Жоржи Амаду - Дона Флор и ее два мужа
— Я приехал за вами, сеньор Кардозо, хозяин велел во что бы то ни стало привезти вас. Его ограбили… — сказал Аурелио, шофер Пеланки.
— Знаю, я тебя ждал…
— Знали, что я приеду?
Мудрец рассмеялся в ответ громко и раскатисто, ибо не было на свете человека веселее и счастливее его.
— А ты как думаешь, Аурелио? Я знаю все — тайное и явное…
Но Аурелио не собирался углубляться в эту тему — одно присутствие Кардозо э Са приводило его в замешательство. Сидя рядом с шофером, маэстро все время с кем-то здоровался.
— Добрый вечер, бригадир.
Какой бригадир? А вон там, у моря, он наслаждается вечерней прохладой. Где, сеу Кардозо? Аурелио никого не видит. А не каждому дано видеть, мой дорогой.
— Мое почтение, сеньора, целую ножки.
Тоже не видишь? Очень элегантная дама в шляпке с перьями и платье со шлейфом, когда-то была знаменитой красавицей. Из-за нее погубили себя двое юношей в расцвете сил. А сейчас все трое гуляют по берегу моря, мило беседуют и смеются. Значит, ты слеп, раз не можешь увидеть столь блестящую особу.
— Боже меня спаси и помилуй, сеу Кардозо…
Маэстро снова хохочет, улица полна призраков, шофер напряженно ведет машину: ему не нравится такой седок.
— Значит, с игрой у Пеланки дела обстоят неважно? — вдруг поинтересовался Кардозо.
— И это вам известно? — изумляется шофер.
Но вот Кардозо отворачивается, пряча лицо от белокурой девушки спортивного вида, которая направляется к пляжу. Оказывается, это Жанна д'Арк, а Кардозо э Са не кто иной, как французский кардинал Пьер Кошон, папский легат, чья трусливая рука подписала смертный приговор девственнице. Теперь ему повсюду мерещатся невинные глаза и чистый профиль его жертвы.
— Я был двуличным и легкомысленным подлецом…
В доме Зулмиры Пеланки Моулас с нетерпением поджидал человека, который один на всем свете мог объяснить необъяснимое.
— Вы задержались, сеу Кардозо…
— Я всегда прихожу вовремя.
Он поздоровался с Зулмирой, щеголявшей в развевающихся прозрачных одеждах. Когда-то Кардозо э Са хорошо ее знал: во главе амазонок скакала она по долинам на горячем коне. Грудь у нее по-прежнему великолепна, но, к сожалению, теперь Зулмира ее прячет, подумал маэстро Кардозо, несмотря на свою бесплотность, весьма и весьма неравнодушный к земным соблазнам.
— Я вас разыскиваю уже два дня…
— Должен ли я вас успокоить или решить какое-то затруднение? — Глаза маэстро устремились куда-то вдаль, взгляд стал напряженным.
— Осечка с рулеткой, не так ли?
Пеланки повернулся к Зулмире, как бы говоря: «Он все знает». Не секрет, что весь город обсуждал то, что произошло в «Паласе», слухи, очевидно, дошли и до квартала, где Кардозо обитал в нищете со своей женой и пятью детьми (он никогда не брал денег за труды). Но чтобы узнать о чем-нибудь, маэстро совсем не обязательно было слышать, он никогда не доверял сплетням.
— Сегодня утром, уходя из дому, я сказал себе: «Пеланки пришлет за мной, он попал в тяжелое положение и нуждается в моей помощи».
— В очень и очень тяжелое… Они хотят меня доконать, Кардозиньо, свести со мной счеты…
Пеланки рассказал о чудесах в казино, а Кардозо, сидя против него, спокойно слушал и кивал головой то ли в подтверждение каких-то своих мыслей, то ли уже придя к определенному выводу. При этом, скромно скосив глаза, маэстро отнюдь не бесстрастно взирал на бедро Зулмиры, которое виднелось сквозь прозрачную ткань пеньюара. Очевидно, греховная картина совсем не мешала мудрецу подниматься на вершины духа, а может, даже ласкала его утомленный взор.
Когда Пеланки закончил рассказ, Кардозо э Са все стало ясно, загадка была решена, а ответ готов:
— Это марсиане… — твердо заявил он и рассмеялся своим громоподобным смехом, будто речь шла о какой-то забавной шутке, от которой не страдал ежедневно карман Пеланки.
— Марсиане? Какие марсиане?… Не обманывайте меня, сеу Кардозо! Я вам верю и хочу знать правду. При чем тут марсиане? Я не сомневаюсь, что это мои враги и что тут не обошлось без колдовства. Никто не видел этих самых марсиан, и не известно, существуют ли они вообще. А колдовство существует, и злые духи, и сглаз…
— Не видел тот, кому не дано видеть… Я же утверждаю: это марсиане!.. А враги и колдовство здесь ни при чем… Марсиане очень любопытны, особенно их интересует техника. А поскольку они наделены высшим разумом, для них не существует ни везения, ни невезения…
— Марсиане на Земле? — вмешалась в разговор Зулмира, обожавшая всякие новости. — И давно?
— Первые марсиане высадились давно, но лишь три человека присутствовали при этом…
— И вы были одним из них?
Кардозо скромно улыбнулся.
— Скоро они себя покажут, человечество ждут великие потрясения… — Он снова расхохотался. — Но пока они невидимы, и только избранные…
— Раз вы их видите, сеньор, то скажите, как они выглядят? Они красивы? — прервала маэстро Зулмира.
— В сравнении с ними мы отвратительные твари.
Девушка была озадачена.
— По-вашему, сеу Кардозо, получается, что это именно они щипали меня? Значит, они тоже этим занимаются?
— Чем именно? — Кардозо захотел узнать подробности, и встревоженная жертва межпланетного хулиганства поведала о том, что с нею было.
— Я показывала эти синяки Пекито, а также женщинам в школе доны Флор. Дона Флор так разволновалась, что чуть в обморок не упала.
Жаль, Зулмира не показала их ему, Кардозо э Са, неужели он не внушает ей доверия? А без обследования in loco[42] (как говорил кардинал Кошон) нельзя прийти к определенным выводам.
— Не думаю, чтобы это были марсиане. Они лишь способствуют передаче мыслей на расстоянии.
«И только-то. Вот растяпы…» — подумала Зулмира, возвращаясь к маникюру. Пеланки же все еще был во власти сомнений.
— А если это не они?
— Положитесь на меня, я все выясню…
Пеланки верил в ум и проницательность Кардозо э Са, однако дело было слишком сложным и лишняя консультация не помешает. Например, с матерью Отавией.
Кардозо э Са набивал трубку, глядя куда-то за горизонт, и голос его доносился, словно издалека:
— Марсиане очень меня уважают, всего четыре дня назад я побывал с ними на Марсе, обошел всю планету, у них там один город весь из серебра, другой — из золота… Рыбы летают по воздуху, на дне моря растут цветы…
Куда-то исчезли бедра Зулмира, ее пышная грудь в кружевах, вместе с лучом света он прибыл на Марс. «Маэстро в трансе», — почтительно прошептал Пеланки, а Зулмира расправила кружева на пеньюаре.
