Альфред Кох - Отходняк после ящика водки
Смешно.
Вот так протекала их гастрольная жизнь.
А потом им повезло по-крупному. В 1988-м в Россию прилетел знаменитый английский музыкант и продюсер Брайан Ино, тот самый, который работал с Дэвидом Боуи, TALKING HEADS, ROXY MUSIC и U2. Он начал смотреть русских музыкантов. В общем, серьезный авторитет. Смотрел, смотрел… Скучал… И тут наш первый эксперт Троицкий познакомил его с Мамоновым.
Артем про это вспоминает и сегодня с горящими глазами: «Видимо, он услышал и увидел что-то такое, чего не видел и не слышал никогда. Музыка группы произвела на него несколько меньшее впечатление, чем собственно личность и визуально энергетическое тело Петра Мамонова. То, что его по-настоящему вставило – это Петя, эта его русская народная скоморошья галлюциногенная история, которой ни у одного западного артиста не найти. В этом есть что-то очень древнее, страшное, языческое и средневековое. Ино вцепился в «Звуки Му», он хотел с ними работать».
Короче, этот Ино спродюсировал в Англии выпуск альбома «Zvuki mu». Диск записывали на Оксфорд-стрит, в студии самого Джорджа Мартина – продюсера «Битлз». За первые три недели только в Англии и США было продано 35 тысяч пластинок «Звуков». Это было то, что без натяжки называется успехом.
Очевидцы, зрители тех западных концертов, вспоминают:
– Не понимая по-русски, народ недоумевал, но все равно веселился, рот до ушей – что это за дикий цирк такой!
Кстати, приблизительно то же самое было и в России, тогда у нас нередко были рецензии на «Звуки му» в таком духе: «Люди с концерта с ощущ, что они ничего не понимают, но это круто».
Наверное, в Англии и Штатах на них смотрели как на диких африканских негров, которые бьют в тамтамы. А еще по всему миру возят шаманов, которые удивляют почтенную публику тувинским горловым пением… Ну и что: успех, он и есть успех.
В жизни музыкантов группы случились очень важные вещи, которые, казалось, перевернули их жизнь: это концертный тур «Звуков» по Соединенному Королевству, а потом еще два тура по США – под патронажем не кого-нибудь, а Warner Brothers. Размах, опьянение успехом, счастье – и какие перспективы!
Наверное, ребята уже видели себя знаменитыми мировыми звездами типа Маккартни. А почему нет? Они, похоже, уже не боялись в это поверить. Я видел их счастливые лица на старой любительской киноленте…
И вдруг эти состоявшиеся рокеры, с их уже реальными гастролями по Штатам, узнают от Мамонова, что все кончено. Ничего не будет! После международного счастья и блеска они вернутся в Совок и будут вести ту же бессмысленную бедную жизнь. Можно себе представить, какая это была для них драма, даже трагедия! Крушение всех надежд! Наверное, они имели бурные объяснения с Петей, приводили железные аргументы. Мы знаем теперь, что ничего не получилось. Мамонов был неумолим. Какая буря чувств и сегодня, наверное, бушует в сердцах неудавшихся мировых звезд! А как жестоко над ними смеялись!
– Вы звуки Мудаков. Вы проебали такой контракт! – говорили им.
Наверное, когда они давали прощальный концерт на Горбушке, это в ноябре 1990-го, они еще не верили до конца, что это действительно конец и крушение всех и всяческих надежд… Думали, видимо, что это просто временный каприз, что это пиаровский ход… Мамонов сказал тогда:
– Мы будем как «Битлз».
Только историю «Битлз» они все видели по-разному. Ребята – как сверкающий путь к успеху, а Петя – что группа распалась на гребне славы. Одна и та же тема, только есть нюансы.
Можно только строить предположения, придумывать версии, пытаться смоделировать ситуацию – вот почему так вышло, с чего вдруг пошел этот, пардон, прерванный полет?
Артем Троицкий видит такую картину:
– Правильной реакции при творческом контакте Ино и Мамонова не произошло. Ино – человек английский, вежливый и интеллигентный; Петя тоже из интеллигентной семьи (папа ученый, мама переводчица), но он такой настоящий русский беспредельщик… Когда коса Мамонова нашла на Ино, то коса оказалась брутальней и настойчивей.
Они действительно не могли договориться. «Вопреки желанию Брайана Ино, надеявшегося передать на диске всю необузданную дикость русских безумцев, Мамонов настоял на том, чтобы звук на альбоме был гладким и «диетическим».
Ну и потом, раскрутка звезды, тем более рок-звезды, – это все-таки индустрия, там нужно жестко решать вопросы, а не самовыражаться под кайфом. А Мамонов всегда – и сейчас, и в те времена – был непреклонен: «Я знаю, что занимаюсь независимым искусством, странным, неудобопонятным, что меня любят от силы тысяч десять человек – но зато это люди, которым мое творчество действительно необходимо. Вот для них я и работаю. Я не культмассовый работник, но это мне и не нужно. Я делаю то, что хочу, то, что в душе моей рвется наружу. Я предпочитаю молчать год, чем делать что-то быстро, лишь бы денег заработать».
Это не просто красивые слова про свою самобытность, там все было еще ужасней: Мамонов панически боялся успеха, это был какой-то сверхъестественный мистический ужас! Вот какое признание он сделал сам: «Вся наша компания была хороша тем, что волею судеб ни в чем не участвовала. А как только кто-то становился участником, тут же погибал: или физически, или художественно!» Дальше он приводит примеры: «Едва пошли стадионные денежки, Витя Цой сразу разбился. А был – как солнце! И все свои ранние и истинные песни написал в 19–20 лет. Тот же Гребенщиков в 17 лет по Питеру как ангел ходил! Это был чистейший молоденький мальчик. Однако все происходило в 1972 году или около того. И вот в течение 20 лет его отжимали… Теперь иногда с иронией говорят: «Вот, мол, какие песни пишут Боря и Макаревич!..»
Какая тонкая загадочная материя – вот эта боязнь успеха… И на какой странный неожиданный путь вывела она Мамонова на старости лет! Крутой маршрут – из рокеров в отшельники… У нас чаще по-другому, наоборот, – вон батюшки идут просвещать рокеров, есть такие примеры.
Еще про успех, отношение к нему: одних он притягивает, другие живут как будто в другом от него измерении. Вот что рассказывала журналистам Ольга, жена Мамонова: «В свое время, на сороковой день после смерти Вити Цоя, я позвонила Айзеншпису. «Юр, – говорю, – может, теперь ты нами будешь заниматься?» А он в ответ: «Я вообще-то очень деньги люблю. А с вами последние штаны потеряешь». И ведь, в сущности, он прав: если делать то, что делает наш Мамонов, не только последние штаны продашь, а вообще голым в Африку пойдешь».
Так-то! Рокер – это все-таки не купец какой-нибудь.
Кем только его не называли, с кем только не сравнивали! Вот список: Диоген из бочки, лесной леший, Том Уэйтс (это многократно), музыкальный Достоевский, певец антигламура, скоморох, юродивый, великий и ужасный Фредди Крюгер; уверяли, что его предтечей был сам Высоцкий… Тут уместно вспомнить слова Липницкого, который сравнивал Мамонова «с юродивыми Христа ради, исчезнувшими из нашей жизни окончательно. Так называемые «блаженные похабы» провоцировали жизнь древнерусских городов своими скандалами и сексуальными провокациями и несли в себе нерв спонтанного религиозного (!) огня». Под сексуальными провокациями надо, наверное, понимать песни про секс?
Я к этому добавлю и Льва Толстого, который в жизни Мамонова был, наверное, тем самым, «делать бы жизнь с кого». Сколько совпадений! Вот тебе и успех в искусстве, и отход от него, вместо сочинительства – переход к жанру проповеди, и бегство в деревню, пожалуйста, как по писаному. И, как Софья Андреевна, Ольга беспокоится о том, как обеспечить семью…
Еще легко можно пробросить мостик сравнения к Пушкину и Лермонтову каким-нибудь. Это хиппование на стриту – советский бедный аналог старинной светской жизни, где вместо балов в шикарных особняках – флэты, вместо шампанского – портвейн и шмаль. А еще не забыть про такую важнейшую вещь, как дуэли, бретерство, но только вместо блестящих гвардейских офицеров со шпагами и Лепажем были блатные с заточками; одна такая попала Мамонову чуть не в сердце – но он выжил и получил ТАМ, на грани, некие видения, про которые не рассказывает, и правильно делает…
ИТОГООдин друг детства Мамонова любит задумчиво рассказывать удивительную историю про Петю, тогда мальчишку лет, может, двенадцати:
– Мы во дворе Большом Каретном играли в футбол, и у нас лопнул мяч. Петя увидел это сверху, пропал на минуту из окна – а после появился в нем с мячом и кинул его нам. Я подумал, что-то мяч вроде слишком большой – но подскочил, чтоб поймать его и отбить головой. Отбил… А это был не мяч, а глобус, и по голове меня стукнуло, как сейчас помню, Гренландией. Неделю я лежал в больнице. А Петя, скинув нам глобус, тут же сбежал этажом ниже и выглянул из соседского окна – как будто он ни при чем…
Ничего красивей этой истории я про Мамонова не слыхал.
ДИСКОГРАФИЯ1988. Простые вещи
1988. Крым
1989. Звуки Му (Zvuki Mu)
1991. Транснадежность
