То Хоай - Западный край. Рассказы. Сказки
Оказывается, были они не из тех, кто держится долго за Мамин Хвост. Оба немало повидали на своем веку, каждому пришлось и постранствовать, и горя хлебнуть. Не обошлось, конечно, и без Неслыханно Великих Дел. И решили они побрататься, чтобы один был Старшим братом, а другой — Младшим и чтобы Младший Старшего почитал и во всем его слушался. Только здесь опять загвоздка вышла: никто не хотел быть Младшим. А оба — молодые, нравом горячие, да и, чего уж скрывать, на редкость упрямые. Однако и ссориться снова им не хотелось. Знают собаки: от ссоры до драки — недалеко. А чем это может кончиться, они уже убедились на Собственных шкурах.
Ден сказал:
— Надо тянуть жребий. Кому повезет, тот и будет Старшим.
Но Вен не согласился:
— Нет, жребий — это не то. Можно ли полагаться на случай в таком важном деле. Я знаю, что нам нужно.
— Что же?
— Мы должны помериться силами.
— Сразиться?!
— Да, иначе не определишь, кто главнее.
— Но сражаться — значит драться. А где драка, там без шума не обойтись. Опять прибежит свирепый Хозяин и начнет дубасить нас Палкой.
— А мы наперед уговоримся: бей и кусай, сколько хочешь, только, чур, не шуметь. Будем драться, но не ругаться. Хозяин тогда ничего и не узнает.
На том и порешили. Оба поклялись биться честно, благородно и без шума. Кинулись они друг на друга, и начался Решающий Поединок. Жаль, мы с вами его не видели: было там чем полюбоваться, было чему поучиться. Что ни укус — то рана, что ни удар — то шишка. Но не зря в Старинной песне о Собачьей Чести сказано:
Вступая в бой,
Поднимай вой,
Кусай и ругай,
Лай и хватай,
Реви и рычи
Только не молчи.
И законы эти вошли в плоть и кровь каждого Настоящего Пса. Вот почему Вен и Ден, вмиг позабыв свои клятвы, начали визжать, рычать и лаять так громко, что в Доме зазвенела посуда.
Услыхав шум, Хозяин никак не мог понять, что там стряслось, и снова выбежал во Двор, прихватив для верности Палку. Оглянулся по сторонам — нигде никого, только Псы опять сцепились друг с другом. Тут Хозяин рассвирепел и давай молотить Дена Палкой по голове. Он решил, что во всем виноват Ден, ведь раньше, когда Вен жил один, ничего подобного не было, значит, Дену и надо намять бока первому. А пока он дубасил бедного Дена, Вен успел удрать на другой конец Сада.
Получив свою долю палок, Ден пал на землю и лежал без движенья, считая себя мертвым.
Вен, притаясь у садовой ограды, сидел там, пока не ушел Хозяин. Только тогда он посмел приблизиться к Дену. Тут Ден вздохнул, открыл один глаз, потом второй и увидел Вена. Начал тут Ден плакать и жаловаться на сильную боль и злую судьбу. Вен нежно обнял лапами голову Дена. Принялись они утешать друг друга, и так им стало себя жаль — просто слов нет.
Наконец Ден сказал Вену:
— Прошу вас, Вен, быть мне отныне Старшим братом, а я уж стану Младшим. Я ведь пришел сюда позже вас. И что за блажь на меня нашла? Надо же быть таким болваном!
И Вен ответил:
— Все, что ты говоришь, сущая правда…
Итак, они побратались. То и дело они обращались друг к другу: «Не хотите ли вы, Вен…» или «Как ты думаешь, братец Ден…» — не по делу, а просто так, чтобы усладить свой слух. Как-то раз сидели они и доверительно беседовали о своей Собачьей Жизни. Говорили, они, говорили, и вот Вен говорит Дену:
— Братец, нам нужно впредь показать себя достойными, усердными и верными Псами. У каждого должно быть Свое Дело, чтоб отдавать ему все силы души и зарабатывать себе на пропитание. У нас с тобой одно Общее Дело: оберегать Дом Хозяина и его Добро. Так давай же распределим обязанности. Я буду лежать в тени — здесь, под навесом у двери, а ты сторожи в Переулке. Если что — не зевай, поднимай лай, я услышу и прибегу на выручку. Что скажешь?
— Согласен!
Поклонился Ден Вену, пошел и улегся за воротами мордой к дороге. Так он лежал, ожидая, пока кто-нибудь не войдет в переулок. Он был готов облаять первого встречного — только попадись… А Вен разлегся под навесом, время от времени поглядывая на Ворота и прислушиваясь, не лает ли братец Деи…
В общем, дела у Псов пошли на лад. Свободное время они посвящали обычно беседам обо Всем Вокруг и о том, как избежать таящихся в жизни бед.
II
В один прекрасный день в Переулок свернули два человека — родственники Хозяина. Но Ден так горел желанием отличиться, что не стал даже приглядываться и принюхиваться. «Сразу видно, что за молодчики, — подумал он. — Высматривают, где что плохо лежит. Сейчас я научу их, как зариться на чужое Добро!..» И он со всех ног кинулся за Веном. Вен тоже не стал раздумывать и решил гнать этих людей со Двора. Оба Пса-Молодца с лаем набросились на незнакомцев, и пошла потеха! Ден и Вен кусали их за ноги, да не просто так, а до крови, рвали одежду, да не как-нибудь, а в клочья, обещая загрызть их насмерть. Гости, вопя и стеная, ударились в бегство. Псы же, в восторге от первого своего Подвига, встали у Ворот — уж теперь-то Хозяин наградит их за Храбрость и Бдительность…
Хозяин услышал шум и крики и выскочил во Двор, прихватив на всякий случай Палку. Подбежал он к Воротам и видит: его родственники, бледные и дрожащие, ноги в крови, платье в лохмотьях, кричат и отбиваются от Псов-Молодцов. А те, рыча и оскалясь, снова идут на приступ.
— Ах, негодяи! Ах, подлецы! — закричал Хозяин. — Да ведь это мои любимые бедные родственники!..
Ден и Вен изумились; значит, эти люди вовсе не молодчики и не налетчики? Ужас! Какой позор! И только они надумали отступить с Честью, как Хозяин, принялся молотить их своей Палкой. Псы-Молодцы начали было оправдываться, потом пытались ухватить зубами Палку, да разве ее схватишь! Хозяин только еще больше разгневался. Наконец Ден с Веном рухнули наземь. Больше они не сопротивлялись, потому что от боли совсем обессилели и не могли даже головы поднять. Оба валялись посреди Двора, изредка чуть слышно повизгивая. Тут лишь Хозяин успокоился и опустил Палку.
Свои люди меж собою всегда поладят. Вот и Хозяин, приложив примочки к ранам бедных родственников и кое-как починив их платье, уселся выпить с ними чайку.
А каково было Псам! Вен, придя в себя, стал упрекать Дена:
— У-у ты, балда! Где были твои глаза, когда ты набросился на этих почтенных людей? Теперь мы из-за тебя опозорены и искалечены!
— Но ведь и вы виноваты не меньше меня! — рассердился Ден.
— А кто поднял тревогу? Это ты, ты сбил меня с толку!
Ден хотел было возразить, но решил: раз уж оба попали в беду, глупо опять ссориться. Он поднялся и, еле волоча лапы, пошел на Свое Обычное Место.
III
Жил-был один Вор. А ведь Вор — тоже человек, и все у него, как у людей: две руки, две ноги, голова и прочее. Вообще-то воры бывают на свете потому, что среди людей есть богатые и бедные, сытые и голодные. Но откуда было Дену и Вену, честным и бескорыстным Настоящим Псам, все это знать? И как могли они догадаться, кто хороший человек, а кто вор и мошенник?..
Так вот, жил-был один Вор. И однажды ночью зашел этот Вор в Переулок. Шел он тихо-тихо, крадучись, как ходят все воры. Но Ден услыхал его и увидал его, потому что был на страже. А когда Пес на страже, он все видит и слышит. Заметив, как Вор свернул в Переулок, Ден решил: «Ага, к нам в Дом, по-моему, кто-то идет…»
Он сначала задумался, потом завилял хвостом, подбежал к Вору и приветливо с ним поздоровался. «Это, конечно, Хозяйский Гость, — сказал себе Ден. — Вроде тех… — Тут у него сразу заныла спина. — Наверно, гость издалека, вот и добрался сюда только к ночи. Поздновато, правда, ну да не мое это дело: чей гость — того и забота. Не стоит, я думаю, Вена будить да шум поднимать; не ровен час, могут за это избить нас опять Палкой…»
Вор ласково погладил Дена между ушами. «В знак уважения и дружбы», — решил Пес. Потом Вор отмычкой открыл Ворота и вошел во Двор, Ден, желая показать, что он тоже знает толк в хороших манерах, проводил Вора до самого крыльца. А когда тот затворил за собою дверь, приветливо кивнул на прощание.
Вы спросите «Где же был Вен?» Вен в это время спал без задних ног. Он ведь был уверен — в случае чего Ден, карауливший Ворота, поднимет тревогу. А ему самому, как старшему и главному, лучше поберечь здоровье и хорошенько выспаться.
Дверь отворилась, и Вор тихонько вышел из Дома. Ден, не ждавший его так скоро, очень обрадовался. Вора теперь было трудно узнать. Он стал гораздо толще, потому что натянул на себя все Хозяйское платье. На голове у него блестел Большой Медный Котел — гордость и украшение Дома. В одной руке он нес еще один котел поменьше, в другой — новенький поднос. А за пазухой он спрятал Хозяйские деньги — бумажки и монеты, — все до последнего медяка.
