Алеся eprst2000 - Было такое...
Я хочу сказать, что жж — не зря. Спасибо, что это есть. Я никогда не думала, что жж может быть полезно или помочь.
Хотя, если честно, то это был первый случай, когда я писала и ждала помощи.
После того, как было написано сообщение про Мишу, с нами связалась Анна Захаренкова, начальник центра общественных связей Шереметьево. Анна, спасибо вам. АННА, СПАСИБО ВАМ!!!
Михаил Василенко — генеральный директор Шереметьево, взял под личный контроль этот рейс, на котором должен лететь Миша. Он лично связывался с представителями авиакомпании. Он лично этим занимался. Михаил Михайлович, СПАСИБО ВАМ.
Люда, которая сидит в самолете, не верит происходящему. Рейса не было даже на табло.
Миша улетел. Рейс 135, Симферополь.
Спасибо вам до неба, в котором они летят.
Я благодарю Бога.
ЖЖ.
Анну Захаренкову.
Михаила Василенко.
Вам спасибо. Благодаря Вам, Гита, закрутилась вся цепочка.
Спасибо всем, кто поддержал.
2011
2011/01/05
Она думала, что у него кто-то есть. Потому что когда он ловил машину, а она садилась и уезжала, то всегда оборачивалась, чтобы посмотреть через заднее стекло. Он провожал машину взглядом, а потом обязательно доставал телефон. Писал что-то, наверное. Или проверял пропущенные звонки, на которые не хотел отвечать в ее присутствии. Наверное, он писал: «Крошка, я наконец-то освободился, когда мы увидимся? Извини, что не брал трубку».
И так продолжалось каждый раз, каждый раз.
Она думала: «Ничего страшного. Мы же свободные и современные люди. Без обязательств».
Сейчас такое время, что всякое случается, ни на кого надеяться нельзя.
Все выяснилось потом, позже. Конечно, всему есть предел и конец. Все тайное становится явным.
Каждый раз, когда она садилась в машину, а он провожал ее взглядом, то доставал телефон и записывал номер автомобиля и его марку. Потому что, ну сами знаете…
Сейчас такое время, что всякое случается. И ни на кого надеяться нельзя.
2011/01/11
В очень странное место я сейчас попала. Не приезжала сюда семь лет.
Это город Барнаул. Тут минус тридцать пять градусов мороза. И какие-то люди.
Когда говорят, что московские минус пятнадцать хуже, чем сибирские минус сорок (потому что влажность другая), то это все врут, конечно. Потому что когда в Сибири минус сорок, то это вообще нельзя оценивать и сравнивать ни с чем. Этот мороз, в отличии от московского, пахнет. Ну, он… пахнет. И его даже слышно. Воздух какой-то газированный. Когда вдыхаешь, то ощущение, что в нос резко сунули лом и толкнули со всей силы до самого затылка. Воздух пахнет чистым ледяным металлом. Когда глазами моргаешь, то чувствуешь, что они будто обледенели и теплые веки закрывают их.
Больше всего меня поражают местные девушки, которые ходят по улицам. Во-первых, потому что они ходят по улицам. Во-вторых, подавляющее большинство тут в коротких куртках и на шпильках. То есть это такая обувь, у которой обычная подошва, вытянутый нос и высокий тонкий каблучок. Он когда врезается в окаменелый от мороза тротуар, покрытый затоптанным снегом, то раздается не хруст, а визг. И вот они тут так многие ходят и отовсюду этот мелкий визг. Нельзя сказать, что в это время за девушками идут немецкие автоматчики с собаками, и поэтому они под страхом расстрела просто вынуждены передвигаться по городу в таком виде. Нет. Это добровольный акт. Судя по неистребимому желанию оставаться в любую погоду эффектной женщиной, пол-Барнаула надо срочно выдавать замуж и лучше успеть до весны, потому что многие тут просто не доживут.
Мелко и быстро перебегая по Барнаулу, подыхая от мороза в своем пуховике, трех кофтах и шерстяных носках, я смотрю на этих девушек и горжусь, что являюсь их соотечественницей. Хочется подойти и сфотографироваться. Горжусь, что я оттуда же, откуда и они. И что жила тут, и пила с ними одну воду, ела один хлеб.
Тут, в Барнауле, есть такое место, которое называется кафе «Визит». Уличное кафе, там всегда продавали всякую еду и в том числе манты. Я с тех пор, как уехала отсюда, много где побывала и ела разные манты. В Узбекситане и Казахстане так вообще после меня ни одного не осталось. Но я всегда, ВСЕГДА вспоминала эти из кафе «Визит». И не потому, что они вкуснее всех остальных. Они даже наоборот. Не в этом дело. Просто у нас с мамой не было денег, мы жили бедно. А манты стоили 8 рублей. 4 штуки — порция. И меня всегда этими мантами кормила Оля, лучшая подруга. А я так хотела их есть, что никогда не наедалась. Их поливали жидким томатным соусом. И это было просто невероятно вкусно. Я съедала свои 4 штуки и еще вытягивала у Оли два. И все равно хотела есть. Я бесконечно хотела эти манты. Всю свою жизнь. И вот мы пришли с Димой в кафе «Визит». А там теперь стал целый ресторан. Нам сказали раздеться и не проходить в зал в одежде, потому что у них тут РЕСТОРАН. Даже грубо так с нами разговаривали, очень нахально. А мне было так холодно, ужасно холодно, и в ресторане у них холодно, но мы все равно разделись и я заказала три порции этих мантов. Потому что всегда хотела съесть шесть порций, но подумала, что сначала закажу три, а потом еще три, чтобы горячие и не остывали, пока я ем первые три. И вот их принесли, а они ТОЧНО такие же. С жидким томатным соусом. Тот самый вкус!
И я села напротив них!
И кааак съела!..
Всего одну порцию…
И — все. И больше не могу. Думаю, ну как же так? КАК ЖЕ ТАК??? ТОТ ЖЕ ВКУС! Я же голодная, я же хотела есть. Очень хотела! По-настоящему! Почему так быстро наелась?! Не может быть! Вот же они, стоят передо мной, горячие, политые соусом и съесть можно хоть сколько. Сейчас я могу позволить купить их все! Просто все манты в этом ресторане. У меня всегда слюна густо лилась внутри горла, когда вспоминала про них. Расстроилась ужасно. А потом посидела. Подумала. И поняла. Раньше, когда эти манты были недоступны, и я воровала у подруги Оли еще пару штук, то я — росла. Постоянно ходила голодная, всегда хотела есть.
Потому что я — росла.
А сейчас — выросла.
И мне больше одной порции, к сожалению,
не.
на.
до.
2011/01/13
Так соскучилась по ней. Думаю, ну все. Больше никогда не буду разговаривать с мамой плохо и грубо. Она так достает иногда. Но все равно. Больше не буду. Это же мама. Звоню ей и говорю:
— Мама, я прилетаю завтра.
Она говорит:
— Какая авиакомпания?
Я говорю:
— «Такая-то». (Название авиакомпании изменено — прим. авт.)
Она говорит:
— Какая?
Я говорю:
— «Такая-то».
Она говорит:
— «Тикия-то»?
Я говорю:
— Нет. «Та-ка-я-то».
Она говорит:
— Плохо слышно. Какая?
Я говорю по буквам:
— «Т. А. К. А. Я. Т. О».
Она говорит:
— Что?
Я говорю:
— Мама. Тебе какая разница? Ты же все равно не едешь встречать.
Она говорит:
— Нет. Мне надо знать. Какая авиакомпания?
Я воздуху набрала, сжала зубы и говорю:
— Мама. ТААА КАААА ЯЯЯЯ ТОООО.
Она говорит:
— Трактэяко?
Я говорю:
— Давай смской пришлю.
Она говорит:
— Да я не умею их читать в этом телефоне! Какая-какая авиакомпания?
Я говорю:
— МАМА!!! ВСЕ!!!
Она говорит:
— Ты почему на меня кричишь? Можешь нормально сказать? Плохая связь.
Я говорю:
— Авиакомпания «Такая-то». «Та-ка-я-то». «Тимофей. Анна. Катя. Алена. Яна. Толя. Оля».
Она говорит:
— Кто это?
Я говорю:
— ДА НИКТО!!! ЗАВТРА ПРИЕДУ!!! ВСЕ!!!
Зачем-то опять накричала на маму. Короче, я приехала сегодня. Всем привет. Начинается мой новый трудовой год.
2011/01/23
Киты тонут
Мне один раз рассказали, что киты тонут. Они тонут, потому что постепенно обрастают всякими ракушками и прочими наростами. Они обрастают, обрастают, а потом становятся такими тяжелыми, что уже нет сил подняться на поверхность и глотнуть воздуха. Поэтому киты тонут.
Раньше, лет несколько назад, я очень хотела быть несчастной. Конечно, в этом себе никогда не сознаешься по-честному, но желание мое было очень глубоким и тайным.
Я даже делала так. Залезала в интернет и вбивала в поисковую строку, например, такие слова «Он меня бросил», хотя меня даже никто и не бросал, но нужен был повод. И в эту же секунду на экране появлялись тысячи историй о том, кто кого бросил, кому как плохо, кто какую испытывает боль и вообще мечтает удавиться. Внутренне я просто ликовала. Ну, вот же! Вот! Я же говорила! Видите! Все плохо! Все будет плохо!
Трудно вообразить себе, насколько это удобно быть несчастной. Для этого ничего не надо делать. Просто так ложишься вдоль кровати и думаешь: «Ну вот». Можно вспомнить про маленькую зарплату. Или про личную жизнь. Или про неприятности на работе. Можно вспомнить про обиду в детском саду (мальчик по фамилии Мухортов из старшей группы отобрал у меня как-то раз веер, гори в аду, сука). И вот так лежишь, вспоминаешь. Начинает работать внутренний вертолет, который разгоняет несчастье вокруг с огромной скоростью. Все плохо! Все ПЛОХО! ВСЕ ПЛОХО!
