Андрей Школин - Прелести
— Кто они?
— Кто-то, кто следит за порядком.
— Ты что, реально думаешь, что в наших собственных сновидениях кто-то устанавливает какие-то правила? Что существуют какие-то законы?
— Вот смотри. Я много путешествую. Раньше, когда особо никуда не лез, со мной особо никто не бодался. Случались мелкие стычки, но, как ты говоришь — «царь и бог» легко разбирался в ситуации. Потом мне стало тесно и я, начитавшись книжек про астральные перемещения, решил расширить географию полётов. Про луну ты уже знаешь. А ещё я спустился в нижние миры Шаданакара, и вот там мне конкретно дали понять, что я занимаюсь не своим делом. Еле отбился. Потом по три дня отлёживался.
— От кого отбился?
— Да там разные сущности нападали, — видно было, что парню неприятны эти воспоминания. — Был момент, когда проснуться не получалось. Ну, думаю, всё, долетался…
— Не получалось проснуться?
— Ага. Я какие только кодовые слова не вспоминал, какие только действия не совершал, меня всё равно вниз, в глубь земли тащили. Случайно выкарабкался.
А ведь всё в тему. Всё в тему… И звонок этот тоже.
На мониторе мобильника чётко обозначился московский номер. Номер незнакомый, но я даже варианты не просчитывал. Нажал на зелёную кнопку и приложил трубу к уху.
— Ну, и где ты сейчас, Андрей?
— Неужели не знаешь?
Мережко помолчал некоторое время, затем заговорил, чётко проговаривая слова:
— Слушай внимательно. Евпатий к взрыву никакого отношения не имеет. Зря ты его дёргал. Он очень обиделся.
— Ну, обижаться, предположим, ему на себя надо в первую очередь. Разыграли спектакль, МХАТовцы колхозные, с переодеванием в бомжей и похищением самими же подброшенной флэш-карты. Откуда я, после этого, знаю, он или не он моего приятеля грохнул?
— Флэшку я ему дал указание выкрасть и в «Корчме» за тобой приглядеть тоже я. Всё остальное не от нас идёт. И дискету эту не мы тебе изначально подсунули. Зачем бы Евпатий её на Арбате воровал?
— И диск с датой «7 октября» тоже, конечно, не от вас…
— Нет.
— Откуда тогда число узнали, и какого хрена этот твой Евпатий в кабак именно в воскресенье припёрся? По идее, я вместе с Виктором тогда в небеса должен был взлететь. Случайно всё что ли? Как ты, вообще, про нашу встречу узнал? Скажи ещё, что телефон прослушивал.
— Не прослушивал. Я бы тебе всё и так рассказал. В своё время. Но этот взрыв карты спутал, а ты потом повёл себя очень непредсказуемо.
— А как я должен был себя вести? Сидеть и ждать новых весёлых фокусов?
— По крайней мере, не прибегать к запрещённым приёмам.
— Это я-то к запрещённым приёмам прибегаю? Ну, не смеши. Сам ведь признал, что худруком всех постановок являешься.
— Я про другое говорю. Я про твои астральные подвиги. Не думаешь, что ответ адекватный последует?
Опять это дурацкое слово «астрал». Хотел, было, съязвить в ответ, но вдруг понял, что Влад ничего не знает о второй части моих сегодняшних приключений. Иначе бы он про «адекватный ответ» не заикался. Куда уж адекватнее? Значит, «тауросовые» ему ничего пока не сообщили. Интересно…
— Ты зачем позвонил? Попугать? Так я уже и так перепуганный в Сибири мёрзну.
— Нет, я хочу, чтобы ты других глупостей не наделал. Возвращайся в столицу. Мне многое рассказать необходимо. Не по телефону.
— Хорошо, я постараюсь, — неопределённо промычал и нажал красную кнопку.
Миклуха делал вид, что поглощает сомнительного происхождения мясо и совершенно не интересуется моим телефонным диалогом с Мережко.
— Из Москвы звонили, — я посмотрел на сотрапезника и сунул мобильник в карман.
— Да я понял, — «разумеется, понял» парень. — Значит, говоришь, ничего не случилось? — и как бы вскользь обронил. — К Данилычу надо сходить, он может чего полезного посоветовать. Если-ф захочет, конечно…
— К Талолаеву?
— Ага. Талолаев в вопросах безопасности полётов большой специалист. Я с ним общался вчера, тоже по телефону. Так что, Талолай Данилович в курсе, что ты в Томске. Вполне резонный вопрос задал, почему не появляешься? Отзвонись вначале, он не любит, когда без предупреждения в гости приходят…
Бал правил конец октября. Интересное выражение: «Конец октября». Или лучше: «Октябрь концом правил…» Снег ещё не выпал, но заморозки по ночам случались очень даже кусачие. Днём же хозяйничала слякоть.
Мы отправились пешком вдоль улицы Фрунзе, старательно обходя лужи и, наоборот, смачно ступая на хрустящие, мокрые и серые опавшие тополиные листья. До Киевской дошли молча. Я остановился у перекрёстка и указал Миклухе на дом Талолаева, а потом махнул в сторону стоящего на другой стороне дороги дома, где находилась квартира тёти Оли, родной сестры мамы моей жены.
— Иди к Данилычу, я через пять минут буду. Или, если один не хочешь, здесь подожди. Забегу домой, диск прихвачу в подарок.
— И для меня уж тогда захвати.
— Хорошо… — а сам поймал себя на мысли, что после трагического случая с Виктором, желание дарить кому-либо плоды творчества полностью отсутствует.
Дома никого не было. Быстро достал из сумки два компакт-диска и в дверях столкнулся с возвратившимися с дачи родственниками.
— Ты далёко? — дядя Юра, неся в руках две большие и тяжёлые корзины с разным дачным скарбом, первым вошёл внутрь. — А мы, вот, вещи забрали на зиму. И кошек — Дашку и Маруську. А-то они уже перемёрзли на «мичуринских».
И следом, в подтверждение его слов, на пороге появилась тётя Оля с кошками в охапке. Наглая Маруся не менее нагло поглядывала на присутствующих и пыталась вырваться. Умная Даша вела себя тихо и достойно. Дашка!!!
На несколько секунд превратился в немого, а затем брякнул.
— Тётя Оля, а когда вы Дашку успели увезти на дачу?
— Как когда? В мае. Мы их обеих весной увозим. Они каждый год на «мичуринских» живут, а осенью назад в город.
— А сегодня… — хотел, было, задать ещё один глупый вопрос, но остановился. Трое суток в квартире, кроме меня, никого не было.
Взял на руки осторожную Дашку и заглянул в её загадочные кошачьи глаза.
Старая кошка. Мудрая кошка. Дашенька.
Глава 46
Фарс окончен, друг. Идём отсюда, пока наши пьянчуги тебя не расстреляли.
Г. Г. МаркесКвартиру Талолая Даниловича Талолаева можно было смело назвать хранилищем бесценной эзотерической, метафизической и прочей — ической научной и околонаучной литературы. Книги «жили» во всех помещениях трёхкомнатной квартиры на полках, антресолях и в шкафах. Сразу пришли на ум рассуждения бывшего фермера Пушкина (ныне практикующего тверского «тауросопродвинутого» экстрасенса Белого), о необходимом достаточном минимуме соответствующей печатной продукции. У Даниловича этот минимум вне сомнения присутствовал.
Талолаев проживал в квартире вместе с младшим сыном. Старший давно женился и уехал из дома. С супругой Данилович был разведён. Поэтому, пребывая вне всякой семейной суеты, мог себе позволить в спокойной обстановке принимать пациентов на дому. Он и принимал.
Миклуха ходил сюда не столько ради лечения, а скорее ради общения. Вроде как в Америке, где каждый соблюдающий определённые условности гражданин считает своею потребностью изливать душу личному психологу, так и Миклуха «корректировал кармическую незрелость» и плакался в жилетку парапсихологу.
О деятельности подпольной группы парень был осведомлён. В разумных, разумеется, пределах. Талолаев не очень охотно делился контактной информацией с пациентами. А так как я не являлся пациентом, то информационного табу в наших отношениях не существовало. Правда, ещё во времена первоначального знакомства Данилович пытался что-то измерить своей хитрой рамкой, но я дал понять, что подобные эксперименты не приветствую. Он успокоился и больше не приставал.
Мы спрятали обувь на высокий шкаф (огромный, вечно орущий, рыжий кот Соломон очень не любил гостей и запросто мог «пометить» легкомысленно брошенные башмаки) и прошли в зал.
Видеомагнитофон воспроизводил на экране телевизора какой-то мистический триллер с летающими на мётлах детьми-очкариками. Талолаев был одет в полосатую рубашку, заправленную в брюки. Чёрные усы и очки с крупными линзами подчёркивали и без того экстравагантный внешний вид хозяина квартиры. А ещё экстрасенс был замечательно трезв…
— Что за жуткий фильм смотришь, Данилыч? — я отвалился на спинку дивана и попытался уловить хитрую нить сюжета блокбастера.
— Как, что за фильм? «Гарри Потер», — хозяин уселся в кресло возле балконной двери и хитро переводил взгляд с меня на Миклуху, потом на экран, потом опять на нас с Миклухой. — Сказ о том, что нужно делать и где учиться, чтобы из нормальных английских детей получились ненормальные. Не видел раньше?
