Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы
Глаз прочитал: его жалоба из Прокуратуры СССР направляется в Прокуратуру РСФСР.
— Теперь жди ответа оттуда. Справедливость восторжествует. Надо только надеяться. — Павлуха затянулся, выпустил дым и закончил: — Я дам указание взять у тебя желудочный сок. Все. Иди.
У Глаза взяли желудочный сок. Кислотность сильно повышенная, и его сводили в городскую поликлинику на рентген.
Вечером вызвал Павлуха.
— Язва у тебя. Надо делать операцию. Отправим в областную больницу. Конечно, питание хорошее нужно. После операции особенно. В больнице лучше кормят, но ведь не все время будешь в больнице. А летом на взрослый, там-то питание хуже. Да-да. — Павлуха вздохнул. — В общем так, готовься в больницу. Все.
Глаз пошел в туалет, закурил. «Язва, язва, — думал он, — будь ты проклята. Но ведь я ее сам заработал. В Одляне клею выпил, в тюрьме и здесь таблетки глотал. А теперь резать будут. Да-а, хреново. А на взросляке жратва паршивее. Как бы не загнуться за эти шесть лет. Если буду в кандей[19] попадать и дойду до бура[20] — подохну на нарах. Нет, в карцер теперь попадать нельзя».
Два дня Глаз только и думал о язве, глотая таблетки и проклиная Одлян, тюрьму и себя. На третий день написал прошение о помиловании в Президиум Верховного Совета РСФСР и отнес Павлухе.
Павлуха, прочитав, пристально посмотрел на Глаза. Глаз смотрел на него. У Павлухи лицо пронизывали капилляры и вблизи были заметны.
— Так, — сказал майор, — ты знаешь, что по помилованию редко освобождают или снижают срок?
— Знаю.
— И все же надеешься?
— Вы сами говорили, что надо надеяться. Я надеюсь, но не очень. Если б не было язвы, не стал бы писать. Я хочу вас попросить, чтоб меня в больницу не отправляли. Хочу дождаться ответа. Язву вырезать можно и на взрослом.
— Ладно, — сказал Павлуха, — мы напишем тебе положительную характеристику. Последнее время ты хорошо себя ведешь. Приложим выписку из истории болезни и пошлем вместе с помилованием. Да, — Павлуха поморщился, — я понимаю твое состояние.
В столовой Глазу стали давать кружку молока, и он с нетерпением ждал вызова Павлухи.
И вот наконец он вызвал.
— Отправили твое помилование, — начал Павлуха, едва Глаз переступил порог, — написали на тебя положительную характеристику, вложили выписку из истории болезни, указали, что твой отец работал начальником милиции, и, главное, написали ходатайство о помиловании, упомянув, еще, что у тебя нет глаза. Теперь жди. Как желудок?
— Все так же.
— Крепись.
Павлуха около десяти лет работал в грязовецкой колонии. На фронте служил в контрразведке. После войны поселился в Шексне и пошел работать в колонию для несовершеннолетних в оперативную часть. Через год актив стали вводить, и воры подняли анархию. Воспитанники выгнали из зоны обслуживающий персонал и сказали, чтоб в зону носа не совали, а то на пики посадят. Продукты принимали через вахту.
Несколько дней в зону никто не заходил. Потом решили с ворами вести переговоры. Спросили, кого в зону пропустят. Воры в один голос закричали:
— Беспалова! Беспалова!
Беспалов вошел в зону. Зона в первый же день анархии была окружена батальоном войск МВД. Малолетки сновали по зоне с пиками. У многих воров за пояс были заткнуты длинные ножи.
Воры завели Беспалова в свой штаб, и вор зоны, Биба, сказал: «Садись», и показал рукой на кровать. Он сел. Расселись и воры.
— Так, — сказал Биба, — говори.
Беспалов, прежде чем войти в зону, посоветовался с начальством, какие требования выдвинуть ворам. И он, поглядев на Бибу, сказал:
— Массовые беспорядки надо прекращать.
— И это все, что вы хотите? — спросил Биба.
— Да, к вам только одно требование: прекратить массовые беспорядки и выйти на работу.
— А актив? Что же вы про актив ничего не говорите? В зоне актив будет?
— В зоне должен быть актив.
— А зона не хотит актив. Как быть?
— Так, Биба, наши требования таковы: кончайте анархию и приступайте к работе. Что требуете вы?
— Анархию кончим, но выполните наши требования: активу в зоне не бывать, срок за анархию не добавлять и воров по другим зонам не раскидывать. Согласны на это?
— Я вам сказал свои требования, вы — свои. Теперь надо посоветоваться.
— Хорошо, советуйтесь.
— Когда мне в зону можно зайти?
— Вы можете заходить в зону в любое время, вас не тронут, — сказал Биба и встал.
Переговоры велись, а из управления приехал полковник. С ворами решил поговорить сам. С Беспаловым вошел в зону.
Воры, видя, что к ним пожаловал большой начальник, привели его в свой штаб. Полковник сел на кровать, рядом с ним Беспалов.
— Ну, — смоля папиросу, спросил Биба полковника, — что скажете?
— Ребята, я хочу с вами по-хорошему поговорить Давайте кончайте массовые беспорядки. Пошумели, и хватит, — сказал полковник.
— Вы с нами по-хорошему хотите поговорить, — сказал Биба, — а что, и по-плохому умеете? Хотел бы я послушать гражданина полковника, как он по-плохому начнет разговаривать.
Биба — здоровый парень, на вид лет двадцать. Его черные глаза зло загорелись. Он потянулся и положил в наколках руки на колени.
— Ну что, начинайте по-плохому разговаривать.
Пока Биба говорил это, Беспалов шепнул полковнику:
— Надо уходить.
Но полковник — самоуверен и уходить не хотел.
— Я повторяю, ребята, кончайте массовые беспорядки.
— А если не кончим, что будет?
Полковник промолчал, а Биба сказал:
— Все ждут, когда вы по-плохому начнете говорить.
Биба встал, и в этот момент в полковника кинули шлюмку. Она попала в спину.
— Пошли, — негромко сказал Беспалов и тронул на выход. Полковник за ним.
Воры до самой вахты провожали их, звеня пиками, нагоняя на полковника страх. Когда он открыл дверь, из толпы крикнули:
— Скажи спасибо лейтенанту, что с ним в зону заходил.
Поскольку воры на уговоры не поддаются, полковник, собрав администрацию, предложил силами батальона войск МВД захватить колонию. Но встал вопрос: как это сделать? Оружие применять нельзя: малолетки. Тогда Беспалов сказал:
— Колонию захватить можно. И обойдемся без жертв. Я несколько раз заходил ночью и утром. Они всю ночь не спят, а засыпают под утро. Когда уснут, можно захватить врасплох. Вот только они рядом с кроватями ставят пики.
Посоветовавшись, колонию решили захватить. В лесу вырубили длинные березовые палки, и, едва забрезжил рассвет, триста солдат тихо прошли по зоне и растеклись по отрядам. Парни мертвецки спали.
