Константин Боровой - Проституция в России. Репортаж со дна Москвы Константина Борового
Как вы относитесь к проституции?
Я против, но считаю, что молодая девушка может заработать себе проституцией, но когда девушка выходит замуж – нет. Для некоторых наших девушек проституция – это некий декаданс, вызов обществу.
Но это приносит много денег.
У нас не так много богатых людей, чтоб пользоваться постоянно услугами проституток. Получая по тысяче рублей за секс, много не заработаешь.
Трудно ставить эротические танцы?
Я мужчина и знаю, что нравится мужчинам. Кроме того, у нас есть хореограф. Я полностью их обучаю, как они должны одеваться, как должны краситься, вести себя.
У них очень эротическая одежда.
Одежду придумываю я, когда-то занимался швейным бизнесом, но сейчас сам не шью, только придумываю дизайн. «Монашка и дьявол» – оригинальный номер. Год назад поставили. Это наш лучший номер.
Мальчики со стриптизом не выступают?
Мы думали насчет мужского стриптиза, не голубоватые мальчики, а красивые мужские фигуры, качки.
Но найти мальчиков с хорошими фигурами гораздо сложнее, чем девочек.
Там и ваша девушка танцует. Не ревнуете?
Я считаю ревность плохим чувством, чувством собственности.
Любовь и ревность – это разные вещи.
Если мужчина теряет женщину, то он не достоин ее. Женщина должна быть свободна, ее не надо ограничивать.
Какие у вас еще номера в программе?
Есть интересный номер «Падение ангела». Ангел влюбляется в дьявола. Красивый номер. Это наше изобретение, почти акробатика, с разбега на шест – и вниз. Есть номер, который называется «Подари любимой смерть». Там задействовано пять человек. Тема банальная – измена, и она кончает жизнь самоубийством.
Не планируете собственный клуб создать, чтобы не ездить по чужим?
Это очень дорого. Я хочу, чтоб клуб был большой.
Должны быть сцены, какие-то изменяющиеся декорации.
Совмещение театра со стрипом. Я просчитывал: клуб, который меня устроит, обойдется с долгосрочной арендой в полтора миллиона долларов.
Может быть, начать с чего-то попроще, с подвала?
Мы пробовали. Кинотеатр «Алмаз» на Шаболовке.
В итоге, когда место раскрутили и туда начал ходить народ, пришли другие арендаторы и перекупили помещение.
Кто ваши зрители?
Я знаю, что людей, которым это нравится, я привлеку в любое место. Потому что в нише, где мы работаем, нет конкуренции.
Какие новые номера планируете?
Мы сейчас хотим поставить фетиш-шоу. Очень дорогие костюмы, латекс, резина, противогазы, боди-арт. Недавно абсент пати делали, декаданс такой. На каждом столбе висел мальчик или девочка, связанные веревками. У нас есть два мальчика, которые могут себе разрезать язык, подвешиваться на крюках, и тому подобное. Им это нравится. Они получают наслаждение от боли. Им нравится, когда на них смотрят.
Милиция как на это реагирует? Много проблем с правоохранительными органами?
Милиции больше не нравится, что у нас обнаженные девушки, они понимают, что на этом можно заработать, а на том, что тебя подвесили, заработать нельзя.
Они ничего придумать не могут, кроме как взять деньги с обнаженной натуры. Иногда приходят прямо во время выступления. Останавливают выступление, давай проверять паспорта, прописки. Потом начинают проверять публику: «Да у вас тут одни наркоманы».
Я думаю постоянно об открытии собственного клуба, где мы можем нормально ставить. Однажды на нас подали заявление в прокуратуру, когда перед концертом мы повесили плакат с обнаженной девушкой.
Запретили вообще концерты на полгода, пока шло расследование в центральной прокуратуре. Нам объяснили, что мы секта. На плакате – красивая обнаженная девушка стояла с мечом.
Живете отдельно от родителей?
Жить с родителями невозможно. Родители знают, чем я занимаюсь. Они считают, что я извращенец, фашист, сатанист, сектант и все такое. Они видели наше выступление, клипы, фотографии. Им это не нравится.
У них другое воспитание.
А где показывают ваши клипы?
Иногда нас прокручивают на МТУ. В ночное время.
КУРТИЗАНКА
Эта девочка-подросток из интеллигентной московской семьи была просто фанатом музыкальной группы, игравшей музыку группы «Рамштайн», и фанатичной поклонницей солиста группы.
Когда ей предложили поработать в подтанцовке в любимой группе, она согласилась без колебаний.
Когда потребовалось раздеться на сцене во время танца, сделала это с наслаждением. Так она доказала свою любовь кумиру. Потом они начали выступать не на стадионах, а в эротических клубах, и она стала зарабатывать больше, чем вся музыкальная группа, потому что была очень красива и соглашалась на близость с поклонниками уже ее талантов. Она скоро скопит денег для создания собственного клуба, где ее кумир будет играть свою музыку и для нее.
Она счастлива, потому что уже полгода ей не надо скрывать своего возраста – ей уже исполнилось восемнадцать лет.
Я девушка без предрассудков.
Как вас зовут?
Лолита Даркнесс. Это театральный псевдоним, который стал именем. Друзья называют меня Лолита.
Сколько вам лет?
О, у девушки такое не спрашивают.
Но не в вашем нежном возрасте.
Мне восемнадцать лет, очень-очень мало.
Есть восемнадцать, честное слово?
Честное слово.
А кто ваши родители?
Мама у меня домохозяйка. Раньше служила в Дивизии Дзержинского. Дослужилась до старшего лейтенанта.
Воспитывал меня приемный папа. Очень хороший человек, у него свой бизнес.
Ваш папа ушел от вас?
Мой настоящий отец поначалу был инженером, а потом подсел на йогу, поехала крыша.
Где вы учились?
В колледже сервиса, туризма и менеджмента. А потом занималась актерским мастерством, когда решила, что туризм – это не мое.
Когда вы успели?
Я окончила школу, когда мне было пятнадцать.
Учиться я вообще не любила, для меня школа была каторгой. Много лишних предметов. Скажите, зачем мне алгебра или геометрия какая-нибудь высшая?
В вас бы влюбилось значительно большее количество молодых людей, если бы вы знали алгебру или геометрию.
Я и без этого интересный человек. Я очень люблю читать книги, из школьной программы – «Мастер и Маргарита», «Анна Каренина».
Кто написал «Анну Каренину», не помните?
Не помню. Меня задело за душу. Очень чувствительный роман. Главная героиня бурно чувствовала.
Я тоже очень страстная девушка. Еще мне нравится «Нотр Дам де Пари» из классики, я точно могу сказать, что автор Гюго.
Вы страстная, в восемнадцать лет?
Страстной я была уже в четырнадцать.
Первый раз вы влюбились в четырнадцать?
Нет, в двенадцать. Был один молодой человек, у меня к нему поначалу возникли безумные чувства, у него ко мне тоже, но потом он мне надоел, и я его бросила. Я всегда поступала так, как мне хочется.
А молодой человек, сколько ему лет было?
Шестнадцать.
И сколько вы были вместе?
Два месяца. Это была просто влюбленность.
Вам самой сейчас не кажется, что секс в двенадцать лет – это рановато? Хотя… Джульетте было тринадцать.
Джульетте детсадовской?
Нет, Джульетте шекспировской.
«Ромео и Джульетта», довольно бредовое произведение, мне не нравится Шекспир.
Что для вас «Саториал», стриптиз?
Эротический театр «Саториал» – это искусство.
Это мой вызов обществу. Это мой собственный мир.
Мир, в котором я бы хотела жить. Уход от серой, обычной, будничной реальности, где все слишком банально, слишком обычно, слишком грязно. В моем мире все честно. Здесь никто ничего не скрывает.
Вам нравится раздеваться на сцене?
Я не эксгибиционистка.
Психолог одного известного клуба говорил мне, что девушки со временем подсаживаются на это, как на наркотик.
Да. Это желание раскрепоститься. Если бы меня не могли изнасиловать, я бы летом, когда жарко, ходила абсолютно голой или в одних трусиках.
Вы боитесь того, что вас могут изнасиловать?
А зачем мне нужно, чтобы они это сделали бесплатно?
Я куртизанка. Очень дорогая куртизанка.
Девушка с вашим опытом, вашего возраста для платного секса стоит от пятидесяти до ста долларов в час. К сожалению.
Я так дешево не стою.
Сколько вы стоите?
У меня есть постоянные мужчины, которые меня содержат. Их очень много, штук пять.
Ничего себе, вы их штуками меряете. А вы не пытались влюбляться? Это так интересно, романтично.
Любовь – такое странное чувство… Я влюблялась.
А в руководителя «Саториала» вы тоже влюблены?
Когда мне было четырнадцать лет, я услышала их запись, читала интервью. Он был мне интересен как музыкант, как личность. Он действительно личность.
Я в него влюбилась. Это было очень забавно, спонтанно.
Мы пришли с моей подругой на концерт. Мне было уже пятнадцать лет. Она сказала: «Лолита, он здесь!» Мы подбежали, стали знакомиться, попросили автограф, и это было странно. Странное, непонятное чувство.
