Альфред Дёблин - Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу
…только женщина может по-настоящему полюбить другую женщину — Дёблин не без иронии обыгрывает популярный в начале XX в. тезис, распространившийся после выхода в 1903 г. книги Отто Вейнингера «Пол и характер». «Принципиальное исследование» Вейнингера, посвященное борьбе между полами и изучению природы мужской и женской сексуальности, оказало значительное влияние на всю европейскую культуру начала XX в., в том числе и на творчество Дёблина. Лесбийские наклонности в женщине, по Вейнингеру, выражают ее высшее стремление — стремление к мужественности; но это стремление тщетно и извращенно, потому что «женщина есть ничто… мужчина не может и не должен по-настоящему любить ничто… только ничто способно любить ничто», — заключает Вейнингер (Weininger О. Geschlecht und Charakter. Wien; Leipzig, 1906. S. 331).
У Русидона была очаровательная супруга по имени Зоремунда — Эта история рассказывается в жизнеописании прованского трубадура Гийома де Кабюсту (XII в.).
Мисс Вирджиния — Английское написание имени гувернантки — Virginia Graves. Virginia означает «дева» (мисс Вирджиния рассказывает историю юноши, который влюбился в статую Девы Марии); фамилия Graves образована от существительного grave — «могила» (гувернантка является доверенным лицом Элис, она хранит ее тайны); прилагательное grave также означает в переводе с английского «честный».
летающая рыба — мифическое существо, которое описал Аристотель в своей «Жизни животных».
…это и есть первооснова магометанской религии — намек на полигамию, разрешенную Кораном.
В Третьей Книге Царств — в католической Библии эта история рассказывается в Первой Книге Царств.
Ависага Сунамитянка, — последняя супруга Давида (3 Царств 1, 3–4; 2, 17–22). Ее судьба — она должна была ублажать немощного царя — была одной из любимых тем в литературе и искусстве начала XX в.
И когда она перебрала всю флору, фауну и царство минералов… — парафраза из «большого исторического рыцарского представления» немецкого писателя Г. Клейста (1777–1811) «Кетхен из Гейльбронна, или Испытание огнем». Одна из героинь этой пьесы, антипод Кетхен, коварная Кунигунда, «составлена из трех царств природы» (т. е. царства флоры, царства фауны и царства минералов). «Ее зубы принадлежат девушке из Мюнхена, ее волосы выписаны из Франции, ее здоровый румянец доставлен из венгерских рудников, а стан ее, которому все дивятся… выковал ей кузнец из шведской руды» (Kleist Н. von. Das Käthchen von Heilbronn // Kleist H. von. Werke in 3 Bdn. Köln, 1996. Bd. 2. S. 110). В четвертом акте «представления» Кунигунда, «закутанная с головы до ног в покрывало огненного цвета» (Ibid. S. 99) спускается в грот, где омывает себя Кетхен. Когда Кунигунда, не заметив Кетхен, в гроте снимает свое покрывало, то той открывается настолько страшная картина, что она стремительно выбегает из грота, от ужаса теряет дар речи и падает без чувств (Ibid. S.101).
…закутанное во что-то существо — ср. прим.
Книга вторая…я ничего не знала о твоей судьбе, я поехала во Францию… — Рассказ о том, как Элис разыскивает после войны Эдварда, и история матери, которая ждет своего сына, у Дёблина перекликаются с мифом о Деметре, странствующей по свету в поисках своей дочери Прозерпины, похищенной Плутоном, владыкой аида, Царства мертвых. (Этот же сюжет важен и для другой линии романа, связанной с супружеской жизнью Гордона и Элис, которая воображает себя Прозерпиной, похищенной Гадесом-Гордоном) Деметра, богиня плодородия, родила от своего брата Зевса дочь Персефону. Гадес, бог мира мертвых, однажды увидел Прозерпину и влюбился в нее; Зевс согласился на брак своей дочери и Плутона, он, однако, догадывался, что Деметра будет против того, чтобы ее дочь жила в мрачном Подземном царстве, поэтому предложил Плутону похитить Прозерпину, так чтобы ее мать не узнала об этом. Зевс попросил свою супругу Гею, богиню земли, сотворить недалеко от того места, где жила Прозерпина, цветущий луг. Когда Прозерпина, собирая на этом лугу цветы, отдалилась от сопровождавших ее подруг, из-под земли неожиданно появился Плутон; он схватил девушку и утащил ее с собой. Никто не знал, что случилось, и лишь бог солнца Гелиос, который видит с небес все происходящее на земле, и нимфа Аретуса — она обитала недалеко от того места, где Плутон похитил Прозерпину, — догадывались о происшедшем. Девять дней и ночей Деметра бродила в поисках своей дочери по Земле с горящим факелом в руках. Аретуса рассказала ей, что произошло. От этого Деметра пришла в такое горе, что отказалась возвращаться на Олимп. Опечаленная, богиня странствовала по земле из города в город в образе старой женщины и оплакивала свою дочь. В Аркадии ее попытался изнасиловать бог моря Посейдон; богиня плодородия смогла убежать от него, превратившись в кобылу. Разъярившись из-за всего, что с ней случилось, Деметра поселилась в пещере и вызвала на земле неурожай. Люди страдали от голода и не приносили жертвы богам. Тогда Зевс приказал Плутону отпустить Прозерпину. Коварный Плутон, однако, дал Прозерпине с собой гранатовое зерно — напоминание о Царстве мертвых, и из-за этого Прозерпина теперь должна была каждый год треть времени проводить в аиде со своим супругом. Зевс уговорил Деметру вновь оживить природу, но каждый раз, когда Персефона возвращается в Царство мертвых, Деметра тоскует по дочери, и жизнь в природе замирает.
Разгуливала по Парижу — Париж — важный топос в романе. По Дёблину это город, в котором, как в античном аиде, сосуществуют Тартар, где тени мертвых обречены на вечную скуку и муки, и Елисейские поля — место блаженства благочестивых. В рассказе Элис о матери, которая ищет своего сына, Париж — это место, где небо соединяется с землей; с другой стороны, Париж превращается в конце романа в преисподнюю, куда попадает Элис-Сильвейн (ср. также упоминание о смерти О. Уайльда в конце романа, см.).
Часто бродила по Монмартру. Встречала многих людей — Элис сравнивает себя с Деметрой, которая после того, как Прозерпину похитил Гадес, в забытьи бродила по Земле.
Sacré Coeur — собор в Париже, построенный по проекту архитектора Поля Абади (1812–1884) в 1876 г. Один из шедевров европейской архитектуры XIX в. Традиционное место паломничества.
А все они вместе походили на пчел… — в культурах многих народов пчела соотносится со сферой смерти и загробной жизни.
…двух… зеленых зябликов — в средневековой эмблематике зяблик традиционно выступал аллегорией зимы.
…служишь в Иностранном легионе — Иностранный легион — элитное подразделение французских войск.
Дом начинает разрушаться… Что-то произошло с фундаментом — ср. прим.
Приходила, пока ее сердце не разорвалось — В немецком оригинале Дёблин употребляет настоящее время, что делает параллель между Элис и матерью еще более явной (Элис, как и мать из ее рассказа, пока еще «не нашла» своего сына).
…и возмущал его злой дух от Господа — 1 Самуила, 16.
Лев и его отражение — Эдвард пересказывает даоистскую легенду. И, хотя, он намекает в первую очередь на своего отца, содержание легенды — особенно если вспомнить о символическом значении воды у Дёблина — проецируется как на него самого, с его упорным, слепым стремлением «узнать правду во что бы то ни стало», так и на Элис. Заметим, что в «Гамлете» Гордон Эллисон неоднократно сравнивается со львом. В библейской мифологии лев выступает олицетворением коварства и жестокости; он символизирует деспота, вражеские силы. Примечательно к тому же, что сам Альфред Дёблин родился под зодиакальным знаком Льва (10 августа 1878 г.).
Вода забурлила и сомкнулась над ним — о символике воды и падения в воду ср. прим.
Эдвин Гаррик — Дёблин дал этому герою фамилию знаменитого английского актера Дэвида Гаррика (1717–1779), значительно способствовавшего популяризации шекспировского театра в Англии и Европе. Гаррик поставил на английской сцене двадцать четыре пьесы Шекспира, во многих из которых он сыграл главные роли.
Если бы я была его женой… — ср. прим.
Эдипов комплекс — понятие фрейдистского психоанализа: бессознательная любовь сына к матери. Ср. также прим.
Я рассказу вам историю одного оруженосца… — В основе этого рассказа лежит короткий — в два абзаца — пересказ легенды об оруженосце, который потерял свое кольцо, из той же научно-популярной книги Меллера (ср. прим. к; ср. Riley, A. W. «Vom Knappen, der seinen Ring verlor». Notizen zu einer Erzählung in Alfred Döblins Hamlet-Roman // Zeit der Moderne. Zur deutschen Literatur von der Jahrhundertwende bis zur Gegenwart. Köln, 1984. S. 143–159); более того, эта легенда находится в той же главе, посвященной эпохе трубадуров, где излагается и жизнь Жофруа Рюделя. Источник Меллера, в свою очередь, — известная старофранцузская поэма монаха-бенедиктинца Готье де Коанси (1177–1236) «Чудеса Марии» (Les Miracles de Nostre Dame). Она является церковной обработкой распространенного сюжета об обручении со статуей, впервые изложенного Уильямом Малмсбери в «De gestis Regum Anglorum libri quinque» (1124-25). Играя в мяч, юный римлянин надел обручальное кольцо, которое мешало ему, на палец скульптуры Венеры. Когда он после игры захотел забрать у мраморного изображения свое кольцо обратно, ладонь Венеры оказалась сжата, и юноша не смог разомкнуть ее. На следующий день рука Венеры была разжата, но кольцо исчезло. В брачную ночь в спальне юноши в образе Венеры появился дьявол и потребовал от него выполнения супружеского долга. Особенной популярностью этот сюжет пользовался у немецких романтиков (например, К. Брентано, «Годви, или Каменный портрет матери», 1801). Как и большинство историй, рассказываемых героями «Гамлета», «Легенда об оруженосце, который потерял кольцо», связана многочисленными нитями со всем романным целым, и, как и другие вставные новеллы в романе, она может иметь несколько интерпретаций. С одной стороны в легенде — снова — метафорически обыгрывается семейная жизнь Эллисонов: выйдя замуж за Гордона, Элис облагородила его, как Мария оруженосца. Но эту же историю можно перенести и на отношения Элис и ее сына, для чего также имеются основания (оруженосец, как и Эдвард в первоначальной редакции «Гамлета», отрекается в конце рассказа от мирской жизни), и тогда легенда об оруженосце (правда не без помощи фрейдистского психоанализа) предстает в ином свете — как история истерической матери, подавляющей сексуальность своего сына: не случайно в конце легенды Мария протягивает оруженосцу рубанок и нож, которые можно трактовать как символические орудия кастрации.
