Джоди Пиколт - Обещание
Гас едва заметно улыбнулась.
— У тебя странное представление о моральных принципах.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что. Ты уже свидетель со стороны защиты. Крис хотел бы лично поблагодарить тебя за это.
— Вот именно. Я свидетель со стороны защиты. И сегодня, скорее всего, я пойду и напьюсь, чтобы забыть весь этот кошмар.
Гас полуобернулась к нему.
— Не надо, — сказала она, кладя руку ему на плечо.
Они оба уставились на эту руку, от которой исходил жар. Майкл прикрыл ее ладонью.
— Может быть, пойдем вместе со мной? — предложил он.
Гас покачала головой.
— Мне нужно в тюрьму, — мягко отказалась она. — К Крису.
Майкл отвернулся.
— Ты права, — спокойно произнес он. — Всегда следует поступать во благо детей.
Он поднялся и пошел по коридору.
— Мисс Вернон, — обратился Джордан к свидетельнице, — вы специалист по арт-терапии.
— Да.
— Не могли бы вы объяснить нам, что это такое? — ободряюще улыбнулся Джордан. — Здесь, в Нью-Гемпшире, с арт-терапевтом не часто встретишься.
На самом деле Сандра Вернон прилетела из Беркли. У нее был калифорнийский загар, короткие платиновые волосы и степень кандидата наук по психологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
— Мы занимаемся психическим здоровьем человека. К нам часто обращаются, и мы просим пациента нарисовать определенный предмет, например дом, дерево или человека. Основываясь на этих рисунках, на манере, в которой они выполнены, мы можем делать выводы о его психическом здоровье.
— Невероятно! — воскликнул искренне пораженный Джордан. — Вы можете, глядя на черточки и палочки, сказать, что происходит в мозгу другого человека?
— Несомненно. Работая с малышами, которые еще не умеют выразить происходящее с ними словами, по их рисункам мы видим, не подвергаются ли они сексуальному или физическому насилию. И тому подобные вещи.
— С подростками вам приходилось работать?
— Иногда.
Джордан встал за спиной у Криса и намеренно положил руку ему на плечо.
— А с подростками, находящимися в глубокой депрессии и подумывающими о самоубийстве, работать приходилось?
— Да.
— Вы можете, глядя на рисунок подростка, увидеть намеки на сексуальное насилие или суицидальные наклонности?
— Да, — заверила Сандра. — Рисунки отражают скрытые чувства, которые подавляются. Которые являются слишком болезненной темой, чтобы каким-то другим способом это могло всплыть на поверхность.
— Следовательно, к вам может прийти ребенок, в чьем поведении не заметны аномалии, а вы посмотрите на его рисунки и сможете сказать, тревожит ли его что-то в жизни?
— Определенно.
Джордан подошел к столу с уликами и взял рисунок Эмили, который она сделала в десятом классе, где были изображены мать и дитя.
— Не могли бы вы обрисовать психологическое состояние человека, нарисовавшего это?
Сандра достала из кармана очки в тонкой оправе и водрузила их на нос.
— Это рисунок эмоционально стабильного, уравновешенного человека. Как видно, лицо и руки пропорциональны, рисунок вполне реалистичен, ничто не кажется необычным или преувеличенным, использованы яркие краски.
— Спасибо. А как насчет этого? — спросил Джордан, беря портрет с черепом.
Сандра Вернон удивленно приподняла брови.
— Это совершенно другой случай, — заявила она.
— Вы можете нам объяснить, что вы видите на этом рисунке?
— Конечно. Начнем с черепа. Череп сразу же говорит мне, что человек, вероятнее всего, поглощен приближающейся смертью. Но еще больше скажет смешение красного и черного цвета на заднем фоне — свидетельство о суицидальных мыслях, зафиксированное во многих трудах по психологии. А также это грозовое небо. Часто мы видим, что люди рисуют тучи или дождь, когда встревожены или подумывают о самоубийстве. Но еще более тревожный знак — то, что художник нарисовал тучи там, где должны быть глаза. Глаза символизируют мысли человека. Я бы сказала, что решение художника нарисовать сгущающиеся грозовые тучи в глазницах настойчиво свидетельствует о том, что его неотступно преследуют мысли о самоубийстве. — Она перегнулась через свидетельскую трибуну. — Можно… можно поднести рисунок поближе?
Джордан подошел с картиной к свидетелю и поставил ее на трибуну, загородив Сандру от судьи.
— Откровенно говоря, очень тревожат некоторые детали на картине. Рисунок выполнен в стиле сюрреализма…
— А это имеет значение?
— Сам стиль нет. Но то, как расположены предметы на картине, имеет. Видите, хотя изображен голый череп, но вокруг глазниц длинные, хорошо прорисованные ресницы, а изо рта свисает вполне реалистичный язык. Подобные вещи — предупреждающие звоночки о сексуальном насилии.
— Сексуальном насилии?
— Да. Жертвы сексуального насилия сосредоточивают внимание на языках, ресницах и предметах клинообразной формы. А также на ремнях. — Она задумчиво посмотрела на картину. — И череп парит в небе. Обычно, когда мы видим, что человек рисует парящие образы, например тело без рук и головы, это указывает на то, что он не может контролировать собственную жизнь. Он, так сказать, не стоит твердо на земле, поэтому не может уйти от того, что его беспокоит.
Джордан положил картину назад на стол с уликами.
— Мисс Вернон, если бы вы увидели подобный рисунок у себя на приеме, что бы вы порекомендовали художнику?
Сандра Вернон покачала головой.
— Меня бы обеспокоило душевное здоровье художника, в особенности проявление депрессивного состояния и даже суицидальных наклонностей. Я бы посоветовала обратиться к психотерапевту.
Мэлани заерзала на стуле. После того как она дала показания, ей впервые было разрешено присутствовать в зале суда. И эта женщина из Беркли, чьи показания она жаждала услышать, расстроила ее больше всего.
«Языки… Ресницы… Клинообразные предметы… Предупреждающие звоночки… Сексуальное насилие…»
Она сцепила руки на коленях и отчетливо вспомнила, как сжимала в руках дневник Эмили, который обнаружила за изгрызенной панелью шкафа. Дневник, который она сожгла.
Дневник, который она прочла от начала до конца.
Мэлани протиснулась мимо сидящих в ее ряду людей и, спотыкаясь, поспешила прочь из зала суда. Мимо Гас Харт и своего мужа, мимо сотни других людей, пока не добежала до туалета, где ее стошнило прямо на пол.
— Мисс Вернон, вы посещали художественную школу?
— Да, — усмехнулась Сандра, глядя на прокурора. — Давным-давно, еще в эпоху динозавров.
Барри даже не улыбнулась.
