Глеб Соколов - Вихрь преисподней
– Да! Вы все про какую-то шведскую историю рассказываете. А по телевизору идут истории ничуть не хуже. И не одна! – сказал мальчишка-беспризорник, показывая рукой на экран небольшого телевизора.
– Новости, новости, сейчас покажут последние новости! – воскликнул тот человек, который сидел ближе всех к телевизору.
– Эти двое... – проговорил Не-Маркетинг. – Я все хочу их спросить...
Но вот наконец долгая заставка новостного выпуска была показана до конца и из телевизора понеслось:
«Экстренный выпуск. Полчаса назад произошел очередной захват заложников. В автобус, который был готов закрыть двери и отъехать от автобусного вокзала, вошел человек и, неожиданно выхватив из сумки взрывное устройство, объявил, что автобус з ахвачен, а все его пассажиры и водитель объявляются заложниками».
– Сделайте потише! Я же говорил вам: и по радио идут очень важные и интересные сообщения! – воскликнул человек, который до этого говорил про важное радиосообщение. Кажется, это был отец подростка, который, как был уверен Не-Маркетинг, являлся копией его самого, каким он был, когда находился в том же возрасте.
– Сообщения?!.. Какие сообщения?.. Что за сообщения? – спросили сразу несколько человек из разных углов комнаты.
Отец Не-Маркетинга-подростка ответил, что сообщения касаются совершенно новых и неожиданных подробностей террористических актов, случившихся ранним утром этого дня.
Через телевидение и радио во все это время практически непрерывно на тех, кто был в комнате, обрушивались мощные информационные потоки, связанные только с одним – с самыми свежими террористическими актами.
– Я хочу сказать про информацию... – начал Не-Маркетинг. – Все вокруг переполнено диким количеством информации. Я сам сегодня отправил около двух сотен всевозможных писем по разным адресам И это все практический одновременно, в какой-то ничтожно малый промежуток времени! Образовалась информационная какофония... Мне хочется засорять собой окружающий мир все больше и больше, но в голове какой-то полный информационный сумбур. Я дурею от всего этого!.. Я сейчас уже очень сильно устал. И я думаю, что именно моей усталостью вызван некоторый нынешний сумбур во всех этих информациях. Я устал и потому – слишком много информаций!
– Какая связь?!.. Ваша усталость и информации – они никак не связаны!.. – сказал отец подростка.
Не обращая на него внимания, Не-Маркетинг продолжал:
– Усталость – прочь! Прогнав усталость, я смогу восстановить нормальную работу телевидения.
– Нет, стоп!.. – настаивал отец подростка. – При чем здесь нормальная работа телевидения?..
– Я не в состоянии прогнать эту усталость, – проговорил Не-Маркетинг. Он выглядел изнуренным. – И что-то странное из-за нее происходит со всеми этими информациями. И что-то странное происходит со всеми этими событиями. Какая-то непонятная каша, информационное месиво, в котором я теперь нахожусь. Я все хотел кое-кого спросить, но я никак не могу спросить... Черт, видимо, ничего не получится! Не та обстановка!.. И еще эти потоки информации, которые постепенно ослабевают в моей голове.
Отец подростка хмыкнул и повернулся обратно к экрану телевизора. Не-Маркетинг же еще некоторое время побыл в гостиничном номере, а затем, ни с кем не прощаясь, вышел в коридор, дошел до лифта, спустился вниз и минут через десять уже катил в такси домой, в свою маленькую съемную квартирку в районе станции метро «Речной вокзал» – отдыхать.
Придя домой, к себе в квартиру, Не-Маркетинг разделся и лег спать, но сон не шел. Тогда он встал и включил телевизор, лег обратно на кровать, принялся переключать каналы. По одному из них показывали какой-то старый фильм ужасов.
Сюжет фильма заключался в том, что в океане плыла яхта, на которой путешествовали какие-то богатые люди. В один из моментов в самом начале фильма плывшие на яхте люди увидели в океане шлюпку. Шлюпка была пуста, и единственным, что обнаружили в ней люди с яхты, была лежавшая на скамейке довольно большая кукла. Ее доставили на яхту, где она очень понравилась девочке, – был среди пассажиров и один ребенок. Но затем стали твориться зловещие события: поздним вечером на яхту налетела стая птиц, причем птицы атаковывали как раз эту самую куклу, – птицы с клекотом набрасывались на нее и клевали ее, девочка в ужасе плакала, а потом, неожиданно, зрители фильма увидели, что рот куклы окровавлен так, будто она кусала нападавших на нее птиц и перепачкалась в их крови. Потом стали пропадать пассажиры яхты, а девочка замкнулась в себе и все время бегала по яхте, прижав к груди ужасную куклу. Иногда она пряталась от остальных пассажиров и что-то шептала ей...
Тем временем Не-Маркетинг все думал про знакомого незнакомца и про то, что случилось между ним, Не-Маркетингом, и знакомым незнакомцем в холле гостиницы. Теперь Не-Маркетинг был уверен в том, что знакомый незнакомец – это он сам, только гораздо моложе.
Не-Маркетинг подошел к открытому окну и посмотрел вниз: на маленькой площади перед домом стояла масса желтых автомобилей такси, – от желтого цвета рябило в глазах, шашечки прыгали перед глазами, слово «такси», написанное на множестве автомобильных бортов, застревало в голове. И опять из радиоприемников, которыми были оборудованы прокатные машины, неслась информация об ужасных террористических актах, – новости, свежие новости, передавали свежие ужасные новости!..
В этот момент в съемной квартире Не-Маркетинга раздался телефонный звонок. Оказывается, это чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист воспользовался телефонным номером, который он узнал от Маркетинга.
– Только что я смотрел один очень старый фильм ужасов... – пояснил Не-Маркетингу нарядно одетый молодой журналист. – Это все не то! Не тот ужас, не тот подход... Но одно, пожалуй, мне понравилось, одно я считаю в этом просмотре весьма ценным для себя: этот фильм настоящий, он слеплен очень добротно и очень честно. В нем нормальное зло показано с точки зрения нормальной правды. Нормальной, понимаете вы меня?!.. Нормальной, психически полноценной, а не сумасшедшей правды. Понимаете вы меня?!..
– Понимаю, понимаю... – Не-Маркетинг отчаянно закивал головой. – Вы смотрели старый фильм ужасов про куклу? Про ужасную куклу с окровавленными зубами?
– Да, про куклу! – как-то с напором проговорил нарядно разодетый молодой журналист. – Про куклу! И если бы вы хоть одним глазом посмотрели хотя бы маленький кусочек этого фильма, вы бы не стали бы глупейшим и ужаснейшим образом утверждать, что эта кукла была ужасна. Эта кукла вовсе не была ужасна. Конечно, она не была и прекрасна. Но ужасной ее тоже никак назвать нельзя!..
Глава IV
Возвращение в счастливую реальность
– ...Странно. Что со мной сегодня было?.. – проговорил человек, который был по-прежнему в измятом коричневом костюме, положив трубку и потирая лоб. – Какой странный вечер был, однако. Нет, все-таки я позволю себе роскошь неповерить в то, что со мной произошло. Это мне пригрезилось, померещилось, показалось. Впрочем, вряд ли все это могло мне просто померещиться, – заметил потом человек в измятом коричневом костюме в сильной задумчивости. – Налицо раздвоение, растроение и даже расчетверение моей личности. Но это ерунда и глупость. Такого просто не может быть, хотя... Хотя, почему этого не может быть, если я уже разговариваю сам с собой?
В этот момент в маленькой съемной квартире вновь раздался звонок телефона.
Человек в измятом коричневом костюме взял трубку: никто ничего не говорил, молчание... Он положил трубку обратно на телефонный аппарат.
«Что же все-таки там, в районе Измайловского парка со мной произошло?.. К чему все это было? Что это все было?» – мучался Не-Маркетинг. Само собой, никакого ответа на все эти вопросы у него не было, и он даже не знал, где можно искать на них ответ.
– Одно можно сказать точно, – проговорил Не-Маркетинг, все еще разговаривая сам с собой. – Я должен вернуться в реальность. И эта реальность обязательно должна быть счастливой. Потому что я, без всяких сомнений, счастливый человек. А всё это неблагополучие, которое сопутствует мне – оно только бред, оно только мне кажется!.. Итак, возвращение в счастливую реальность!
Он хлопнул в ладоши, словно приглашая счастливую реальность войти в комнату.
Вдруг его охватил ужас: как же он мог уйти из Измайловского парка, как же он мог уйти от тех каруселей, что были в детстве?!.. Стоп. Почему вдруг он подумал про карусели? Ведь не катался же он сегодня в Измайловском парке ни на каких каруселях... Да, сегодня не катался. Но в детстве он катался, катался однажды в этом парке на каруселях!.. Именно в этом парке он однажды катался на каруселях.
Не-Маркетинг заметался по комнате. Наверное, сходное ощущение он испытал бы, осознай вдруг, что оказался на вокзале в чужом городе, в чужой стране, без копейки денег, а поезд его – вон уходит, уже виден только последний вагон, и скорость – все больше, больше, и не догнать, никак не догнать!
