Галина Гордиенко - Полька и Аполлинария
–Попробую. Не подойду, так не подойду, ничего страшного, вы первые, к кому я пришла по объявлению.
–Лучше бы подошла, – проворчала Лена. – Знаешь, как меня бабушкины капризы достали? – Она выразительно шлепнула себя под подбородком. – Еще и мама заставляет по вечерам ровно час с ней отсиживать, хочу я, не хочу… Вот она у меня где, Софья Павловна!
***
К Полиному удивлению, Софья Павловна жила на втором этаже. Хотя, казалось бы – больные ноги, а тут лестница, во двор выйти насколько сложнее.
Поля тенью шла за Леной, бросая по сторонам настороженные и восхищенные взгляды. Никогда она не видела ничего подобного и чувствовала себя чуть ли не преступницей, ступая по пушистым коврам в старых кроссовках.
Из какой-то комнаты вышла молодая женщина с пылесосом, увидела их и подалась назад, пропуская. Поля поймала любопытный взгляд и поежилась. Лена заметила ее смущение и насмешливо бросила:
–Не бери в голову, это просто прислуга.
«А я кем стану, если получу работу? – растерянно подумала Поля. – Тоже прислугой?»
Лена остановилась перед тяжелой деревянной дверью – не стеклянной, как другие, Поля невольно отметила – и подняла руку к звонку. Но не позвонила. Вдруг развернулась и строго спросила:
–Ты, правда, в институт собираешься?
–Да. Я… окончила школу с золотой медалью.
–Ну, ты даешь, зубрила, – хмыкнула Лена. – Выходит, у тебя только собеседование, никаких экзаменов?
–Точно не знаю, – помедлив, призналась Поля. – В худшем случае – один экзамен. Правда, мама говорила: некоторые институты учитывают государственный, единый.
–А кто у нас мама?
–Учительница математики.
–С тобой все ясно. Теперь шагаем в пасть ко льву!
Лена ободряюще подмигнула, и у Поли отлегло от сердца: может, эта девица не такая уж противная, и они даже подружатся со временем?
Лена нажала на кнопку звонка, и хриплый раздраженный голос рявкнул прямо над Полиной головой, она едва не подпрыгнула от неожиданности:
–Кого черт принес?!
–Меня, бабушка, – невозмутимо ответила Лена. – Я не одна, я с… соискательницей.
–Расширяешь словарь? Это хорошо, это полезно, по крайней мере, – громыхнуло из динамика – Поля только сейчас заметила серебристую решетку в деревянной панели. – И кого ты на этот раз ко мне притащила? Опять шваль какую-нибудь на улице подобрала? Мозгов у тебя… Впрочем, ты и сама знаешь!
Лена поморщилась, но огрызаться не стала. Криво улыбнулась Поле и отрапортовала:
–Девица семнадцати лет…
–Ха! Девица! Да еще семнадцати лет! В наше-то время! Да у тебя точно проблемы с головой!
Поля покраснела. Лена, не обращая внимания на гнусные реплики, сухо продолжила:
–Будущая первокурсница, иногородняя, хочет подработать летом, мама учительница, лишних денег в семье нет.
–Зато ты их задницей ешь, те лишние деньги, – ядовито проскрежетал динамик. – Не хочешь поделиться?
Поля попятилась, ей вдруг захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Утешало одно: нет никаких шансов получить работу у этой… у этой…
Лена сжала кулаки. Поле показалось: она сейчас плюнет на все, развернется и сбежит. И правильно сделает!
Но Лена сдержалась. Глубоко вздохнула и холодно сказала:
–Школу она окончила с золотой медалью.
–В дыре какой-нибудь, не иначе, – хмыкнул динамик.
–У меня все, – Лена с ненавистью смотрела на дверь. – Будешь знакомиться, или я провожу девушку?
Динамик странно захрюкал, Поля только через несколько минут поняла, что старуха за дверью так смеялась. Лена с застывшим лицом ждала. Наконец старуха неохотно просипела:
–Пусть заходит. Только одна. Тебя я сейчас не хочу видеть.
Что-то звонко щелкнуло, и дверь приоткрылась. Лена кивнула Поле на порог и ободряюще шепнула:
–Не трусь, не сожрет, у нее только язык змеиный. И… постарайся получить эту чертову работу!
Впавшая в ступор Поля и не заметила, как ее втолкнули в комнату. За спиной захлопнулась дверь, и она побледнела, почувствовав себя чуть ли не в ловушке.
–Ну, здравствуй, коли пришла, – проворчал кто-то сбоку.
–З-здравст-твуйте, – прошелестела Поля, разворачиваясь на голос.
Прямо перед ней стояло огромное кожаное кресло. Поля растерянно улыбнулась: на нее в упор смотрела величественная старуха. Широкоплечая, сухощавая, с нервным лицом и язвительными глазами.
Поля невольно отметила тяжелый упрямый подбородок, крупный нос с горбинкой и абсолютно седые волосы, очень густые, жесткие и прекрасно подстриженные. Белоснежная блузка с высокой стоечкой, темно-серая юбка из шерстяной фланели, крупный медальон с зеленым камнем и перстни на смуглых пальцах. Только ноги выбивались из общего ряда. Они слишком по-домашнему лежали на высоком пуфике и были прикрыты пуховой шалью.
–Все рассмотрела? – ядовито поинтересовалась старуха.
Поля от растерянности кивнула. В самом деле, глупо так пристально таращиться на незнакомого человека. И невоспитанно, как сказала бы мама.
Темные пронзительные глаза смущали, и Поля перевела взгляд на руки, вольготно лежащие на широких подлокотниках. Совсем не старческие руки, без пигментных пятен и сморщенной кожи. С сильными длинными пальцами.
–Представься, – приказала Софья Павловна.
Поля вздрогнула и неожиданно для себя выпалила:
–Аполлинария Морозова!
Глаза старухи странно блеснули, пальцы вцепились в подлокотники, она резко выпрямилась и замерла, бесцеремонно рассматривая Полю. Потом заметно расслабилась и задумчиво пробормотала:
–Вот значит как – Аполлинария. Да еще Морозова. Плюс – отвратительно рыжая, так-так-так… – И угрюмо рассмеялась. – Жаль, занавес скоро упадет, уж очень любопытно карты ложатся...
Поля изумленно моргнула: «отвратительно» рыжей ее назвали в первый раз. Рыжей – это сколько она себя помнит, но почему «отвратительно»?
Старуха снова откинулась на спинку кресла и холодно бросила:
–Коротко о себе!
–Коротко – это как? – Поля увидела себя в большом зеркале – ну и чучело сутулое! – выпрямилась и покраснела.
–Проблемы с головой? – участливо поинтересовалась Софья Павловна.
–Нет!
–Тогда слушаю.
–В сентябре исполнится восемнадцать лет, – хмуро забубнила Поля, рассеянно рассматривая комнату, – в этом году окончила школу, собираюсь поступить в местный университет, хочу стать программистом. Есть младшая сестра, брат, мама, папа умер – больное сердце. Жила в Сосновке. Папа работал раньше в лесничестве после питерской лесной академии, мама – учительница математики. Все.
–Живешь где?
–У… знакомых. Когда смогу, сниму комнату.
–Почему не общежитие?
Рассказывать о сестре Поля не собиралась, поэтому сухо бросила:
–Не хочу. Комната лучше.
–Паспорт при тебе?
Поля неуклюже пошарила под курткой, доставая паспорт. Потом настороженно наблюдала, как Софья Павловна перелистывала его, рассматривая каждую страничку чуть ли не на свет и раздраженно хмыкая. На лету поймала брошенный паспорт и замерла, ожидая отказа и заранее радуясь ему.
Старуха молчала. Ее глаза показались Поле отсутствующими, Софья Павловна явно думала о своем. Вот она сдвинула брови и поджала губы. Вот кивнула, лицо ее смягчилось, губы дрогнули в слабой улыбке. Она посмотрела на Полю и сказала:
–Рискнем, Аполлинария. С завтрашнего дня выходишь на работу. Сейчас лето, занятий в институте нет, жду тебя к двум часам, в шесть отпущу. Приходишь ежедневно кроме субботы, воскресенья. Зарплату получаешь каждую пятницу – тысячу рублей, копейка в копейку.
Поля шумно выдохнула. Она никак не ожидала такой огромной суммы, хотя Лена, кажется, что-то такое говорила.
И время Полю устраивало. После обеда Натка ложится спать, потом спокойно играет одна. Поля всего-то через час-другой после ее обеденного сна вернется, ничего страшного, Наташа очень самостоятельна.
Софья Павловна насмешливо фыркнула, будто нехитрые Полины размышления написаны на ее лице. Шлепнула по подлокотнику и холодно произнесла:
–Три условия.
–Да?
Поля непроизвольно поежилась. Внимательный, изучающий взгляд темных глаз, совсем не старческих глаз, ярких, живых, пронзительных – смущал ее.
–Первое – не врешь. Никогда не врешь, подчеркиваю. Даже если мой вопрос не нравится, отвечаешь. Прямо и без лицемерия, я его не терплю. Что-то не устраивает – говоришь. Почувствую вранье – лишишься места моментально и без предупреждения. Это ясно?
Поля робко кивнула.
–Второе – выполняешь все мои распоряжения, без споров и сразу. Скажу – песни пой, будешь петь. Скажу – книгу читай, будешь читать. Скажу – изучаем шумерский язык, зубришь со мной. Станешь моими глазами и ушами на улице, в доме, везде, я сейчас практически не выхожу, мне скучно. Беседуешь на любые интересные мне темы, искренне и полно высказывая свое мнение.
