Мейв Бинчи - Хрустальное озеро
За день до начала занятий дети собрались на озере, наслаждаясь последними часами свободы. Хотя все говорили о том, как им не хочется возвращаться в скучную школу, некоторые испытывали облегчение оттого, что долгое лето кончилось.
Особенно это радовало Филипа О’Брайена. Он уже не знал, чем себя занять. Если он оставался в гостинице, отец заставлял его мыть бокалы или чистить пепельницы.
Эммету Макмагону не терпелось продемонстрировать свои достижения. Несколько недель занятий с сестрой Мадлен совершили чудо. Он даже попросил отшельницу прочитать стихи из учебника: а вдруг они не хуже стихов из ее книжки — тех, которые ему так легко читать с выражением?
— Почему брат Хили читает по-другому? — спросил он. Но толкового объяснения не получил. Сестра Мадлен сказала лишь, что брат Хили учит их правильно. И это было очень досадно.
Клио Келли не хотелось возвращаться в школу. Она была сыта уроками по горло и знала вполне достаточно, чтобы поступить в лондонскую театральную школу, учиться петь и танцевать, а потом попасться на глаза какому-нибудь старому доброму владельцу театра.
Ее младшая сестра Анна радовалась началу занятий, потому что дома ее очень обидели. Когда она сказала, что видела на озере привидение — ей явилась плачущая женщина, говорившая неразборчиво: «Ищите в камышах, ищите в камышах», — отец неожиданно обвинил дочь в том, что она просто хочет привлечь к себе внимание.
— Но я действительно видела ее! — заныла Анна.
— Ничего ты не видела. И не смей никому говорить об этом. В городе и без того хватает глупых слухов. Опасно и глупо позволять простым людям думать, что такая образованная девочка, как ты, верит во всякую чушь.
Мать тоже не поддержала ее. А Клио презрительно фыркнула, словно хотела сказать родителям: «Ну, теперь вы убедились, что Анна — набитая дура?»
Кит Макмагон ждала начала занятий. Она поклялась, что в этом году будет учиться особенно прилежно. Ее решение стало результатом откровенной беседы с матерью — насколько она помнила, первой и последней.
Это случилось в день ее первых месячных. Мать держалась чудесно и сказала Кит много важного. Например, что теперь ее дочь стала женщиной, а в последнее время положение ирландских женщин сильно изменилось: они получили свободу и право выбора. Правда, Кит в этом сомневалась. Лох-Гласс — не то место, где поощряют женскую свободу и независимость.
Но мать говорила серьезно. Лет через десять женщинам будет доступно абсолютно все. Уже сейчас они могут вести собственное дело. Взять хоть бедную Кэтлин Салливан из дома напротив. Она сама заправляет гаражом. Еще несколько лет назад люди не позволили бы, чтобы ими командовали женщины, а предпочитали иметь дело с мужчинами. Даже с такими никчемными, как Билли Салливан.
— Но к этому нужно готовиться. Обещай мне хорошо учиться, что бы ни случилось.
— Да, конечно, — нетерпеливо ответила Кит. Почему любой разговор сводится к этому? Но выражение лица матери заставило ее прикусить язык.
— Сядь рядом, возьми меня за руку и дай слово, что запомнишь этот день. Он очень важен для тебя, и его нужно как-то отметить. Пусть это будет день, когда ты пообещала матери подготовиться к будущей жизни. Я понимаю, это звучит банально, но если бы я оказалась на твоем месте… если бы… я бы училась изо всех сил. Ох, Кит, если бы я знала…
Кит встревожилась:
— Что знала? Мама, о чем ты говоришь? Чего ты не знала?
— Что образование делает человека свободным. Позволяет найти свое место в жизни. Сделать карьеру. Добиться такого положения, когда ты сможешь делать все, что тебе захочется.
— Но ты и так делала то, что тебе хотелось. У тебя есть папа и мы с Эмметом…
Увидев, как изменилось лицо матери, Кит побледнела. Элен погладила ее по щеке.
— Да… Да, конечно. — Она успокаивала дочь так же, как уговаривала Эммета не бояться темноты, а кота Фарука — вылезти из укромного места под диваном. — Я хочу этого не для себя, а для тебя… Чтобы у тебя всегда была возможность выбора и не нужно было делать что-то против своей воли.
— Ответишь честно на мой вопрос? — спросила Кит.
— Конечно.
— Ты счастлива? Я часто вижу тебя печальной. Тебе чего-то не хватает?
— Я люблю тебя, Кит. Люблю Эммета и твоего отца. Всей душой. Он — самый хороший и добрый человек на свете. Это правда. Я бы никогда не солгала ему. И тебе не лгу тоже.
Против обыкновения, мать смотрела ей прямо в глаза, а не куда-то в сторону, и Кит ощутила неимоверное облегчение.
— Значит, тебе вовсе не грустно?
— Я обещала тебе ответить честно и сдержу слово. Иногда в этом маленьком городке мне бывает грустно и одиноко. Я не люблю его так, как твой отец; он вырос в Лох-Глассе и знает здесь каждый камень. Иногда мне кажется, что я сойду с ума, если буду каждый день видеть Лилиан Келли, слышать нытье Кэтлин о том, как трудно работать в гараже, или жалобы Милдред О’Брайен на пыль, от которой ее тошнит… Но ты и сама это знаешь. Тебя тоже иногда раздражают и Клио, и школа. Теперь ты мне веришь?
— Да, — ответила Кит, не покривив душой.
— Если так, то запомни навсегда: что бы ни случилось, твоя путевка в жизнь — это образование. Только благодаря ему у тебя будет свобода выбора.
После этого разговора Кит стало намного легче, правда, в глубине души осталась тревога. Мать дважды сказала: «что бы ни случилось». Казалось, она видела будущее. Так же, как сестра Мадлен. И цыганка у озера. Но Кит гнала от себя это ощущение. Ей и без того было о чем подумать. Например, разве не здорово, что месячные начались у нее раньше, чем у Клио?
* * *Когда Мартин закрывал аптеку, его окликнул доктор Келли.
— Я — настоящий змей-искуситель. Не хочешь сходить к Лапчатому и пропустить по пинте? Мне нужен совет.
В другом городке местный врач и аптекарь отправились бы в гостиницу с более приличным баром, но Дэн О’Брайен был таким мрачным и унылым типом, что Мартин и Питер предпочитали ходить к Лапчатому: там было проще, но веселее. Они уютно устроились в уголке.
— Итак, какой совет? — Мартин думал, что это всего лишь предлог для посещения пивной.
— Дело касается моей младшей, Анны. Она продолжает утверждать, что действительно видела на озере плачущую женщину, и обижается, что ей никто не верит.
— В этом возрасте дети из всего делают трагедию, — утешил его Мартин.
— Кому ты это говоришь?
— По-твоему, ей и в самом деле явилось привидение?
— Нет, но что-то она все-таки видела… Ты помнишь ее?
— Кого?
— Бриди Дейли, Бригад Дейли или как там ее звали… Ту, которая утонула.
