Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
И он понимал, что после палаты номер пять прошел большой путь.
В субботу, 4 августа, Миллиган направлялся к двери отделения ПИТ, как вдруг зазвучала аварийная сигнализация лифта. Между четвертым и пятым этажами застряла девушка с задержкой умственного развития. Увидев, как искрит, гудит и шипит внешний распределительный щит, Билли понял, что, вероятнее всего, произошло короткое замыкание. В коридоре уже собралось и несколько других пациентов, а застрявшая девушка стала кричать и колотить по дверям. Билли позвал на помощь, и когда подошел один рабочий, они вместе открыли внешние двери лифта.
На шум вышли Кэтрин Джиллот и Пэт Перри. На их глазах Билли полез в шахту лифта, протиснувшись через потолочный люк. Спрыгнув на пол рядом с девушкой, он заговорил с ней, стараясь успокоить. Пока ждали лифтера, Билли занялся ремонтом изнутри.
– Ты какое-нибудь стихотворение знаешь? – спросил он девушку.
– Я знаю Библию.
– Почитай мне какие-нибудь псалмы, – попросил Билли.
И они около часа обсуждали Священное Писание.
Когда лифт наконец запустили, они вышли на четвертом этаже.
– Я хочу газировки, – сказала девушка, посмотрев на Билли.
В следующую субботу Билли встал рано. Его радовали мысли о выставке, но расстраивала статья в «Диспэч», в которой, как всегда, все написали по-своему: что он – «насильник с расщеплением личности» и что у него их десять. Миллигану приходилось привыкать к смешанным чувствам, которые были для него внове, – трудные, но необходимые для достижения психической стабильности.
Утром он решил пробежаться до кафе при университете и купить пачку сигарет. Хотя понимал, что идея не лучшая. Раньше сигареты курил только Аллен. Но казалось, что это необходимо. Когда вылечится, избавится и от этой вредной привычки.
Выйдя из клиники и спустившись по лестнице, Билли заметил напротив входа машину, в которой сидели двое мужчин. Он подумал, что это чьи-нибудь родственники. Но когда перешел через дорогу, машина проехала мимо него. И, завернув за угол, он снова ее увидел.
Миллиган пересек свежескошенный газон, вышел к пешеходному мосту над речкой, протекавшей по границе больничной территории, и уже в четвертый раз заметил ту же машину: она выехала на Дейри-лейн, которая вела от ручья к кафе, и после моста Билли предстояло идти именно по этой улице.
Когда он остановился на мосту, окно в машине опустилось, и появилась рука с пистолетом. Кто-то выкрикнул его имя.
Билли замер.
И распался на части.
Рейджен развернулся и прыгнул в речку, так что пуля в него не попала. Вторая тоже. И третья. Рейджен подобрал со дна палку, выбрался на берег и ударил по заднему стеклу. Оно разбилось вдребезги, и машина уехала.
А Рейджен еще долго стоял, его просто трясло от ярости. Учитель на мосту замер, повел себя как человек слабый и нерешительный. Если бы Рейджен не выскочил в пятно и не предпринял решительных действий, все были бы мертвы.
Рейджен медленно побрел в обратно в клинику, обсуждая по пути с Алленом и Артуром план действий. Надо сказать доктору Колу. В клинике они – легкая мишень. В любой момент их могут найти и убить.
Аллен рассказал об этом доктору Колу и высказал мнение, что теперь ему как никогда важна возможность уезжать из больницы, чтобы подыскать себе безопасное место на время слушания по вопросу аннулирования сделанного им признания вины. А после этого Билли сможет уехать из Огайо в Кентукки, чтобы продолжить лечение у Корнелии Уилбур.
– Очень важно, – сказал Артур Аллену, – чтобы об этом нападении никто не узнал. Если газеты будут молчать, это обескуражит стрелявших. Они испугаются, что Билли сам что-нибудь замышляет.
– А писателю скажем? – спросил Аллен.
– Не должен знать никто, кроме доктор Кол, – настаивал Рейджен.
– У Учителя встреча с ним в час. Он появится?
– Я не знаю, – ответил Артур, – Учителя не видно. Наверное, ему стыдно, что он так растерялся там, на мосту.
– И что я скажу писателю?
– Ты хорошо язык болтаешь, – ответил Рейджен, – притворись сам, что Учитель.
– Он догадается.
– А ты представься Учителем, – добавил Артур. – Он тебе поверит.
– Что, соврать?
– Он ведь расстроится, если узнает, что Учитель распался и исчез. Они сдружились. И мы не можем поставить под угрозу книгу. Все должно идти точно так же, как до этого покушения.
Аллен покачал головой.
– Вот уж не ждал, что вы велите мне врать.
– Когда это делается в благих целях, – ответил Артур, – чтобы человек не страдал, то это, по сути, и не ложь.
В ходе встречи писателю стало не по себе от манер и поведения Билли. Он казался слишком высокомерным, много требовал и пытался манипулировать. Билли сказал, что его всегда учили надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Но теперь положение изменилось. Он не сомневается, что его отправят обратно в тюрьму.
Писателю показалось, что перед ним не Учитель, но он сомневался. Потом пришел Алан Голдсберри, адвокат Билли, и у писателя сложилось ощущение, что это Аллен объясняет, почему решил составить завещание, по которому все должно достаться его сестре. «В школе ко мне постоянно цеплялся один хулиган. Однажды он собирался меня побить, но этого не случилось. А потом я узнал, что Кэти отдала ему свои последние деньги, лишь бы он меня не лупил. Я этого никогда не забуду».
Уехав на выходные к Кэти, Дэнни с Томми продолжили рисовать панно, а Аллен тем временем беспокоился о предстоящем слушании в Ланкастере. Он знал, что если победа будет за ним, то доктор Кол отправит его в Кентукки, а доктор Уилбур ему поможет. А если судья Джексон вынесет решение против него? Если ему суждено провести остаток жизни в психушках и тюрьмах? Он и так уже получает счета за лечение по расценкам больше сотни долларов в день. Они хотят отобрать у него все деньги. Хотят его разорить.
Уснуть в субботу он не мог. Часа в три ночи Рейджен пошел на улицу и тихо выкатил из дома мотоцикл. На долину наползал туман, и ему хотелось кататься до самого утра. Он поехал в сторону дамбы Логана.
Он очень любил туманные ночи и часто бродил в самый густой туман как по чаще леса, так и по озеру, наблюдая за тем, как даже совсем близкие предметы исчезают из вида. А три часа – это вообще самое лучшее время.
Подъехав к верхнему краю дамбы, настолько узкому, что там едва умещалось колесо мотоцикла, Рейджен выключил переднюю фару; иначе ее отражение в тумане ослепило бы его. При выключенном свете он видел светлую полоску дамбы и черноту с обеих сторон. Рейджен держал колесо строго по центру. Это будет опасно, но он испытывал в этом потребность. В том, чтобы снова выйти победителем. Время от времени ему хотелось сделать что-нибудь рискованное, хотя не обязательно противозаконное, ощутить прилив адреналина. Почувствовать себя победителем.
