Самат Сейтимбетов - Выбор Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 2.5)
Политика, политика и еще раз политика пополам с войной. Все сложно, запутанно и кроваво. Пожалуй, стоит продолжить политику воздержания, так будет правильнее, по крайней мере, в Хогвартсе. Потом будет еще целая жизнь впереди, мирная жизнь, в которой будет место всему.
Или мы проиграем, тогда проблема тоже исчезнет, пускай и по другой причине.
***
29 июля 1995 года, заповедник в Пиренеях
Вот за что испанцы молодцы, так за то, что придумали сиесту. Жара полуденная, самое время расслабиться, полежать в теньке, никуда не торопясь. Последняя сиеста отпуска, а вечером будет последнее посещение источников, и завтра с утра отбываем. Луна, конечно, будет набиваться в компанию на источники, но уж точно без задних мыслей и отношений. При всем своем поведении "не от мира всего", а может как раз и благодаря ему, Лавгуды все же честнее и лучше, чем некоторые местные... донны.
Слово пробуждает полузабытые воспоминания, и пою, фальшивя и перевирая слова, под нос.
Донна, донна, в вашей власти
Сердце вашего соседа
Ах, от страсти, я на части
Разрываюсь как торпеда!
Тело, уверен, во всем виновато тело.
Рвется в отношения, а мозг, утративший взбудораженность Цели, ему почти не препятствует. Лишь напоминает, что лучше подождать окончания Хогвартса, а то все может плохо закончиться. В школе, конечно, хватает, сочных учениц седьмого курса, но кто сказал, что они с радостью будут задирать юбки передо мной?
Ну вот, пожалуйста, и доказательство. О чем ни думай, подростковый организм свернет на баб. Взнуздать его и направить сублимированную энергию на учебу и тренировки, как раньше? Не, лень.
Кто-то приближается, приоткрываю левый глаз.
-- Гермиона, мне нужен твой совет.
-- О да, я эксперт по отношениям, - ухмыляюсь. - Значит так, как вернемся в особняк Блэков, сразу скажи Джинни, что ты готов принять ее в подарок на день рождения в своей спальне, а дальше тебе природа подскажет, главное друзей не зови на вручение.
-- Что? - Гарри хмурится, потом краснеет. - Нет же!
-- Ты хочешь остаться с Флёр? Зря, ты не в ее вкусе. Впрочем, я ей тоже не нравлюсь, если это тебя утешит.
Гарри сбит с толку, сердит, смущен и озадачен, яростен и растерян одновременно.
-- Да нет же! - кричит он громко, пугая птиц.
Живность в заповеднике относительно не пуганная, сверху не гадят, в дом не ломятся, во время прогулок из кустов не бросаются и ладно. Красоты тут дивные, лес и горы - просто чудо, вот по ним, пожалуй, буду скучать в Хогвартсе.
Гарри садится рядом.
-- Я не знаю, что делать, - говорит он. - Сколько еще людей погибнет? Все они смотрят на меня, и ждут победы над Волдемортом, а я,... я даже сделать там ничего не смог! Растерялся, бросился куда-то,... Сириус меня закрыл,... Рон пропал,... и мне надо готовиться к сражениям, а я как будто предаю их память, развлекаясь с Джинни и Флёр!
-- Они тебе нравятся?
-- Флёр... она прекрасна, но она старше! В Дурмштранге мы не общались, но теперь вижу, что не смогу встать вровень с ней. А Джинни - она,... она сестра Рона, я как будто предаю его, понимаешь?
-- Понимаю. Ты рад, что закончился этот мучительный отпуск?
-- Рад и не рад одновременно, - Гарри пожимает плечами. - Все было хорошо, слишком хорошо, и мне кажется, что это неправильно.
-- Понятно. Расслабься, Гарри, уже завтра все будет правильно. Мы будем в мрачном особняке Блэков, вокруг будут суетиться маги Ордена, новости Британии, мрачные, как особняк, смерть, кровь, трупы и политика вокруг.
Гарри бледнеет и встает. Осталось только Луне гадостей наговорить, и все окружающие меня подростки и молодые люди получат свою порцию. Раньше как-то лучше получалось, или я просто не смотрел на реакцию, с наглостью безумия диктовал свою точку зрения - точно так, как и положено хамовитым и безмозглым подросткам?
-- Да, ты права, конечно, извини, что побеспокоил, - с трудом говорит Гарри и уходит.
Ну вот, еще один мастер-класс помощи через жопу успешно проведен. Надо прекращать общаться с окружающими, лишь кивать и делать умное лицо. Эффект тот же, а пользы несоизмеримо больше.
Глава 8
30 июля 1995 года, Шармбатон
На прощание Луна подходит и протягивает что-то в руке. Ее загоревшее лицо изумительно контрастирует с белыми, ломкими на вид волосами, свисающими до плеч. На ней воздушное, почти прозрачное и при этом странно целомудренное желто-оранжевое платье, и венок в волосах, при этом ноги босые. Дева полей, наяда или дриада, или кто там плодородие и бег по полям обеспечивал?
-- Возьми, - просто говорит Луна и протягивает что-то в руке. - Это медальон Дружбы.
И вправду, самодельный деревянный медальон на веревочке, внутри семилепестковый лист и надпись по ободу, мелко и в то же время разборчиво: "друзья навсегда".
-- Я нашла Радужный Терновник, когда мы с отцом следили за скалистой виверной, - говорит Луна, - и на нем как раз было два листа Дружбы.
-- Спасибо, - беру медальон и вешаю на шею.
Главное в общении с Лавгудами не спорить и не смеяться. Да, иногда они несут откровенную херню, но я что, лучше? Вспомнить собственные деяния за прошлые года - эх, мать - мать - мать! - сгореть от стыда, забиться в подвал и не выходить никуда!
Лучше спросить о медальоне, Луна обожает рассказывать о таких делах.
-- Радужный Терновник?
-- Он колюч и прекрасен, как настоящая дружба, - кивает Луна, - а листья из семи лепестков связывают носящих несокрушимыми узами.
Киваю в ответ. Что называется "улыбаемся и машем", хуже точно не будет.
-- Увидимся в Хогвартсе, - говорит Луна и уходит к отцу.
Просто и без лишних слов, эмоций и сложностей.
30 июля 1995 года, особняк Блэков на пл. Гриммо, 12
-- А тут ничего не изменилось, как было мрачно, так и осталось, - говорит Гарри, оглядываясь.
-- Заселяйся в одну комнату к Гарри, - шепчу Джинни на ухо.
Та отшатывается и злобно смотрит, затем тихо-тихо, чтобы Гарри, стоящий впереди, не услышал, шипит.
-- Не лезь!
Собственно, такая реакция и ожидалась.
-- Тогда и ты помалкивай о моих отношениях, а то Гарри у меня уже спрашивал совета.
Джинни сопит, дергает щекой, но все же кивает через силу.
-- Что? - оборачивается Гарри. - Вам тоже страшно?
-- Чего встали? - появляется убежавшая вперед Тонкс. - Гарри, это теперь твой особняк, а ты топчешься на входе, как будто не к себе домой пришел! Что, ты тут первый раз? Не верю!
Появляется Молли Уизли, вытирающая руки передником, рыжая, шумная и домовитая, а я под шумок отступаю в сторону, утаскивая за собой Тонкс.
-- Ты все-таки выбрала меня, а не эту тощую француженку! - театрально закатив глаза, вещает в потолок Нимфадора, прижимаясь бедром.
Оглядываюсь. Пустая комната, чехлы на мебели, пыльные, грязные окна, запустение и унылость. Ну да, Орден вряд ли занимался тут уборкой, Сириусу в Азкабане тоже было как-то не поездок в Лондон с протиранием пыли, в общем, накопилось грязи.
-- Вот об этом я и хотела поговорить, - пытаюсь сделать голос серьезным.
-- Да ладно, я все понимаю, особенно если ты уберешь руку с моих округлостей, - и смеется.
-- Эй, ты сама ее туда прижала!
-- О чем и речь, - внезапно серьезнеет Нимфадора. - Я-то промолчу, а ты сможешь себя вести прилично в Хогвартсе? От твоих взглядов на Делакур и мне купальники дымились, даже Луна заметила и спросила, что с тобой не так.
-- И что ты ей ответила?
-- Правду! Разве ты не знаешь, что мы - авроры, приносим страшную клятву...
Ладно, зайдем с козырей.
-- Я буду звать тебя Нимфадорой и употреблю весь свой безумный авторитет в Хогвартсе, чтобы все звали тебя так целый год! Как ты думаешь, кого больше боятся - тебя или Бешеную Грейнджер?
Тонкс, усмехнувшись, превращает свое лицо в мое, добавив косоглазия и расплывающихся щек. Но, тем не менее, угроза серьезная - свое имя Тонкс не любит просто до омерзения - и она сбавляет обороты. Ее бы только повеселили угрозы хватания за попку, но вот имя - это страшно.
-- Если ты сама себя не выдашь, от меня никто ничего не узнает. Непреложный Обет давать не буду, но можешь поверить мне на слово, - говорит Нимфадора. - За Джинни и Флёр я не отвечаю, так что сама уж как-нибудь... подруга!
Далась им всем эта дружба!
-- Я понимаю твои причины хранить все в тайне, но если будешь действовать так же, как этим летом, то шансов у тебя нет, - продолжает Тонкс, - раз уж даже Луна заинтересовалась!
Вздыхаю обиженно, но она права, права во всем. Мысли о том, что надо поступать правильно еще не означают правильных поступков, и тут мое тело явно опережает мозг. Тяжело быть подростком, скажем прямо. В общем, можно морально готовиться... к чему? Вряд ли девушки Хогвартса побегут вставать в очередь на мое соблазнение, так что можно просто махнуть рукой и жить дальше.
