Владимир Орлов - Земля имеет форму чемодана
— Спасибо за предвидение, — сказал Куропёлкин. — Но оно меня не слишком обрадовало.
— Однако вы согласились подтвердить свой… своё достижение…
— Согласился, — сказал Куропёлкин. — Но без особой радости. Геонавт ли я, Пробиватель ли, подсобный ли рабочий госпожи Звонковой — всё едино…
— Ваше безразличие нас настораживает…
— Моё безразличие или моё спокойствие исключает пафос. Полёты мыльных пузырей и клубничные кисели — в душе, — сказал Куропёлкин. — В них у меня нет нужды. Я принял решение, и ничто не сдвинет меня к его отмене.
— Примем к сведению, — сказали Куропёлкину.
— Ну, и всё, — сказал Куропёлкин. — Время не тратьте, берите меня в оборот.
350
Послушались Куропёлкина. Взяли его в Оборот.
Куропёлкин терпел (многие испытания в камерах, названия которых он знать не хотел, и навязанные перегрузки были ему неприятны, а то и противны, но он терпел).
Никогда не доставляли ему удовольствия общения с врачами, а тут он проявлял себя послушным и даже якобы напуганным возможными недугами пациентом.
А вот к тюбикам Куропёлкин, похоже, привык. Сам себе удивлялся.
Хотя чему удивляться-то? Он постановил жить аскетом, уберечь себя от соблазнов, какие могли бы извратить его решение.
351
Проводили с Куропёлкиным разговоры психологи, или хуже того — психоаналитики, некоторые из них — занудливые дамы в белых халатах, пахнущие больничными коридорами, почему-то чаще блондинки с тяжёлыми бедрами. Интересовались — и не раз! — степенью его сексуальной озабоченности. Одной из них Куропёлкин надерзил, заявив, что её парфюмом из ихтиоловых мазей всякие озабоченности в нём задохлись (а ведь бабёнка была неплоха, и главное — она была намерена провести вместе с ним некий физиологический опыт, необходимый для установления его сегодняшних возможностей). Присаживали его к блестящим аппаратам и просили отвечать «да» или «нет», надо понимать, это были подобия детекторов лжи. В Куропёлкине сейчас же возникало желание подурачиться и выкинуть нечто оскорбительное хотя бы по отношению к этим аппаратам. Но он сдерживал себя, стараясь не навредить своему решению.
Находились доброжелательные просветители, подозревавшие в Самородке скудость школьных знаний. Эти подсовывали ему книги, в килограммы весом, в частности, о строении Земли.
Куропёлкин полистал одну из них и понял, что если он осилит все теоретические предположения о том, из чего состоит Земля, ни в какие Пробивания он не отправится.
— Если авторам этой книги так понятно, что из себя представляет Земля, — заявил Куропёлкин, — то почему же никто внутри неё не побывал? В космос летают, а в недра Земли — ни ногой! Стало быть, и не нужны никакие пробиватели. Ко всему прочему Земля имеет форму чемодана.
Странно, что после этих слов к Куропёлкину не подогнали самых догадливых и чутких психотерапевтов. Видимо, кому надо с ним было уже всё ясно…
352
Вскоре в квартире с удобствами, так именовалось в Центре Геонавтов жилище Куропёлкина, фактически — спальне, кстати, ни с какими другими геонавтами Куропёлкин в Центре не сталкивался, состоялся его разговор с куратором Селивановым.
— Вами довольны, — объявил Селиванов. — Ожидайте. Вот-вот…
— Надо же! — будто бы удивился Куропёлкин.
— Все ваши предложения по поводу экипировки согласованы и учтены.
Куропёлкин хотел поинтересоваться, с кем согласованы, но спросил:
— И когда же это «Вот-вот»?
— У вас ещё есть время отдохнуть и развлечься после занятий в Центре. Развлекайтесь!
— И каким же способом развлекаться?
— Книги хотя бы почитайте…
— Чтением книг уже занимался, — рассмеялся Куропёлкин, — причём в рабочее время. И какие же книги вы посоветуете мне нынче почитать? Иронические детективы, что ли?
— Это как вы пожелаете, — сказал Селиванов. — Но я бы порекомендовал вам «Пиквикский клуб» Диккенса.
Не сидел бы уже Куропёлкин на стуле, присел бы. Даже и на пол. Ничего себе! Не ожидал этакого от Селиванова. Диккенс! Пиквик! Не спросит ли сейчас Селиванов, не брал Пиквик взятки, не морочил ли людей рыбкой колюшкой?
Чтобы отогнать от себя тень либо марево Пиквика (а ведь начинал когда-то читать именно «Пиквика», единственное попавшее ему в руки сочинение Диккенса, но что-то помешало чтению), Куропёлкин обратился к Селиванову:
— Господин Селиванов, всё же у меня остались недоумения.
— Слушаю вас…
— Аляска… Зачем она в маршруте Бавыкина? Чужая территория… Не пойдут ли протесты и судебные тяжбы?
— Если пойдут, сумеем отбиться. Но вряд ли пойдут… И к чему бы ваша щепетильность? Вы уже нарушали подземное пространство иноземных территорий. И конечно, не замечены не были. Но якобы пострадавшие посчитали, что скандалить им невыгодно. А в пробивании Аляски должна быть и своя выгода… Кого-то полезно и попугать. Или во всяком случае озадачить. Или озаботить. При этом выяснить и кое-какие чужие секреты… Впрочем, это уже не ваши заботы… Ваше дело пробивать…
— И ещё, — сказал Куропёлкин. — Сертификаты на владение… Ну ладно, Марс, Юпитер, Сатурн, планета какая-то вся из бриллиантов. Это всё туфта. А вот кратер Бубукина, пожалуй, в реальном будущем может оказаться доступным. Вы хотите отправить меня и на пробивание Луны, что ли?
Селиванов растерялся.
— Ну, об этом мы ещё не думаем, — сказал он.
— Думаете, — уверенно сказал Куропёлкин. — Но на меня вы не рассчитывайте.
— Будет ещё время, — сказал Селиванов, — переубедить вас. А для вас, Евгений Макарович, — привыкнуть к новой задаче и изменить свое решение.
— Такого времени не будет, — заявил Куропёлкин.
— То есть?.. — насторожился Селиванов.
Куропёлкин сообразил, что выговорил лишнее, и закашлялся. Будто бы…
— Создан серьёзный Центр подготовки Геонавтов, — сказал наконец он, — я понимаю, для чего он нужен. Слово «геонавт», конечно, условное. И Землю-то мы толком не знаем. А человека тянут другие планеты и освоение их недр. Вернее, их богатств. А потому Центру разумнее отыскивать и воспитывать людей, способных погуливать в разных пластах Земли, а затем и Луны, чем рассчитывать на такую уже отработанную судьбой личность, как я.
— Слова для газеты и для докладной начальству, — сказал Селиванов. — Запомню.
— Вот и запомните, — сказал Куропёлкин.
353
И наступило «Вот-вот».
Короче говоря, День Старта.
Ожидаемая Куропёлкиным предстартовая встреча с Бавыкиным не произошла. А Куропёлкин рассчитывал на наставления и подсказки сапожных дел мастера. Можно было, конечно, предположить, что преждевременное осуществление проекта вызвало несогласие и раздражение Бавыкина и он Старт игнорировал. Или же для кого-то присутствие Бавыкина, то есть чудика, могло привести к лишним осложнениям, и его просто-напросто о Старте не оповестили. А дата Старта наверняка была к чему-то государственно приурочена и откладывать её было нельзя.
