившись, стряхнул с брюк кусочки жареной картошки. К дальней стороне кафе подъехала еще одна машина, почти такая же, как у них. Из нее высыпали подростки и пошли внутрь заказывать еду.
