Юлия Кривопуск - У мечты должны быть крылья
— Да, — хрипло произнесла Лена. Ставший непослушным язык плохо двигался. — Понятно.
— Ну, вот и отлично. Несите документы. Жора, можешь убрать «игрушку».
С трудом встав на подгибающихся от страха ногах, вдова отправилась за бумагами. Жора двинулся было за ней, но хозяин жестом остановил его:
— Оставь! Никуда она не денется.
Через несколько минут Вахак Зурабович уже держал в руках вожделённую папку с документами.
— Руслан! Проверь, всё ли на месте.
Мужчина в отглаженном костюме взял папку из рук кавказца и принялся медленно перелистывать страницы, вчитываясь в каждый лист. Лена неприязненно за ним наблюдала.
— Можно задать вам вопрос? — обратилась она к своему новому покровителю.
— Можно, — милостиво разрешил тот.
— Почему Степан платил пятьдесят тысяч долларов, а я должна платить шестьдесят?
Вахак Зурабович внимательно посмотрел на женщину, сложил руки на груди и усмехнулся.
— Инфляция, моя дорогая. Плюс наказание за вашего молодого любовника! За страсть надо расплачиваться, дорогая Елена Вячеславовна. Если бы вы остались на моей стороне, всё было бы по-другому. Но вы захотели от меня избавиться и теперь будете за это платить!
— Вы обложили меня, как волка, — глухо произнесла вдова.
— А вы как думали? — продолжал усмехаться кавказец. — Считали, что сорвали куш и можно жить припеваючи? Надеялись устроить себе рай на земле? Что ж, устраивайте. Только за несколько иные деньги, чем вы рассчитывали. Предательства я не прощаю!
— Всё в порядке, — подал голос то ли юрист, то ли бандит. — Все бумаги на месте.
— Хорошо. Паспорт ещё свой принесите, солнце моё, — обратился Вахак Зурабович к Лене.
— Зачем? — спросила та.
— Паспортные данные нужны для вступления в права наследования.
Вдова принесла и этот документ.
— Больше вам ничего не надо? Душу, например?
Её ирония осталась неоценённой.
— Что ж, кажется, я ничего не забыл… — Вахак Зурабович поднялся со своего места. — До свидания, дорогая Елена Вячеславовна!
Театрально поклонившись, кавказец направился к выходу.
— Подождите! — окликнула его женщина.
Весьма удивлённый, гость обернулся.
— Вы ещё что-то хотите, моя дорогая?
Вдова слегка помедлила и выпалила:
— Скажите, это вы отравили моего мужа?
— Что?! Отравил?!! — совершенно искренне поразился Вахак Зурабович. — С чего вы это взяли?
— Ходят слухи, что Степан был отравлен, — последовал ответ.
— Слухи? Людям делать нечего, вот они слухи и разносят. Я же передал вам медицинское заключение. Там чётко указана причина смерти.
— С вашими возможностями его можно было и подделать!
— Золотце моё, — вкрадчиво произнёс кавказец. — Если кто и мог отравить вашего муженька, так это те люди, которые провели с ним последние часы его жизни. Кто там составлял ему компанию, помните, я вам рассказывал? Если забыли, спросите у своего молодого любовника, он вам ещё раз поведает. В красках, в деталях и с мельчайшими подробностями. А меня там не было — увольте. И результаты вскрытия никто не подделывал. Степан Васильевич умер от инсульта. Видимо, судьба так распорядилась. Она, сами знаете, штука непредсказуемая… Всё у вас?
— Нет, ещё кое-что. — Лена устало вздохнула. — Ещё кое-что я хочу вам сказать. Надеюсь, что доживу до того момента, когда вас посадят в тюрьму!
— Вряд ли, — скривился Вахак Зурабович. — Скорее, таких, как вы, ждёт праведный гнев народа за несправедливо присвоенную государственную собственность. А народный гнев похуже тюрьмы будет, моя дорогая! В семнадцатом году, сами знаете, чем он обернулся. А вот я имею все шансы стяжать лавры честного Робин Гуда. Так что ещё неизвестно, кто из нас будет править бал в скором будущем. До свиданья!
Хозяйка усадьбы прощаться с ним не стала.
— Да, кстати! — обернулся с порога кавказец. — Я тоже кое-что хочу вам сказать. На похоронах вашего мужа, Елена Вячеславовна, вы мне показались умной женщиной. А сегодня я убедился, что ошибался. Вы такая же дура, как и все бабы.
Вахак Зурабович вышел из комнаты, за ним потянулась его свита.
Шаги незваных гостей затихли, и Лена осталась одна. Она сидела в кресле и не могла заставить себя пошевелиться. Внезапно налившееся тяжестью тело отказывалось повиноваться. Вдова пыталась проглотить ком, застрявший в горле. Стараясь прийти в себя, она сделала глубокий вдох, потом ещё и вдруг разразилась рыданиями. Слёзы хлынули бурным потоком, принося так необходимое ей сейчас облегчение.
Отрыдавшись, но всё ещё судорожно всхлипывая, мадам Штырь подошла к зеркалу. Тушь размазалась по щекам, лицо покраснело и распухло. Испугавшись собственного отражения, вдова срочно начала приводить себя в порядок.
«Что ж, — думала она, вытирая щёки, — в принципе, не такая уж тяжёлая ситуация. Пусть подавится этим заводом, всё равно он на ладан дышит — Курдюков там всё развалил. А вот счета в швейцарских банках, про которые вы, милейший Вахак Зурабович, ничего не знаете, остались моими, только моими, и ничьими больше!..
Пистолет на меня наставил, гад! Такой стресс заставил пережить, дурой обозвал! Я ему ещё это припомню… Я всё равно всех умней!»
Вздёрнув подбородок и напевая под нос песенку, Лена снова отправилась к рабочим.
— Ну когда вы уже с подсветкой закончите?! — раздался её гневный голос.
Глава 39
Декабрь выдался сырым и неприглядным. С самого начала месяца небо заслонили низкие тучи, свинцовой тяжестью нависшие над побережьем. Не давая солнцу ни малейшего шанса пробиться сквозь их плотную броню, они поливали город противным моросящим дождём, не прекращающимся ни днём, ни ночью. Хмурое море ворчливо перекатывало чёрные, холодные волны, перемешанные с песком и водорослями. Поникли пальмы, беспомощно опустив длинные листья. Не пели птицы. Короткие сумеречные дни, едва начавшись, тут же заканчивались.
Посёлок, где летом кипела жизнь, был пуст. Редкий прохожий, накрывшись зонтом, торопливо пробегал по безлюдной улице, старательно огибая лужи. Казалось, все впали в спячку, ожидая весны.
Ира сидела одна в своей каморке на первом этаже гостевого дома. Надев на ноги толстые шерстяные носки и закутавшись в мохнатый плед, она прихлёбывала из кружки чай с малиной, тоскливо поглядывая за окно. На столе мерцал экран маленького телевизора, приглушённый звук которого убаюкивал.
Стену над головой девушки украшал плакат с изображением Леонардо ди Каприо.
В гостевом доме Ира была совсем одна. Желающих отдохнуть в такую погоду на морском побережье не было, ключи от всех номеров стройным рядком висели на специальном щите с крючками. Отпустили и прислугу. Лишь администраторы продолжали дежурить, исполняя роль сторожей.
Звонок домофона, оглушительно отозвавшийся гулким эхом в пустом здании, заставил Иру вздрогнуть. Недоумевая, кто бы это мог быть, девушка подлетела к трубке.
— Алло?
— Ирка! Открывай, Дед Мороз пришёл!
Узнав Наташкин голос, администраторша нажала на кнопку. Подруга шумно ввалилась в холл, стряхивая с зонта потоки воды. В руках она держала полиэтиленовый пакет с нарисованной на нём физиономией подмигивающего Деда Мороза. На его красный колпак падали крупные, синие снежинки. По снежинкам и по лицу Деда Мороза текли дождевые капли, несуразные и неуместные на новогодней картинке.
— Привет! Скучаешь? — громогласно вопросила Наташка. — А я тебя повеселить пришла. Вот, держи!
Из пакета появилась бутылка вина.
— Привет! — машинально взяв её, произнесла Ира. И тут же удивилась: — Вино? С чего бы это?
— А ни с чего! Так просто. Посидим, выпьем… Поболтаем.
— Да? Ну ладно… — Девушка понесла бутылку в свою каморку.
— Ты как будто не рада, — развела руками подруга.
— Почему? Рада. Проходи.
— Конечно, пройду — куда ж я денусь?
Водрузив на вешалку мокрый пуховик, Наташа двинулась следом. Увидев на стене плакат с ди Каприо, тихо вздохнула, но промолчала. Ира села на диван, поджав под себя ноги.
— Чего уселась? — удивилась гостья. — Иди неси посуду! Праздновать будем.
— Что праздновать-то?
— Как — что? Новый год скоро.
— До Нового года ещё две недели, — повела плечом Ира.
— Подумаешь, две недели! Сейчас начнём, через две недели продолжим…
— Да уж, — хмыкнула администраторша. — Ну… Пошли тогда в ресторан, что ли… Чего здесь, в конуре, торчать.
Под потолком ресторана вспыхнула люстра, осветив просторное помещение. По его стенам были развешаны гирлянды электрических фонариков, в углу величественно топорщила иглы пушистая ёлка, украшенная игрушками и бантами. На каждом столике стояла вазочка с еловой веткой и висящим на ней маленьким блестящим шаром. Большой Санта-Клаус с мешком подарков на плече расположился возле лестницы, ведущей на второй этаж.
