Светлана Нилова - Потери
- Это единственное, что осталось мне от отца. Он подарил это маме, когда…- Джо запнулся. – Когда они ещё были вместе.
- Это старинная вещь? – спросила я, протягивая шнурок обратно.
Джо усмехнулся.
- Антиквар сказал, что примерно за такие бусы индейцы продали бледнолицым Манхеттен. А птицы – работа какого-то старинного венецианского мастера. И стоит это всё…. Но я не буду продавать. Возможно, так я когда-нибудь найду своих предков. – Джо подмигнул. - Как в сериалах.
- Я не смотрю сериалы.
- Да ну! Неужели ни одного не видела?
-У нас никогда не было телевизора. На яхте вообще с техникой проблематично. Однажды, во время грозы...
Я хотела рассказать Джо, как молния ударила в «Нику», а заземление не сработало и разряд не только спалил все наши приборы, но и поджог яхту. Только я не успела. Ослепительная вспышка мелькнула за окном и раздался грохот. Я вскрикнула от неожиданности и закрыла лицо руками. Джо засмеялся.
- Неужели так страшно? На крыше есть прекрасный громоотвод. А вокруг полно деревьев и домов выше, чем наш. Не бойся глупышка.
Он отвел мои руки от лица и неожиданно поцеловал в губы. Я приоткрыла рот, чтобы сказать, чтобы остановить его, но не успела – Джо снова и снова целовал меня. За окном лил дождь и гроза была совсем над нами, но она уже не пугала меня.
Я не успела заметить, как он сбросил с себя рубашку и теперь мои руки касались его горячей кожи. Я посмотрела ему в глаза. Они были словно невидящие, совсем темные и в них отражался свет полыхавших за окном молний. Это завораживало и подавляло волю. Я была в его объятиях безвольной игрушкой, дрожащим кроликом перед броском питона.
Ловким движением фокусника, Джо вдруг расстегнул и вытащил из-под моей майки бюстгальтер. Это вдруг меня отрезвило. Откуда он...
Марианна рассказывала, что парни всегда путаются в бюстгальтере. Я отстранилась. Джо впился губами в мою шею и тянул так, словно хотел выпить меня всю прямо через кожу.
Я оттолкнула от себя его голову и тогда он начал пылко шептать, касаясь горячими губами уха.
- Софи, я так хочу тебя... Ты такая... Я уже не могу держать себя в руках. Я так люблю тебя! Я так хочу...
Его руки скользили по моим коленкам, бедрам, пытаясь забраться выше, под шорты.
Меня охватил жар, как тогда в приюте, когда я увидела Баффи с её дружком, но вместе с тем, голова вдруг сделалась ясная, гипноз серых глаз развеялся.
- Я не могу, Джо. – Сказала я спокойно. – Отпусти.
- Почему? – Джо оторвался от меня и впервые заглянул в глаза.
- Я католичка, Джо. И могу принадлежать только одному мужчине – своему мужу.
- Я буду твоим мужем, Софи, - перебил Джо.
- Ты ведь даже не католик.
- Если так надо, я сделаюсь католиком! Когда угодно…
Он снова тянулся ко мне.
- Не здесь и не сейчас. Так меня воспитали. Прости.
Я попыталась подняться, Джо удерживал меня:
- Но ведь это глупо! В каком времени ты живешь?
- Время не имеет значения. Это мои убеждения.
- А обо мне ты подумала? Мне каково с тобой? Мы с тобой вместе, ты позволяешь мне всё, кроме... Но я же мужчина! У меня определенные физиологические потребности...
Я так разозлилась, что вскочила с топчана, чуть не разбив голову о низкий потолок.
- Ты - мерзкое животное! Убирайся от меня вместе со своими физиологическими потребностями. Какая я была дура, что поверила тебе! «Моя птица!» «Переселение душ!» - передразнила я. – У тебя вовсе нет души, одни потребности! Органические.
Джо побледнел, попытался удержать меня за руку.
- Софи, постой! Ты не так поняла!
Я выдернула руку, чуть не вывихнув её при этом.
- Как ещё я должна понимать? Всё просто: тебе 19 и у тебя потребности. А мне – 16 и у меня принципы. Между прочим, возраст сексуального согласия в штате Орегон наступает с 18 лет. Достаточно тебе?
Я бросилась вниз по лестнице, прыгая через ступеньки и чуть не переломав ноги. Джо догонял меня:
- Софи, твой лифчик…
- Носи его сам!- зарычала я.
Выскочив на улицу, я моментально промокла. Дождь ещё лил, молнии полыхали где-то рядом, но я сама была как гроза. Вытащив свой велосипед из багажника пикапа, я вывела его на дорогу. Джо бежал за мной следом.
- Софи, милая, я люблю тебя! Пожалуйста, не уходи! Давай просто поговорим. Прошу тебя…
Выехав на дорогу, я прибавила скорость, и Джо скоро отстал.
13.Первая кровь.
Вики была довольна: я не встречалась с Джо, не отвечала на его звонки и даже просила всех говорить, что не хочу с ним общаться. Стейси очень переживала, а Вики передавала это ему с нескрываемым удовольствием. Она прямо упивалась этим. И даже по собственной инициативе купила мне в подарок альбом для рисования. Это было очень кстати. Во мне возникла неодолимая жажда творчества, особенно по вечерам. Я даже не могла заснуть пока не закончу очередную картину, даже если она выходила плохая. Вести линию, штриховать, накладывать слой за слоем краски – стала просто физиологической потребностью. Всё это, чтобы не вспоминать жар исходящий от его тела, прикосновения, дыхание… И поцелуи – от легких и невесомых, как взмах ресниц, до тягучих и сильных, оставляющих после себя на коже багровые пятна.
В один из вечеров я металась по дому, не в состоянии найти свои кисточки, расшвыривая всё на своём пути. Стейси, видя моё состояние, сидела тихо, как мышонок, следя за моими перемещениями одними глазами. Потребность рисовать была подобна голоду и она только нарастала. Внезапно я вспомнила: раздевалка после урока физкультуры. Кто-то из девочек спрашивает меня о расписании, я кладу футляр с кисточками на скамейку. Лезу в рюкзак… Точно! Футляр остался на скамейке! Я не заметила этого потому, что кто-то бросил сверху своё полотенце.
До школы было чуть больше двух миль, я вывела из гаража свой велосипед и быстро покатила вниз по 104 шоссе. Только бы двери были не заперты!
На школьном стадионе, сидели какие-то парни, и они мне сразу не понравились. Я пожалела, что не взяла с собой велосипедный замок. На моё счастье раздевалки были открыты. Видимо недавно закончила тренироваться спортивная команда. На скамейке моих вещей не было. Я бросилась на пол. Вот они, мои любимые! Заброшены в самый дальний угол. Я достала футляр, быстро открыла его. Все кисточки и карандаши были на месте. Какое счастье! Я так обрадовалась, что не заметила, что в раздевалку вошли. Трое парней стояли у выхода. Они были пьяные, но ещё держались на ногах. Один из них направился ко мне.
- Детка, давай по-хорошему, без криков. Парни устали. Ну, покажи, что у тебя есть.
Я протянула футляр. Парень почему-то рассердился, вырвал его у меня из рук и швырнул на пол. Карандаши и кисточки посыпались на кафель. До меня вдруг начал доходить смысл их приближений.
- Не подходите, - сказала я запоздало, - не прикасайтесь ко мне.
Но это было безрезультатно. Парень стоящий ближе всего, одним рывком повалил меня на скамейку и придавил за плечи. Второй подходил следом. Я наугад взбрыкнула ногами и второй взвыл:
- Сука! Она мне нос разбила!
- Ничё, сочтемся…- грязно ухмыльнулся первый и рванул на мне рубашку. Пуговицы прыснули во все стороны. Я вывернулась и упала на пол. Пыталась подняться, но парень придавил меня коленом. Я была распластана на полу и могла лишь нелепо взмахивать руками. Я никогда не предполагала, что такое может случиться со мной. Страха не было, только ощущение нелепости всего происходящего. Внезапно я вспомнила Баффи.
«Бить надо один раз, но сильно. В кадык, пах или глаз. »
«И не кулаком, а ножом»
Под руку мне попалась кисточка с длинным черенком. Я ухватилась за неё, и внезапно почувствовала прилив сил. Парень наклонился надо мной, и я что есть сил ударила его острым черенком кисточки, как стилетом. Дальше было, как в замедленном кино. Я чувствовала всё: как дерево входит в его тело, разрушая сосуды, как рвется кожа и из раны течет густая, тягучая почти черная кровь...
Парень упал навзничь. Я поднялась. Второй парень смотрел на меня с диким ужасом в глазах. Третьего не было видно вовсе. Пострадавший корчился на кафельном полу и клокотал своей раной. Я медленно, чтобы не поскользнуться, прошла к выходу, не сводя с парней глаз и держа в вытянутой руке окровавленное оружие. На улице я отшвырнула кисточку в сторону, вскочила на велосипед и помчалась в Асторию.
Я вылетела на 101 шоссе, не обращая внимания на знаки, и меня чуть не сбила машина. Чтобы уйти от удара, она вильнула в сторону, чуть не задела разделитель, и вовсе съехала с дороги, уткнувшись в кусты. Я крутила педали и летела вперед, не обращая внимания ни на что. Когда я почти доехала до моста, напряжение, бывшее во мне, достигло высшей точки. Я едва успела остановиться и сойти с велосипеда, как меня вырвало. Потом ещё и ещё.
