Эрик Сигал - История Оливера
После чего сорвалась с места со скоростью, которой позавидовал бы сам Джесси Оуэнс[13].
10
В пять утра Нью-Йорк выглядит мрачно во всех смыслах этого слова. В такую рань огни второго этажа, где располагался теннисный клуб, вызвали у меня ассоциацию с ночником в детской – только, разве что, в масштабах спящего города. Я расписался в журнале, и меня провели в раздевалку. Отчаянно борясь с одолевавшей меня зевотой, переоделся и, не торопясь, вышел на корт. Яркий свет моментально ослепил меня. На всех кортах кто-то играл. Складывалось впечатление, что чокнутые жители Нью-Йорка не могли начать очередной сумасшедший день без партии в теннис. Судя по всему, так они готовились к Большой игре за этими стенами.
Предчувствуя, что Марси Нэш наденет самую шикарную спортивную форму, какие только существуют, сам я оделся невероятно убого. Так, о моем костюме любой журнал мод написал бы, что он, мягко говоря, «не совсем белый». А ведь я всего лишь случайно вместе постирал в автоматической прачечной белье разных цветов. Майка, которую я выбрал, была в лучших традициях Стэнли Ковальски[14]. Впрочем, сомневаюсь, что Марлон Брандо на съемках когда-нибудь носил нечто настолько убогое. В общем, моя одежда говорила о скромных финансовых возможностях. Иными словами, я выглядел, как бродяга.
Ну вот, я так и думал, мячи, которые принесла Марси, оказались флуоресцентными – такие ядовито-желтые, непременный атрибут всех профессиональных игроков в теннис.
– Доброе утро, солнышко, – поприветствовал я мою новую знакомую.
Которая уже разогрелась и отрабатывала подачи.
– За окном кромешная тьма, – сообщил я.
– Поэтому мы играем внутри, Санчо.
– Панчо, – поправил я, – мисс Нарси Мэш.
Да, и я умею каламбурить, так что выкусите, мадмуазель!
– Камни и гвозди сломают мне кости, но подачи моей ничем не сломить, – продекламировала Марси, посылая очередной мяч.
Ее волосы, на беговой дорожке развевавшиеся по ветру, теперь были стянуты в конский хвост (надо бы, наверное, отпустить по этому поводу пару шуточек). К тому же, на обоих запястьях Марси красовались напульсники – неизменный атрибут всех, кто играет в теннис и при этом слишком высокого мнения о себе.
– Можешь называть меня, как угодно, дорогой Панчо. Что ж, начнем? – предложила она.
– На что? – уточнил я.
– Пардон? – изумилась Марси.
– Ставки, – пояснил я, – на что играть будем?
– А что, тебе мало спортивного интереса? – спросила Марси Нэш с самым наивным и невинным видом.
– Спортивный интерес? В шесть утра? Мне нужен более осязаемый стимул, – воспротивился я.
– Полбакса, – предложила Марси.
– Намекаешь, что сегодня я настолько бедно выгляжу? – парировал я.
– Остряк… Нет, в смысле, сыграем на пятьдесят центов.
– Гм-гм. – Всем своим видом я выразил готовность отстаивать свою позицию до конца. Если она играет в этом клубе, то деньги у нее есть. Впрочем, с ее стороны это может быть и элементарное капиталовложение, которое легко окупится: удачная партия в теннис – удачная партия в лице того, с кем она сыграет.
– Ты что, богатенький Буратино? – спросила Марси.
– Какое это имеет отношение к делу? – ответил я. Пожалуй, более агрессивно, чем надо было – не хочу иметь ничего общего с денежными мешками Барреттов.
– Просто интересно, сколько ты сможешь проиграть, – пожала плечами она.
Щекотливый вопрос. Та же проблема: скольким сможет пожертвовать Марси. Так что я придумал, как нам обоим с честью выйти из этого положения.
– Послушай, – предложил я, – как насчет такого расклада: проигравший приглашает победителя на ужин? А победитель выбирает место.
– Я предпочитаю «21», – ответила она.
– Немного преждевременно. Но поскольку я тоже предпочту его, хотел бы предупредить: я ем, как слон.
– Не сомневаюсь. Бегаешь ты именно так, – поддела Марси.
Пора кончать заводить друг друга. И, черт побери, пришло время наконец начать игру.
И мы начали. Я – свою партию в «кошки-мышки». Мне хотелось как следует унизить ее под конец, поэтому я изображал самодовольного индюка. Пропускал абсолютно легкие подачи. Реагировал заторможенно. А Марси играла в полную силу.
И, надо сказать, играла она весьма неплохо. Стремительные движения, точные удары, сильные подачи. Иногда даже крученые. Да, похоже, она часто тренировалась и была в неплохой форме.
– Ты совсем недурно играешь.
Эту фразу выдала Марси. Мы играли уже довольно долго – без определенного результата. Пока что почти все партии заканчивались вничью: самые убийственные подачи я приберег напоследок.
– Боюсь, нам придется закончить, – сказала она. – В полдевятого мне надо быть на работе.
Такого я не ожидал и тут же стал ее уговаривать:
– Ну, детка (неумелая попытка скрыть агрессию), может, сыграем еще раз – хотя бы ради удовольствия? Назовем это игрой до внезапной смерти. Победитель получает ужин.
– Хорошо, – сдалась Марси. Тем не менее, было видно, что она нервничала. Видимо, опоздать боялась. Конечно, босс рассердится и не даст ей повышения. А у девочки амбиции! – Но только один раз и быстро, – неровным голосом добавила она.
– Мисс Нэш, обещаю, эта игра будет самой короткой в вашей жизни, – подмигнул я.
Так оно и вышло. Первую подачу я отдал ей. А затем не оставил ни малейшего шанса на победу. Раз-два, вот и вся игра. Марси Нэш была в полном шоке – я не дал ей набрать ни одного очка.
– Черт побери! – произнесла она. – Ты обвел меня вокруг пальца!
– Скажем так, мне понадобилось некоторое время, чтобы разыграться, – ответил я. – Надеюсь, ты не опоздаешь из-за меня на работу?
– Нет. То есть, все хорошо, – выдавила она, все еще в прострации. – Значит, в восемь вечера, в «21»?
Я кивнул.
– Столик бронировать на имя Гонсалес? – поинтересовалась она.
– Нет, это мой теннисный псевдоним. В основном меня зовут Барретт. Оливер «Великий Притворщик» Барретт.
– А… – протянула она, – «Гонсалес» мне нравилось больше.
И пулей понеслась в женскую раздевалку. Не знаю, почему, но мне вдруг стало смешно…
– Что вас так развеселило?
– Что, простите?
– Вы улыбаетесь, – сказал доктор Лондон.
– Это долгая и скучная история, – отмахнулся я. Но потом все же объяснил, что заставило депрессивного Барретта скинуть трагическую маску: – Дело не в Марси, дело в принципе. Обожаю ставить на место агрессивных особей женского пола.
– И ничего больше? – поинтересовался доктор.
– Ничего. Не думаю, кстати, что ее это сильно задело.
11
Марси была одета невероятно роскошно.
