Наталия Осс - Антиглянец
– Никак. Надо просто вести себя прилично. Всем.
Молодец, он все-таки сдержался.
На помощь новостям спешила еще одна камера.
– Программа «Светские люди», Glam TV! – к нам подскочил белобрысый кудрявый мальчик. – Александр Борисович, вы подтверждаете, что ваша свадьба с телеведущей Анастасией Ведерниковой расстроилась? Вы не собираетесь жениться?
Я смотрела на него. Ну, и как ты будешь теперь выкручиваться?
Саша едва заметно кивнул Денису, тот моментально отодвинул белокурого дитятю в сторону. Мальчик, ретируясь, продолжал говорить в камеру: «Свадьба олигарха Александра Канторовича не состоится, как нам только что подтвердил он сам…»
– Кто там продюсер у них? Инвестору вопросы задавать кто придумал? А говорят, нет у нас свободы слова… – пробурчал Александр Борисович, адресуясь то ли к Денису, то ли ко мне.
Остальные операторы потихоньку отступили, споткнувшись о бетонную дамбу Денисова взгляда.
– Значит, не собираешься жениться? – спросила я.
Он крепче сжал мое запястье, которое начинало уже затекать.
К нам шла Настя, улыбалась, Аврора, богиня из раковины Боттичелли, с длинными развевающимися волосами. Под ручку ее вел Васильев, похожий теперь на фавна, летний загар выявил и позолотил его шерсть.
– О, привет олигархам! Как дела? Бизнес опять с девушками?
– Здорово! И государство не отстает!
Они пожали друг другу руки.
– Слышал новости. Что, активы попилили уже? А, девушка главный редактор, здравствуйте, – Васильев небрежно кивнул мне. – Ты, Сашка, что, собираешься медиаимперию строить? Так не с журналов надо начинать…
Канторович выпустил мою руку.
Мы с Настей расцеловались. Она была спокойна и приветлива. Стопроцентный глянец. Во мне тоже ничто не дрогнуло. Ничего себе, я что, тоже стопроцентный? Нет. Просто моя душа теперь охраняется не хуже Канторовичевой дачи, туда не въедешь без спецпропуска.
– Аленка, как я рада! Что за платье, Chloé? Ты чувствуешь, какую мы из тебя звезду сделали? Я же говорила – все супер будет! Тебе интервью понравилось?
Я посмотрела на Сашу. Он продолжал говорить с Васильевым, нас как будто не слушал.
– Понравилось, и очень креативно смонтировано. Сама делала? – я произнесла это спокойно.
– Зачем? У меня монтажеры великолепные! Помнишь, я тебе говорила, что передача отличная получится. Ты великолепно смотрелась. У тебя очень телевизионная фактура. Слушай, Аленка, а как у вас, все здорово? – она перешла на шепот, добавила интимности в интонацию. – Мы с тобой теперь практически сестры.
– Сестры?
– Конечно, как минимум один на двоих у нас уже был, – она подмигнула.
Сестры по члену? Один на двоих – это кто? Васильев или Голливудец? Кого она имеет в виду? Или Саша? Черт, неужели? Я занервничала… Стоп!
– Девочки, о чем вы там шепчетесь? Смотри, Сашка, нас с тобой обсуждают, – Васильев схватил Настю за шею, она закинула голову, расхохоталась, потерлась о его руку, кошка…
– Мальчики, почему именно вас? У нас могут быть свои секреты. – Настя потянула меня в сторону. – Слушай, а что у тебя с Васильевым было? Он классный, правда? Я с ним давно дружу, папа мой его хорошо знает… Как он тебе? – шептала Настя.
Я вдруг поняла, что Ведерникова получает от этого удовольствие, она так играет. И всегда будет играть. Будет втягивать в дружбу, опутывать общими секретами, постыдными подробностями, чтобы потом их использовать. Она, как ребенок, которого недокормили любовью, готова брать везде, все, у всех. Чужое – это то, что ей недодали. Она будет играть – в подруг, в сестер, в девушек, которые припадают к одному источнику… Тьфу!
Если я включусь в это, то проиграю. Я никогда не узнаю, было ли у него с ней… Ну, хотя бы раз?.. Может, и было. Я не спрашивала у Сашки, как оказался тогда его свитер на волковской вилле на Cap d’Antibes, если у него есть собственный дом на Cap Ferrat?
Да какая разница? Все равно это ничего не меняет. Я не буду устраивать ей сцен, никогда. Не стану ничего выяснять и ругаться с ней не буду. Я буду подругой. За Настей числился должок, американская история. Понадобится – я использую этот ресурс, и она как миленькая оплатит счет.
– Васильев отличный мужик. И профессионал в медиа… Ты держись за него, он дядька толковый, – сказала я Насте. Ей теперь нужен новый Волков. Аркадий, насколько я знала, Ведерникову отставил, помирился с Аней. Сообразил, видимо, что если одновременно раздразнить жену, партнера и российскую власть, то можно запросто вылететь из всех списков разом.
Стайка девушек из Gloss клекотала неподалеку от нас. Я подмигнула Вере, нашему новому директору по маркетингу. Вера помахала мне рукой. Островская выдала порцию любезнейшей улыбки. Я ее не уволила. Пока. Никаких эмоций, только бизнес. Сейчас мне невыгодно, чтобы изгнанная Островская разносила по рынку интимные подробности о том, как делается журнал. Вот когда я вычищу из родного глянца все отходы, оставленные Затуловской и Волковой, когда мой конвейер заработает цивилизованно, тогда я смогу Лию убрать. Она будет уволена из престижного журнала.
– Вот они где! – Мила и Вероника шли к нам. Суета, жаркая женская суета, птичий клекот. Платья, сумки, цены, кольца, мужчины, девочки, вы слышали, что вчера… А он, а она?
– Ника, это у тебя Аленушка платье купила? Chloé, последняя коллекция? А ко мне вы, Аленушка, даже не заходите, один раз всего были!
– Почему, Мила? Вот, – я повертела туфлем, демонстрируя логотип Marc Jacobs. – А платье – это не здесь, это я во Франции купила.
– Вы с Сашей отдыхали? А почему к нам не заехали? Я сколько раз вас приглашала…
– Мил, а у тебя еще есть такие туфли? – спросила Настя.
– Да у меня все есть! Девочки, сейчас сейл сумасшедший, приезжайте. Аленушка, у вас тоже теперь бюджет есть, – Мила сделала смысловую паузу. – Надо активнее крутить. Чем больше они тратят, тем больше ценят.
– Вот именно! Я Алене всегда говорила… – начала Настя.
Хаос, броуновское движение… Женские дружба и вражда похожи на случайное сцепление молекул – слипаются, образуя причудливые соединения, совершают совместные действия, потом разлетаются, чтобы соединиться в новых произвольных композициях.
Самсонова отвела меня в сторону.
– Ну что, крестница, все в порядке у тебя?
– Вроде.
– Правильно, ничего не говори. Сашка – неплохой вариант. Тоже, конечно, тот еще, но, думаю, он уже успокоился. Ты только осторожнее, не растворяйся, сохраняй независимость. И не ревнуй, не следи, зачем тебе подробности? На баб не реагируй и отодвигай всех потихоньку. Вот чего ты с Ведерниковой ходишь? Ты ее подальше от себя, подальше…
– Да я понимаю, она сама лезет. – Я искала глазами Сашу. Куда он делся?
– Что значит сама? Ты управляй ситуацией осторожненько. Приезжай ко мне в гости в субботу, поговорим. С Сашкой приезжайте.
С Сашкой приезжайте… Да никогда! Никого не буду подпускать близко. Никаких Мил, Насть и даже Вероник. Ни одной бабы. Во всяком случае, пока мы не перешли от стадии обещаний к… Да и потом не стоит подпускать.
Саша стоял у дверей в зал, тяготясь уже обществом Васильева, сделал мне знак – сюда. Как хорошо, что в этом хаосе была единственная точка опоры, до которой мне теперь нужно доплыть, через толпу, через огоньки телекамер, через чьи-то пиджаки, сумки, туфли, взгляды, не споткнувшись, осторожно перепрыгивая через тонкие проволочки сплетен, не зацепившись каблуком за арматуру ненависти, скрепляющую все это светское общество…
Кто это там? Гейдельман. И Краснова с ним. Краснова хохотала, хватала Сашу за плечо. Так, разберемся…
– О, вот она! – Паша обнял меня, чмокнул в щеку. Я доплыла до Канторовича, ухватилась за борт. Он тут же выкинул мне канат, спасательный круг, сжал запястье.
– Алена, привет! Поздравляю с премьерой! – Краснова потянулась ко мне, мы тронули поцелуями воздух, смешали духи…
– А вы в курсе, что это я их познакомил? Я так всем и говорю! Ты, Саня, мне должен денег занести!
Саша посмотрел на меня, усмехнулся. Я не отвела глаз, но почувствовала, что к щекам приливает.
– У меня теперь Алена за финансы отвечает, так что все вопросы к ней.
– Спрыгиваешь с темы? Вот они, аллигаторы жадные… Девок под долги подставляют! – Гейдельман оскалился, заржал.
– Правда? А меня когда познакомишь? – Краснова прильнула к Паше. – Ты же давно обещал.
– Ты книжку пиши антиглянцевую, Ленка, с книжкой мы тебя всучим любителю русской лит-ры. С довеском пойдешь, писательница, как дополнительный бонус. А чего, это новый тренд… Ну чего, где кино-то, я не понял?! Кино про меня будет, вы курсе все? – поднял голос Гейдельман.
– Нам пора, – сказал Саша и повел меня прочь.
– Раньше все только телевизор хотели трахать, а теперь домашнюю библиотеку, – услышала я позади голос Гейдельмана.
– Телевизор по-любому трахать лучше, чем книжку или глянцевый журнал, согласись! – заржал Васильев.
– Ну если трахать, то лучше, – ответил Гейдельман.
