Бернард Вербер - Тайна Богов
– Я не решаюсь в это поверить, – повторяю я.
– Некоторые мистические учения уже давно открыли: «Все предначертано. ВСЕ НАПИСАНО». Но ни одно из них не сказало четко и ясно: «МЫ ВСЕ ПЕРСОНАЖИ РОМАНА».
Мы парим в воздухе, ошеломленные нашим открытием, восхищенные Истиной, которая кажется нам невыносимой и в то же время великолепной.
Эдмонд Уэллс переливается то желтым, то красным светом. Я чувствую, что он пытается думать на новом уровне.
– Однажды писатель умрет. Но эта Вселенная, наша Вселенная, останется.
– Ну… Она будет существовать, пока хотя бы один человек будет смотреть на эти страницы, включив свое воображение.
– Значит, мы с тобой бессмертны?
– Да, я так думаю. Мы исчезнем только в том случае, если никто и никогда не будет читать эту книгу.
Огромные глаза читателя движутся быстрее, словно торопятся.
– Наша Вселенная не погибнет, пока будет существовать хоть одна книга, в которой она описана.
– Пока хоть у этой книги будет хоть один читатель. Я снова смотрю на глаза, которые пробегают по строчкам. Розовый палец вновь касается уголка страницы, и мы оказываемся на другой стороне. Опять пробираемся через корешок книги.
– Так вот кто такой этот «всемогущий бог»?
– Да, боюсь, что так. Его власть над нашей Вселенной безгранична. В этой книге наше прошлое, настоящее и будущее. Помнишь теорию о сверхсветящемся человеке? Существует место, где время и пространство не подчиняются обычным законам. И тогда прошлое, настоящее и будущее смешиваются.
В книге заключено прошлое, настоящее и будущее ее персонажей! Нужно просто прочитать ее до конца, и тогда можно узнать, чем все закончилось. Читатель даже может сразу заглянуть в конец. Или, наоборот, вернуться к началу. Он не обязан следить за тем, как постепенно развивается наш мир. Читатель – хозяин пространства и времени книги.
Я начинаю осознавать грандиозность этого открытия.
– А если читатель вдруг остановится, не станет дальше читать? – вдруг с тревогой спрашиваю я.
– Тогда мы застрянем на каком-то этапе нашего существования. Как приклеенные. Как фильм, поставленный на паузу. И будем ждать, когда у него появится желание закончить книгу.
– А если оно у него не появится?
– Наш мир остановится там, где он бросит книгу.
– А если он будет читать быстро?
– Тогда и мы будем жить быстро.
– А если он станет перечитывать…
– Тогда мы снова будем переживать те же приключения.
Не может быть! Я снова буду танатонавтом, увижусь с Розой, встречусь с Дельфиной, Афродитой… Я переживу то, что уже было со мной! Каждый раз сначала, забыв, что это уже когда-то происходило. И каждый раз впервые с изумлением узнавая, что еще придумал для меня автор.
Одна вещь тем не менее беспокоит меня.
– А если читатель на дочитает до конца, если бросит книгу посередине или всего за несколько страниц до конца?
– Это ничего не изменит. Ведь у книги не один читатель. Если кто-то другой продолжит читать о наших приключениях, то они будут продолжаться. Чтобы наша Вселенная погибла, нужно, чтобы все читатели разом отложили эту книгу.
Уэллс мерцает в восторге от этой мысли. Наши сферы-звезды покрываются сияющими прожилками. У звезд это означает, что они напряженно думают.
– Но есть одно «но». Наши персонажи бессмертны, но не «неизменны». Читатель может по-разному представлять нас, когда впервые читает о нас и когда перечитывает книгу. Если он возьмется за чтение в подавленном настроении, возможно, он представит нас в мрачном, холодном мире. А если он будет счастлив, то сам добавит детали, которых в тексте и не было. Он увидит нас более красивыми, яркими, веселыми.
– Ты прав. Читатель может домыслить какие-то подробности. Он будет думать, что прочитал об этом в книге, а на самом деле они сами появились в его воображении, когда он был погружен в чтение, или всплыли на поверхность из его собственных воспоминаний.
– Если читатель – мужчина, он может вообразить Афродиту похожей на одну из своих подружек или на свою мать в юности.
– А если книгу будет читать женщина, то тебя, Мишель, она может представить похожим на своего бывшего парня.
У меня начинает кружиться голова. Странно, но встреча с 9, Галактикой, и с 10, Мирозданием не произвели на меня такого впечатления, как глаза Читателя или Читательницы, которые именно в эту минуту следят за моими приключениями.
«Вы…»
– Нет, – вдруг протестую я. – Ты ошибаешься! Мы не можем быть внутри романа. По очень простой причине. Я вижу тебя, слышу и говорю с тобой. Я могу по собственной воле перестать двигаться. И это будет мой свободный выбор, решение, которое принял Мишель Пэнсон. Никто не может мне указывать, как поступить. Ни писатель, ни сценарист, ни читатель не заставят меня делать то, что я не хочу. Я свободен. СВОБОДЕН. И я не персонаж романа. Я настоящий. НАСТОЯЩИЙ.
Я твержу это, будто хочу сам себя убедить. В душе я начинаю вопить:
– Я НЕ ПЕРСОНАЖ РОМАНА! Я СУЩЕСТВУЮ НА САМОМ ДЕЛЕ!
Я выкрикиваю эти слова все громче. Потом принимаю новое решение.
– Моя мысль не имеет границ, я хочу выйти из книги и обратиться к читателю.
– Нет, – говорит Эдмонд Уэллс, – мы не можем покинуть эту Вселенную. Наш потолок, последняя преграда – это бумажный лист, внутри которого мы парим.
– Нам всегда удавалось пересекать любые границы. Мы превосходили самих себя, чтобы попасть на следующий уровень. Вспомни, ты же сам говорил: «Если это невозможно, это не значит, что мы не станем этого делать. Вот если мы этого не сделаем, тогда это и станет невозможным».
– Мишель, мы же на странице! На странице книги! Мы не можем выйти за ее границы. Читатель – наш единственный хозяин.
– Я решил, что буду сам себе хозяин, буду сам решать свою судьбу. А Читатель может катиться к черту!
Я разгоняюсь насколько могу и со всей силы врезаюсь в стену Вселенной-Страницы в том месте, где нет букв.
– Смотри! Я оставил след, ударившись о страницу. Мой собственный жар оставил огромное серое пятно. Похожее на точку.
Я зависаю под этим пятном в восторге от того, что сумел оставить след на стене.
– Да, но посмотри на глаза Читателя. Он увидел эту точку и продолжает читать. Для него это просто типографская точка.
– Подожди, это еще не все!
Я снова разгоняюсь и нацеливаюсь на совершенно белую страницу. …
– Теперь-то уж Читатель точно это заметит. Целый ряд точек вместо букв на большой белой странице! Он должен понять, что происходит что-то необычное. Такого в книгах «обычно» не бывает.
