Ирина Завалишина - Черное. Белое
Три дня я не выходила из дома. Сжимая кулаки, терпела боль, причиняемую мне мыслями.
За эти дни ко мне не раз приходили посетители, видеть которых я не хотела.
Способность носить маску притворства покинула меня вместе со всеми остальными умениями.
А потому все снова начали переживать за меня – побочный эффект, от которого я с таким трудом избавилась в свое время.
Через некоторое время я все-таки вышла из дома и заставила себя пойти на учебу.
Пыталась убедиться, что ангелы больше не появятся в моей жизни.
Ночами я уже не находила избавления. Ночь не лишала меня воспоминаний, а сны только усугубляли их.
Просыпалась я чаще всего вся в поту, измученная болью и горечью потери.
Я не переставала искать ангелов среди людей, хотя и с меньшим рвением, чем в тот кошмарный день. Надежда на встречу лишь причиняла боль, и – никакого облегчения, так как умом я понимала, что ей не суждено сбыться.
Олег испугался, что я потеряю себя и испорчу свою жизнь. Он не хотел понимать, что я была готова заплатить любую цену за избавление от боли. И обрек меня на долгие мучительные годы жизни, ведь сил на новую борьбу больше не осталось.
Прошло две недели после встречи с ним, но каждую ночь я проливала слезы. Вспоминая о потерянном навсегда, я видела перед собой взгляд внимательных глаз, который никогда не смогу забыть.
Тот, кого я люблю, всегда будет жить в моей памяти.
Когда я думала о жестокости жизни, я задавала себе один вопрос – какую жизнь я бы предпочла? Стоит ли пережитое мною счастье той цены, которую я заплатила и еще заплачу за него?..
Ничуть не раздумывая при ответе на этот вопрос, я не сомневалась: стоит.
Я бы всю свою жизнь отдала за один его поцелуй, за один взгляд магнитных черных глаз, за одно его прикосновение…
Еще один месяц осени – октябрь – приближался к концу. Погода стояла очень холодная. Каждый день все ожидали, что вот-вот пойдет снег. Но белые хлопья не торопились укрывать землю от холода и ветров. А ветра дули очень сильные. Они пронизывали насквозь, заставляя всех ежиться от не очень-то приятного ощущения.
У меня был выходной и, обезумев дома от безделья, я вышла на улицу. Холод и ветер не пугали меня – в такую погоду на улице почти никого не было, а я любила одиночество.
Я уже давно не выходила гулять, боясь, что меня охватят старые страхи, и вот теперь решилась.
Смутное ощущение, что за мной следят, никуда не делось. Я направлялась в сторону озера, понимая, что здесь не может быть ангелов – здесь не было даже людей. Конечно, меня все равно одолевали уже ставшие знакомыми ощущения чьего-то присутствия, но я знала, что это – лишь тени прошлого.
От озера веяло прохладой, а вода сегодня была особенно черна. От сильного ветра гладь воды рябилась, а на берег накатывали небольшие волны.
Гуляя здесь, я не могла не вспоминать и заново не переживать то, что осталось в прошлом. Хоть мне и было больно, но неведомая сила все равно манила меня сюда. Здесь удивительным образом сочетались спокойствие и боль, умиротворенность и горькие воспоминания.
Обойдя один круг вокруг озера, я замерзла, но решила лишь ускорить шаг, пока не возвращаться домой. Свернув на тропинку, которая вела в лесной парк, от быстрой ходьбы я начала немного согреваться.
Занятая мыслями, я и не заметила, как тропинка увела меня далеко в лес. Деревья окружали со всех сторон.
Их голые сучья были мокрыми и черными от влаги, а грязная пожелтевшая листва покрывала тропинку, таким образом совершенно скрывая ее. Здесь было темно, хотя, быть может, я просто не уследила за временем, и уже наступили сумерки.
Тем не менее, назад я не повернула. Страх и опасность всегда манили меня.
Ничего здесь со мной не случится. Кому еще взбредет в голову в такую погоду пробираться сквозь мокрый лес?
То и дело перешагивая через сучья и груды упавших листьев, я дышала полной грудью.
Странность состояла в том, что мне казалось, будто я могу надышаться.
То ли здесь, в лесу, действительно был свежий воздух, то ли в моем сознании произошли какие-то изменения.
Но ведь в течение долгих месяцев я чувствовала, что кислород не может полностью заполнить мои легкие. Надевая на лицо маску притворства, я не могла дышать полной грудью. Играя в обществе свои роли, я знала, что не могу и никогда не смогу вздохнуть достаточно воздуха. А после встречи с Олегом нехватка кислорода стала ощущаться особенно остро, и еще долгое время я задыхалась и глотала воздух ртом.
А сейчас… Мне вдруг стало так легко дышать! Я потеряла всякое желание покидать этот лес.
Я дышу! Дышу! Дышу!
Когда вдыхаю воздух, то наконец-то чувствую насыщение. Господи, какое же это приятное чувство! Я ведь совсем-совсем забыла…
Было так удивительно чувствовать, как кислород проходит сквозь дыхательные пути и доходит до конца, а не останавливается где-то на полпути.
Наверно, сегодня мне будет очень трудно уйти из этого леса. А завтра я приду сюда еще раз. Чтобы просто подышать.
Кислород попадал в кровь, очищая ее от яда.
И аромат… Аромат леса был таким необычным, хотя, быть может, это потому, что теперь я могла дышать. Лес был наполнен безумно вкусными запахами, знакомыми до боли… Ветер здесь был не такой сильный, как возле озера, и доносил до меня смеси ароматов леса, дождя и… еще какой-то запах, который мне безумно нравился. Этот запах был знаком мне, он принадлежал ангелу, которого я люблю. Как жаль, что это – лишь мираж. Очередная галлюцинация, к которым я уже привыкла.
Ну и пусть! Пусть это лишь мираж, призванный причинить мне боль, вызвать воспоминания…
Я буду дышать! Я буду вспоминать!
Сердце вдруг забилось так быстро, точно наполнилось какой-то неизведанной силой, непонятно откуда взявшейся радостью.
Мне захотелось успокоить его, потому что причин для такой бурной радости не было.
Наверное, оно радуется дыханию. Даже боль от призраков прошлого начала отпускать меня, наверняка во многом благодаря кислороду, избавлявшему тело от горького яда.
Я улыбнулась. Впервые за долгие месяцы я искренне улыбнулась!
Дыхание давно не приносило мне такого удовольствия.
Не обращая внимания на мокрые листья, я закружилась среди леса, раскинув руки в разные стороны.
Я дышу! Я чувствую любимый аромат! Не важно, что это – всего лишь мираж.
Казалось, от радости сердце вот-вот проломит грудную клетку.
Я кружилась вокруг себя, наблюдая за лесом, все быстрее и быстрее погружающимся в темноту.
– Господи, как же легко! – закричала я.
– Ты ошиблась, – произнес чей-то голос. – Я далеко не Господь Бог.Глава 57
В этот миг сердце резко остановилось. Я еще не успела сообразить, что произошло, а слезы уже брызнули из глаз. Они ручьями потекли по щекам, выливая вместе с собой все беды.
Я боялась пошевелиться. Сейчас сделаю какое-нибудь неловкое движение, и видение исчезнет. Нет-нет, я буду стоять и смотреть.
Заплакав, я не сдержала всхлипов. Счастливые, как будто бы детские, рыдания сотрясали мою грудь.
Видение начало двигаться, и я испугалась, что оно сейчас испарится.
Марк осторожно приближался ко мне.
– Прости меня, – шептало видение. – Прошу тебя, прости меня. Я превзошел всех ангелов Тьмы в умении причинять боль. Никто и никогда не мог заставить человека страдать так, как это сделал я.
Мне хотелось закрыть глаза, чтобы насладиться оттенками шелкового голоса, который я так давно не слышала. Но я не смела этого сделать. Образ Марка не менее прекрасен, чем его голос, и потому я не стану упускать момент посмотреть на мое счастье.
– Любимый мой, ты так прекрасен! Ни в одном из моих видений ты не казался мне таким реальным, как сейчас…
– Я не видение. Я вернулся.
Еще раз услышав шелковый голос, я улыбнулась его шутке. Видение реагирует на то, что я говорю. У меня даже получится поговорить с ним!
Я не могла поверить, что судьба преподнесла мне такой сюрприз.
– Как долго я смогу смотреть на тебя? – глотая слезы, спросила я.
– Всегда. Всегда!
– Скажи мне правду, пожалуйста! Я хочу знать, когда ты исчезнешь.
– Поверь мне, – взмолился шелковый голос. – Я не видение. Я… я вернулся.
Кажется, я брежу. Ну и пусть!
Забыв об осторожности, Марк в одну секунду оказался возле меня, так близко, что, казалось, я могу дотронуться до него рукой. Но я не делала этого, потому что знала, что моя рука пройдет сквозь его тело.
– Как ты прекрасен… Как ты прекрасен… – точно зачарованная, повторяла я.
– Я знаю, что мне нет оправдания. Если бы я мог все изменить, все исправить… Я никогда так не ненавидел себя. Я ненавижу себя за все беды и страдания, которые причинил тебе. Прости меня, умоляю, прости! Я не могу без тебя жить! Понимаешь? Не умею!
– Какой ты у меня красивый, какой ты хороший…
– Что ты говоришь, Вика…
– Скажи мне, когда ты исчезнешь? Я только хочу знать, сколько времени у меня осталось? Мне так будет… проще.
