Джулиан Барнс - Love etc
– Ты похудел, – сказала она, что было мило с ее стороны, потому что большинство людей чтобы растопить лед сказали бы – «ты поседел».
– А ты нет, – ответил я, что прозвучало довольно жалко, но это единственное, что мне тогда пришло на ум.
«О да, о нет, о да, о нет», – стал передразнивать Оливер.
К ужину Джиллиан приготовила восхитительную лазанью с овощами. Оливер откупорил мою бутылку и провозгласил, что вино «вполне глотабельно», затем покровительственно одобрил качество вин Нового Света так, будто я был заезжим американцем, или кем-то, с кем у него дела. Хотя не думаю, что у Оливера так уж много дел.
Мы поговорили о том о сем, стараясь не касаться скользких тем.
– Так на сколько ты приехал? – спросила она в конце ужина. Спрашивая, она отвела взгляд.
– Ну полагаю на какое-то время.
– Надолго? – в этот раз она улыбнулась, но все еще не смотрела на меня.
– Сколько веревочке виться, – сказал Оливер.
– Нет, – сказал я, – вы не понимаете. Дело в том, что я вернулся.
Я думаю, они оба этого не ожидали. Я начал было объяснять, как тут дверь, тихонько щелкнув, приоткрылась и передо мной появилось детское личико. Девочка какое-то время смотрела на меня, а потом спросила: «Где твой кот?»
Джиллиан: Я думала это будет ужасно. Я думала, что Стюарт смутится – раньше его так легко было смутить. Я думала, что не смогу посмотреть ему в глаза. Я знала, что мне придется. Я думала – что за безумная затея, зачем Оливеру было приглашать его к нам домой? Почему Оливер предупредил меня об этом всего за три часа до назначенного времени?
Все прошло нормально. Единственное, что было ужасно, так это болтовня Оливера, который пытался создать непринужденную обстановку. Что было совсем ни к чему. Стюарт очень повзрослел. Он похудел и кажется ему идет седина, но главное – он чувствует себя уверенней, спокойней. Что было удивительно, учитывая обстоятельства. А может нет. В конце концов он уехал, бросился в шумный мир, построил собственную жизнь, сколотил капитал, а вот мы – все те же, что и раньше, если не считать детей, и даже немного обеднели. Он мог бы позволить себе обращаться с нами свысока, но не стал. Мне показалось ему немного досаждал Оливер, нет, даже не так – скорее он относился к Оливеру как к клоуну, ожидая конца представления, чтобы перейти к делу. Такое отношение к Оливеру должно было бы меня задеть, но почему-то не задело.
Хотя Оливер был задет. Когда я поймала себя на том, что опять говорю Стюарту, что он сильно похудел (совершенно излишне, так как это было первое, что я ему сказала), Оливер заявил – «Оказывается, свиньи страдают от анорексии». Я неодобрительно посмотрела на него, тогда он добавил – «это Стюарт мне сказал», словно это что-то меняло.
Но Стюарт исправил положение, продолжив разговор как ни в чем ни бывало. Действительно, у свиней могут развиваться симптомы анорексии. Особенно у свиноматок. Они становятся гиперактивны, отказываются от еды и теряют в весе. «Отчего так происходит?» – спросила я. Стюарт сказал, что хотя никто не знает этого наверняка, но должно быть это следствие интенсивной кормежки. Мы предпочитаем постную свинину, но постные свиньи более подвержены стрессу. Есть теория, которая объясняет это тем, что стресс задействует какой-то редкий ген, в результате чего животное и начинает так себя вести. Разве это не ужасно?
«Запахло человечиной», – сказал Оливер, словно это и было кульминацией всего сказанного.
Я и забыла, что Стюарт очень вдумчивый человек. Я не знала, как будут вести себя дети, потому что…, ну да ладно. Я решила отправить их спать в обычное время. Так что когда Стюарт придет, если он придет вовремя, а он конечно пришел во время, Мэри будет уже спать – теоретически, а Софи полчаса побудет со взрослыми. У Софи есть эта довольно ужасная привычка задавать неприятные вопросы. Еще у нее манера разговаривать с людьми очень прямо, она ничуть не стесняется. Так что, поздоровавшись как положено, она посмотрела Стюарту прямо в глаза и сказала: «Насколько мы понимаем вы очень богаты и поможете папе с его проектами».
Вы можете себе представить – я не знала куда глаза девать, кроме как посмотреть на Оливера, который упорно избегал моего взгляда. Внутри я вся вспыхнула, и возможно снаружи тоже, от этих ее слов «мы», но тут Стюарт, ничуть не растерявшись, и совершенно нормальным тоном сказал: «Боюсь, все куда сложнее. Дело в том, что все предложения обсуждаются в совете директоров. У меня там только один голос».
Я подумала: «спасибо тебе, Стюарт, это великодушно с твоей стороны, огромное спасибо», но тут Софи сказала: «Вы просто увиливаете от ответа». Со свойственным ей суровым выражением лица.
Стюарт рассмеялся. «Нет, я не увиливаю от ответа. Видишь ли, во всем необходим порядок. Нет ничего плохого в филантропии, но требуется взвесить все за и против. Но взвесить все за и против невозможно, если нет порядка. Так?»
Софи выглядела наполовину убежденной. «Ну если Вы так считаете».
Когда она ушла спать, я сказала: «Спасибо».
«Ах, это? Я умею вести корпоративные разговоры. Даже слишком хорошо, если требуется».
И он оставил все как есть. Просто сделал вид, что вопрос Софи – лишь игра детского воображения, хотя конечно это не так.
Чуть позже дверь приоткрылась на пару дюймов и Мэри просунула головку. Она что-то театрально прошептала. Стюарт как раз участвовал в разговоре, но он отвлекся и подмигнул ей. Это было не с целью произвести впечатление, не думаю, что он видел, что я заметила.
Несомненно его жизнь изменилась к лучшему. Не то чтобы он говорил об этом. Просто что-то в его поведении. И он стал лучше одеваться. Думаю, к этому причастна его жена. Я не спрашивала о ней. Мы старались не касаться этого, так же как не касаться других скользких тем.
Я передержала лазанью. Я была так зла на себя из-за этого.
Оливер: Еще один триумф на манеже. Один взмах моего хлыста – и чесоточные львы, и осыпанные блесками ягодицы танцуют в стробоскопическом свете. Музыка за сценой: «Парад» Сати[44]. В котором, насколько я помню, есть и партия хлыста, и партия печатной машинки. Вот символика, которую следовало бы разместить на будущем гербе Оливера.
Все прошло гладко. Мне не потребовалось ясновидение Нострадамуса, чтобы догадаться, что Стюарт застынет в клиническом столбняке, чувствуя себя так же непринужденно как и статуя с острова Пасхи. Но я разрядил атмосферу, похвалив вино, которым он как настоящий плутократ запасся по такому случаю. Тасманское pinot noir, подумать только! Джиллиан так переволновалась, что кремировала лазанью. Дети были великолепны, обе вели себя как настоящие леди. Стюарта похоже волновало лишь то, насколько «облагорожен» район по соседству. Это слово он произносил так, словно держал раскаленные шипцы. Как вы думаете, что на него нашло? Может волновался как бы какой-нибудь местный Че Гевара не освободил его БМВ от колес, пока он тут пьет и ест?
Немного поразительно сочетание – Стюарт и БМВ. Я был чертовски поражен, когда вышел помахать ему на прощание ночью столь же темной как и та, что видела возвращение тела святого Марка[45] в Венецию. Если верить нашему Тинторетто. Фонари патетично мерцали, гудрон блестел как влажный бок эфиопа. Когда машина мягко тронулась с места, я пробормотал: «Auf wiedersehen, O Regenmeister»[46]. Король Ринга звучит как Регенмейстер – жаль, что я сразу не обратил внимание.
Хоть мне это и неприятно, но должен признать, что стоило Стюарту преодолеть первую социальную травму, как он вроде бы почувствовал себя в своей тарелке. Иногда это производило отталкивающее впечатление, если и правда хотите знать. Перебил меня пару раз, чего бы никогда не случилось dans le bon vieux temps du roy Louys[47]. Как вы считаете – что вызвало эти генетические изменения в моем органическом приятеле?
Да, все прошло как по нотам, что звучит довольно забавно применительно к социальному мероприятию, учитывая, как поет большинство людей.
Стюарт: Ах, да, еще я спросил их как давно они стали вегетерианцами.
– Мы не вегетерианцы, – ответила Джиллиан, – и никогда не были. Я имею виду мы предпочитаем питаться нормально. Она поколебалась немного, а потом добавила: – Мы думали, что ты вегетерианец.
– Я? Вегетерианец? – я потряс головой.
– Оливер, ты всегда все напутаешь.
Она это сказала не стервозно и не саркастично. С другой стороны она сказала это и без особой симпатии. Она сказала это смирившимся тоном, как будто констатировала факт, что так есть, было и будет и от нее просто требуется разбираться с последствиями.
А ведь она немного прибавила в весе. Но почему бы и нет? Ей это идет. Мне не нравится какие стрижки сейчас делают женщины – слишком коротко на затылке. И я никогда не считал, что желтый ей к лицу. Хотя это ведь не мое дело?
