Александр Покровский - Робинзон. Инструкция по выживанию
– Я не готовил! Я только шнуровал и страховал.
– Только шнуровал?
– Так ведь, Анатолий Иванович, лейтенант сам должен был проверить аппарат!
– Должен был? А тебя я зачем к нему приставил? Оба без головы?
– Я…
– В тюрьме в следующий раз будешь говорить «я»! Вместе со мной! Ну что там? (Это он врачу.)
– Жить будет.
– Жить? Что, Робертсон? Не удалось тебе себя угробить?
Тот молчит.
– Ладно, молчи. С тобой все ясно. Врач! Что дальше?
– На три дня в барокамеру.
Робертсона помещают на три дня в барокамеру. Еду ему подают через тамбур, там же стоит горшок, а писает он внутри в рожок – потом это все вакуумируется.
Весь экипаж три дня ходил, смотрел на него.
– Пойдем на Робинзона в террариуме посмотрим?
Пришли Рустамзаде и Вознюшенко, общаются с ним через окошко:
– Сашка! Эй! Невинно убиенный! Утопленник! Как дела? Не волнуйся, скоро тебя выпустят! Тут я с Андрюхой уже договорился, пойдем к нему в гости.
Сова:
– Ну как, Александр Васильевич? Не пропало еще желание с нами в море идти? Давай! Ждем через три дня!
На следующий день пришел старпом:
– Ну что, Робертсон, жив? Как самочувствие? Отличное? Ты гляди! Как там барокамера? Продержать тебя тут неделю? Не надо? А чтоб в следующий раз аппарат готовил как положено!
Кашин:
– Александр! Робертсон! Там я печенье тебе положил! Давай быстрей выходи!
Поляков:
– Шура! Ты там свой шланг в воронку клади очень аккуратно, когда писаешь, а то засосет с потоком, как тебя потом старпом доставать будет? И яйца береги! А то утянет!
Через три дня Робертсон стоял уже на пирсе перед строем.
– Внимание личного состава! – говорил старпом. – У нас хорошая новость: лейтенант Робертсон опять с нами! Уморить с помощью легководолазного дела его не удалось! (Гул одобрения.) Несмотря ни на что, ему поставлен зачет! По поводу счастливого избавления Робертсона от легкой смерти в ближайшее воскресенье на экипаже объявляется выходной! (Гул одобрения по строю.)
– Лейтенант Робертсон!
– Я!
– Встать в строй!
Лейтенант встает в строй – одобрительные шлепки, все улыбаются.
Старпом появляется дома. Он открывает дверь, жена идет навстречу, зовет девочек:
– Сашка, Машка, Наташка! Папа пришел!
Девчонки – одна меньше другой – вылетают из комнаты и тут же с визгом облепляют старпома со всех сторон.
Ночью старпом заходит к ним в комнату, поправляет одеяльца каждой.
Потом они с женой лежат в постели.
– Ну, как там ваш лейтенант? – спрашивает жена.
– Живучий, – говорит старпом – Все хорошо. Спи. Я сам чуть со страху не напустил ведро головастиков, а ему – хоть бы хны!
– А доктор что говорит?
– Доктор? Списывают с плавсостава только по двум статьям: трупные пятна и прободение матки. Что может сказать наш доктор?
Квартира командира корабля, капитана первого ранга Белова Александра Ивановича. Стол обеденный. За ним командир и его жена – Валентина Ивановна.
– …И что? – говорит она.
– Откачали лейтенанта.
– Ну слава богу! А что это за лейтенант у вас появился?
– Робертсон. Ракетчик. Только что из училища. Сова – в академию, на его место Кашкин, а этот – на его.
– Женат?
– Нет.
– Надо спросить у наших, есть ли кто-нибудь на примете.
– Зачем?
– Познакомим лейтенанта.
– Валя!
– Хоть пристоен будет! Может, головой начнет думать, когда в следующий раз в аппарат включится!
– У нас половина офицеров не жената. Что ж ты их не пристраиваешь?
– Этих пристроишь, как же! Знаю я их философию: то автономка, то отпуск!
– Никого не надо ни с кем знакомить!
– Надо! Вас только пусти на самотек, вы враз себе кралю организуете. Вагину-Палладу! Нормальных девушек надо искать. Но вам же нормальных не хочется!
– Валя!
– Я женсовет на это дело подключу.
И начались походы Робертсона по гостям. Его усаживали за стол, расспрашивали о его героических предках, усаживали напротив него девушку. «Вы кушайте, кушайте!»
Приглашали его вместе с Рустамзаде – так, для числа, чтоб это не выглядело как смотрины. Тот, пользуясь ситуацией, ел в три горла.
– В следующий раз, когда пойдем, надо курочку заказать! – говорил он. – Давно я курочку не ел!
Так они побывали в нескольких семьях.
– Слушай, Сашок! – говорил Рустамзаде. – Нам надо в ДОФ на танцы попасть, а то с этими визитами от Валентины Ивановны мы совсем нюх потеряем! И к Андрюхе мы никак не попадем. Знаешь какое там мясо нас ждет!
Эпизод. Пирс, лодка, строй перед ней. Перед строем старпом и зам. Выступает зам:
– …Наш поход является проявлением патриотизма и осознания высокого долга перед Родиной!
Голос зама звучит на заднем плане, а на переднем – Поляков. Он стоит в первой шеренге, а разговаривает он, не поворачивая головы, с офицерами из второй шеренги.
– Что он сказал? (Поляков.)
– О патриотизме говорит. Мол, пора!
– Очень пора. А знаешь, какая самая первая самцовская обязанность?
– Ну?
– Метить территорию. Особыми выделениями особой территориальной железы. Выходишь. ежедневно и метишь. У нас зам окончательно выздоровел? Как там его протоэнурия?
– Вроде все в порядке.
– Но обострение бывает.
– Конечно.
– Я так и понял.
Зам закончил свое выступление. Вперед выдвигается старпом.
– Внимание личного состава! – говорит старпом. – До выхода в море нам предстоит принять участие в учении Генерального Штаба. У нас смотрины. Завтра. К нам в базу приезжают генералы. Поэтому прибытие на корабль в пять часов утра! («Мать моя женщина!» – это вполголоса из второй шеренги.) Большая приборка до девяти и дальше, в отсеках должны остаться только командиры отсеков! Для предъявления! Остальные – в казарму! А также в полном составе остаются командиры боевых постов! Центральный пост, само собой, в полном составе!
Поляков и компания из второй шеренги снова затевают разговоры вполголоса:
– Вот они, пассаты, дующие в лицо!
– Мама моя бедная! Лучше б я в море ушел! Или в говно упал! Генералов развлекать!
– Должны же они в этом Генштабе знать, чем они управляют!
– Они-то должны, но только я-то здесь при чем?
– Страна ты моя Дуремария!
– Вы что-то сказали или мне показалось?
– Вам показалось!
Старпом завершает свою речь:
– Так что созерцательное отношение к жизни нам чуждо! Этим занимались древние греки, и хрен с ними! Вопросы есть? Разойтись!
На следующий день в пять утра все драят палубу мылом.
Камера на тряпку – та трет пол изо всех сил.
– Робертсон! – это Сова.
– Я!
– Вы тоже останетесь в отсеке. Увидите, как все это происходит.
– Есть!
